Дар скального тролля - Крис Райландер

– Не совсем, – сказал он. – Иногда у меня появляется навязчивое желание, чтобы вокруг царил идеальный порядок. Всё должно быть аккуратно, организованно и чисто, как стёклышко. Так что моё прозвище – всего лишь ироничная шутка, понимаешь?

Я нервно рассмеялся, опасаясь, что мог ненароком обидеть или высмеять его. Затем Стальной Шар ухмыльнулся, увидев моё смущение, и рассмеялся вместе со мной.

– Мне нравится моя работа, – добавил он, снимая крошечную ворсинку со своей безупречно выглаженной серой униформы. – Я бы всё равно посвятил себя уборке. Так что я вполне могу помочь общему делу, занимаясь тем, что мне нравится.[16]

Пожалуй, больше всех из эльфов (кроме Ликси) мне нравился Пламялис Фарро (да-да, это его настоящее имя), крепостной духовный наставник древнеэльфийского мистицизма. В сущности, он был кем-то вроде священника. Его религия называлась алафлюс селорити, что приблизительно означало общность четырёх богов. Хотя сейчас эта вера практически исчезла, большинство эльфов всё ещё практиковали её время от времени, просто из уважения и привычки. Ярых последователей было совсем немного.

Пламялис был высоким, худым и очень весёлым. Он был почти по-детски счастлив, наивен и очарователен. Он был полной противоположностью того образа, который сложился у гномов об эльфах. Если подумать, многие из эльфов, которых мне удалось повстречать до сих пор, тоже прямо противоречили всему, что гномы думали о них.

Пламялис постоянно катался по залам Алькатраса на скейтборде, часто проделывая по пути крутые трюки. Иногда, когда я оставался один в своей камере по вечерам, я слышал эхо его колёс, катящихся по какому-нибудь отдалённому коридору или тюремному блоку. Охранник у моей камеры закатывал глаза и вздыхал. Что всегда заставляло меня ухмыляться.

Мы с Пламялисом много рассуждали о различиях между эльфами и гномами. Он находил культуру гномов почти такой же захватывающей, как я – культуру эльфов. Оказалось, что у них было много неверных (хотя, кое-что всё же было верно) предвзятых представлений о нас. Эльфы всегда полагали, что гномы спят на камнях, а не в кроватях (вот умора). И что мы отказываемся есть блюда, в которых нет мяса (что на самом деле было не так уж далеко от истины). Пламялис чуть не подавился собственным языком, когда я сказал ему, что у меня есть подруга-гном, которая была вегетарианкой.

Во время одной из таких бесед в старой тюремной часовне он наконец заговорил о некоторых идеях, лежащих в основе религии, которой он посвятил всю свою жизнь.

Мы уже говорили о религиях людей и о том, каким забавным казался нам факт, что многие люди на самом деле верят в то, что было записано всего три или четыре тысячи лет назад, что в свою очередь является лишь одним из этапов человеческого существования.

– Ты знаешь, Грег, – сказал Пламялис. – Эльфы и гномы в действительности не так уж сильно отличаются друг от друга в своих изначальных верованиях.

– Неужели? Но почти во всём остальном мы такие разные…

– Так ли это? – спросил он, а потом рассмеялся. – По-моему то, что эльфы, предпочитают овощи мясу, довольно высоки ростом и ценят достаток, в лучшем случае может являться лишь их поверхностными характеристиками. Это не те вещи, которые в реальности делают нас теми, кто мы есть. Бессмысленно даже искать основные различия в наших системах верований – вот где наши народы всё неправильно понимают. Возьмём, к примеру, древнюю религию под названием алафлюс селорити. Она практически идентична исконной религии гномов.

– Я даже не знал, что у нас есть религия, – произнёс я.

– Ну, в обеих наших культурах многие из старых идей со временем были утеряны, – начал рассказ Пламялис. – В алафлюс селорити существует фундаментальное убеждение, что Вселенная была создана из одной точки света четырьмя богами, которых звали Битрикс, Хранитель смерти; Онья, Хранитель надежды; Игмир, Хранитель любви; Кимтос, Хранитель жизни. Они были воплощением четырёх основополагающих принципов бытия – тем единственным, что имело значение для любого существа. Эти божества управляли физическими процессами космоса, создав жизнь, которая была следствием цепной реакции, вируса, который перемещался от одного отдельного сгустка энергии к другому, постоянно эволюционируя и меняясь при каждом переходе. Жизнь была создана вовсе не для поклонения высшему существу, а скорее для того, чтобы восславить своё собственное существование, радость и счастье, которые способно испытать сознание человека, чистого духом. Жизнь – это постоянный поиск гармонии. Ваша древняя, изначальная религия называлась вапигар дранг струзен, что означает «приверженцы вероятности». Суть этого верования заключалась в том, что абсолютно любая жизнь происходит из земли. Там, где сейчас находится центр планеты, располагалось энергетическое ядро. Изначальные боги гномов, Вур, бог стихий, Эрэус, бог света, и Ксантар, бог тьмы, вместе посеяли там жизнь, словно семя. И из него выросла сама планета, слой за слоем она обрастала породами, почвой, и в какой-то момент появились геотермальные силы, которые когда-то считались магией. Так постепенно из этого семени, подобно цветку, чью пыльцу разносит по полю ветер, образовалась вся Вселенная, и в ней зародилась жизнь. Религия гномов точно так же была связана не с поклонением богам, а скорее с поклонением стихиям – свету и тьме, и всему тому, что они приносят в жизнь. Теперь ты видишь сходство? Конечно, больше ни одна из рас не верит в подобные фантастические сказки.

– А ты в это веришь?

– В некотором роде, – ответил Пламялис. – На мой взгляд, не имеет значения, произошло ли всё именно так или как-то иначе. Я восхищаюсь самим духом, пронизывающим эту историю. Мне хотелось бы, чтобы мы всё ещё верили в неё. Но по большей части мой новый истинный бог – это… мороженое. Боже милостивый, Унивар всемогущий, как же я обожаю мороженое!

Он серьёзно посмотрел на меня своими тёмными глазами, такими лучистыми и такими молодыми. А потом мы оба разразились хохотом. Ликси глянула на нас с соседней скамьи, оторвавшись от чтения, и с усмешкой закатила глаза.

– Дело в том, Грег, – сказал Пламялис, – что любить нужно так сильно, как только можешь. Даже если это касается таких обычных вещей, как мороженое. Если бы мы только научились радоваться хорошему и перестали зацикливаться на плохом, всё было бы по-другому. Звучит неубедительно, но если бы мы придерживались этого правила и сделали бы его нашим девизом, у нас бы всё получилось.

– Согласен, – сказал я. – Но ты не можешь указывать другим, что делать…

– Конечно нет! – воскликнул эльф и засмеялся. – Я всерьёз ни на что не рассчитываю. Это просто причудливые фантазии о мире с волшебными радугами и облаками из сладкой ваты. Но могу же я помечтать! Кстати, хочешь я покажу тебе крутой трюк вон на тех перилах?

Пламялис поднял свой скейтборд, и на его лице появилась легкомысленная улыбка.