Все или ничего - Елена Ласкарева

Вернее, второй…

Откуда-то перед ними возник сам Владимир Львов под руку с неизвестной Ирине дамой лет тридцати, которая, к Ирининому неудовольствию, оказалась вполне симпатичной…

Львов как руководитель фонда, естественно, и здесь должен был оказаться во главе. Даже его прямая массивная спина выражала горделивое первенство… Про такую величественную поступь говорят: как аршин проглотил.

Он что-то любезно нашептывал своей даме на ушко. И они неплохо смотрелись вместе… по крайней мере сзади…

Ирина буравила глазами эту независимую спину, как будто могла своим взглядом прожечь в дорогой ткани дыру… А если возможно, то и плоть под этой тканью, чтобы достать ледяное сердце и растопить его.

Надменный… высокомерный… Да что он о себе воображает?!

К тому же спутник Ирине в пару подобрался просто комичный. Словно выпорхнувшая из цветка Дюймовочка семенит ножками рядом с приземистым уродливым жуком…

Как, наверное, потешаются над ними те, кто идет следом! Ведь у «жука» фалдочки смокинга точь-в-точь как сложенные под панцирем крылышки…

Ужин был легким и изысканным. Однако Ирине кусок в горло не лез. Может быть, поэтому она незаметно нечаянно выпила больше, чем нужно…

Как прав был папа, когда на семейных торжествах после лихо опрокинутой в себя рюмки от души налегал на мамину стряпню… Он вкусно жевал и приговаривал поучительно:

— Не бывает много водки — бывает мало закуски…

За столом Ирина оказалась на одном из почетных мест, поскольку сопровождавший ее «жук» был вторым заместителем Владимира Львова и, по счастью, явился на банкет один за неимением супруги.

От Владимира Ирину отделяли только два человека — первый зам и его жена. И Ирина остро завидовала ей оттого, что та сидела с ним совсем рядом… А еще больше — той, что восседала по левую руку, ей Владимир уделял уж слишком много внимания…

Зато ей грех было жаловаться на то, как ухаживали за ней оба зама, Иван Алексеевич и Алексей Иванович, причем Ирина после нескольких бокалов шампанского начисто забыла, кто из них Иван, а кто Алексей, и потому обращалась к ним игриво-жеманно:

— Мальчики…

«Мальчики», годившиеся Ирине в отцы, то слева, то справа все подливали и подливали ей то красное, то белое вино. Одно к рыбе, другое к мясным закускам… А Ирина, привыкшая соблюдать спортивный режим, даже не могла предположить, что у нее так быстро зашумит в голове…

Голоса сливались в общий гул, а люди за столами словно покачивались из стороны в сторону…

Говорят, что вино веселит. Но Ирина испытывала не веселье, а отчаянную, глухую тоску…

Ей уже сообщили кавалеры, что рядом с их шефом весьма важная персона — член думского комитета по делам молодежи. И Ирина с неприязнью думала, что товарищ депутат могла бы и мужчиной быть для разнообразия…

Наверное, ему интересно с этой элегантной дамой… Конечно, она умна… красива… опытна… Гораздо интереснее, чем с неразумной девчонкой, не знающей ничего, кроме изнуряющих тренировок и яростных схваток на чемпионатах.

Она высокая, эта депутатша, под стать царственно-массивному Владимиру… Не то что Ирина, едва достающая ему до плеча… И у нее гладко зачесанные вверх блестящие густые волосы, уложенные на макушке в затейливую прическу. Куда там Ирине с ее рыжими кудряшками и глупой розой, впивающейся шипами прямо в висок…

Она запустила руку в волосы и с силой рванула противный цветок.

Ужасно больно… но ей не привыкать терпеть…

Шипы впились в ладонь, роза вырвалась из кудрей вместе с внушительным пучком волос, а едва державшиеся лепестки моментально осыпались на скатерть и тарелку с недоеденным салатом.

Оба кавалера вздрогнули от неожиданности и захлопотали вокруг Ирины, протирая ссадину водкой, перевязывая кровоточащую ладонь крахмальной салфеткой.

— Ой, бросьте! Не надо! — отмахнулась Ирина.

Фу, какой у нее высокий, визгливый голос… Совсем незнакомый… Кажется, все в этот момент посмотрели на нее…

Все, кроме хозяина торжества. Он даже головы не повернул.

Толстенький «жук», видимо, тоже изрядно выпил, потому что вдруг выдернул из стоявшего на столе букета пятнистую оранжевую лилию и вдел ее в Иринину гриву вместо розы.

«Лилия… — подумала Ирина. — Теперь я не мушкетер… Я теперь Миледи… Как в отечественном фильме пел Атос… «Там лилии цветут…»

А символ французской королевской власти неожиданно увенчал ее голову короной.

И королева вдруг поднялась на ноги и сказала:

— У меня есть тост!

— Просим! Просим! — пьяно закричал кто-то на дальнем конце стола, а кто-то даже захлопал.

— Давайте выпьем за скромных помощников господина Львова, — тут Ирина поставила бокал и обеими руками оперлась о плечи своих кавалеров. — Потому что один он… Лев… то есть Львов… ничего не стоит, как бы ни пыжился… И совсем он тут не самый главный…

Мысли скакали и путались еще сильнее, чем обычно.

«Боже, что я несу!» — ужаснулась про себя Ирина, а вслух громогласно продолжала:

— Не замечать близких людей… которые любят… не ценить их…

— Нельзя! — выкрикнул «жук», перехватывая у Ирины инициативу и пытаясь спасти положение. — И очень хорошо, что Владимир Павлович так много внимания уделяет именно живым людям…

К счастью, ему не пришлось продолжать, так как конец странного, бессвязного тоста потонул в общих выкриках и звоне бокалов.

Это чопорное общество, оставшись в узком кругу, могло себе позволить вести себя так, как им было привычно, а не корчить из себя великосветских господ. Ведь господами они стали не так уж давно…

Один Владимир Павлович Львов остался спокоен и невозмутим, как и подобает царю природы. Больше того, он приподнялся со своего места и сделал шаг к рыжей царице с лилией-короной в волосах. Галантно изогнулся в поклоне:

— Благодарю за комплимент.

И только Ирина уловила в его тоне неприкрытую издевку…

Да ну его к черту! Задавала! Воображала! Да что он о себе возомнил?! Думает, что если крутой начальник, так ему можно на всех наплевать?

Вероятно, он и их близость расценил всего лишь как ее «пожертвование» в его фонд…

Ирина мелкими шажками, путаясь в длинном платье, преодолела огромный полутемный зал приемов и рванула тяжелую дверь.

Мажордом мирно дремал на стульчике в углу. Зато ребята-охранники были на посту.

— Оп-па! — удивленно воскликнули они, увидев Ирину. — Не рассчитала дозу?

— Давай ее на воздух!

Один из них сунул Ирине в рот кисленькую, как витаминка, таблетку.

— Не глотай. Соси. Сейчас полегчает.