Силы и престолы. Новая история Средних веков - Дэн Джонс

экстенсивно развивающееся подвижное общество, притязания которого распространялись на весь Запад. Для викингов почти не существовало недоступных мест, и по мере продвижения характер их нападений изменился. На смену отдельным грабительским береговым набегам, типичным для конца VIII в., в IX столетии пришло масштабное наступление многочисленных отрядов, готовых вести осады, покорять и заселять новые земли.

Почти везде государства изо всех сил пытались сопротивляться викингам. В 865 г. в Англию вторглась Великая языческая армия, которой командовали, по некоторым данным, четверо сыновей Рагнара Лодброка. Одним из них был Ивар Бескостный (возможно, получивший свое прозвище по причине некоего патологического состояния ног). В предыдущие десятилетия небольшие отряды викингов нападали на отдельные монастыри и процветающие города, такие как Лондон, Кентербери и Винчестер. Однако Великая языческая армия была полноценным завоевательным войском и задалась целью сломить власть саксонских королей, в то время правивших мелкими королевствами Нортумбрия, Мерсия, Уэссекс и Восточная Англия. Вместе с армией шли общины переселенцев, среди которых было много женщин. Эти люди пришли не просто совершать набеги – они хотели найти новое место для жизни. Им это удалось. В 869 г. викинги казнили короля Восточной Англии Эдмунда[358]. В 880-х гг. около половины Англии находилось под контролем или в непосредственном управлении у скандинавов. Наступление викингов удалось остановить только после долгой борьбы, в которой саксов героически возглавлял король Уэссекса Альфред Великий. Заключенный где-то между 878 и 890 гг. договор официально закрепил раздел Англии: викингам отошли обширные территории на севере и востоке страны – так называемая Данелаг (или Де́нло), область датского закона. В Данелаге действовала другая правовая система, имели хождение англо-скандинавские монеты (в том числе монеты с изображением молота Тора), вошли в употребление новые языки и сменились топонимы[359]. Старые боги смешались с новыми – поселенцы привезли с собой скандинавский пантеон и одновременно приняли христианские обряды. В целом скандинавы сохраняли интерес к Англии и к ее отдельным частям до 1042 г., когда умер король Хардекнуд, правивший одновременно Данией и Англией.

Но Англия составляла лишь часть общей картины. Кроме нее викинги торговали, воевали и расселялись в островных королевствах Шотландии и Ирландского моря, на Оркнейских и Внешних Гебридских островах, на островах Мэн и Англси. В Ирландии колонисты-викинги создали в окрестностях Дублина большое королевство, просуществовавшее до начала XI в. Основу его процветания составлял оживленный невольничий рынок; захваченные во внутренних областях Ирландии рабы – их называли трэллы – могли оказаться проданными в сколь угодно далекие земли, вплоть до Исландии, разделив тяготы неволи со многими другими несчастными, привезенными со всех концов западного мира, от Северной Африки до Балтики.

Тем временем за тысячи миль от Дублина в Восточной Европе все более многочисленные группы скандинавов, которых называли русы, или Русь, начали совершать путешествия в сторону Константинополя. По достоинству оценив выдающиеся военные навыки северян, византийские императоры в середине X в. даже завели «варяжскую стражу» – набранный из викингов отряд личной охраны. В соборе Святой Софии до сих пор можно увидеть руны, выцарапанные на колонне двумя такими стражниками, которых звали Хальфдан и Ари. Некоторые бесстрашные северяне добирались из Византии до аббасидской Персии: по словам арабского ученого и географа ибн Хордадбеха, в 840-х гг. викинги-русы торговали в Багдаде, доставляя товары по суше верхом на верблюдах и выдавали себя за христиан, чтобы воспользоваться налоговыми льготами, распространявшимися только на людей Писания и недоступными язычникам[360]. Вскоре между землями викингов и Аббасидским халифатом установился активный обмен шелком и рабами, а на скандинавский запад хлынули серебряные аббасидские дирхемы[361]. Викинги неустанно расширяли глобальные связи и границы своих общин. Примерно к 1000 г. поселения скандинавов появились в Исландии, Гренландии и даже на Винланде – острове Ньюфаундленд в современной Канаде, где в Л’Анс-о-Медоуз было раскопано заброшенное поселение викингов[362].

Но вернемся к тем северянам, которые вторглись во владения франков. Хотя в 845 г. Рагнару заплатили, чтобы он оставил Париж в покое, это никоим образом не означало, что честолюбию викингов во франкских королевствах пришел конец. Многим франкам даже казалось, что северяне вскоре окончательно возобладают на их землях. В 857 г. Пипин II Аквитанский, боровшийся за власть в этой области со своим дядей Карлом Лысым, заключил с викингами договор, чтобы использовать их военную мощь в войне за контроль над долиной Луары. Поговаривали, что Пипин даже перешел из христианства в язычество, прежде чем его убили в 864 г. Однако в большинстве случаев франкские правители предпочитали сопротивляться викингам, а не заключать с ними союзы. В том же году, когда умер Пипин, франкский император Карл Лысый издал Питрский эдикт. Среди множества юридических постановлений, касающихся таких вопросов, как чеканка монет, условия и оплата труда и облегчение бедственного положения беженцев, был пункт, обязывавший франкских подданных финансово поддерживать предпринимаемые против викингов меры, в том числе строительство на реке Сене охраняемых укрепленных мостов, которые должны были помешать продвижению кораблей северян[363]. На какое-то время эти речные заставы действительно помогли, хотя наткнувшиеся на них северяне не ушли восвояси, а лишь переключили внимание на другие франкские земли и Англию.

Остальные земли франков, не защищенные укрепленными мостами, чувствовали себя в постоянной опасности. Примерно в это время монах-летописец с горечью писал: «Северяне же не переставали убивать и угонять в неволю христиан, разрушать церкви и дома, сжигать деревни. По всем улицам лежали тела священников, мирян, благородных и прочих людей, женщин, детей и грудных младенцев. Не было ни дороги, ни места, где бы не лежали мертвые. И всякий, кто видел истребление христианского люда, исполнялся печали и отчаяния»[364]. Естественно, монахи нередко задавались вопросом, почему Бог так разгневался и за что наслал на них викингов. Другой хронист предположил, что все это, вероятно, дано им в наказание за грехи: «Франкский народ… достаточно погряз в нечестии и низости. По заслугам осуждены вероломные люди и предатели, справедливо наказаны неверующие и нехристи»[365][366].

В 880-х гг., после смерти Карла Лысого и обветшания его мостов, викинги вернулись, чтобы отомстить. На сей раз они нанесли удар в символическое сердце Каролингского государства. В 882 г. армия викингов, всю прошлую зиму разорявшая Фризию, двинулась по Рейну к бывшей резиденции Карла Великого – городу Ахену. Они захватили Ахенский дворец, а в любимой часовне императора устроили конюшню[367]. По всей Рейнской области захватчики «губили слуг [Христовых] голодом и мечом или же продавали их за море»[368]. Многим летописцам (почти все они жили в монастырях, а значит, попадали непосредственно в поле зрения разбойников) казалось, что бедам и разорению не будет конца. Скандинавские искатели приключений, наоборот, ликовали – их дела шли как нельзя лучше. По оценке современного историка, в IX в. викинги грабежом и вымогательством (в виде