У него цвет глаз фиалковый - Екатерина Фатеева

–Так старику не справиться с ним, – встревожился Даниил.

–На то он и колдун, чтобы своими чарами одолеть физическое превосходство противника, – ответил собеседник.

За разговорами и за распиванием чая не заметили, как прошло четыре часа. Один только Даниил нервничал и переживал. Решил, что не уедет отсюда, пока не найдет Веред, если колдун не приведет ее.

–Много часов, наверно, идти вглубь леса? – спросил он.

–Да кому как, – ответили ему. – Если местность хорошо знаешь,

то не больше двух часов.

Один из мужчин достал из кармана спичечный коробок и шариковую ручку из пиджака. Он начертил что – то на коробке.

–Вот смотри, – показал он Даниилу. – Лес не в виде круглого шара. На востоке он вообще сужается до узкой полосы. А дом колдуна и находится на самом узком месте. Отсюда до густого леса недалеко, он не в центре, а немного ближе к дому цыгана. И с этой стороны люди не ходят в лес совсем, боятся. Кроме колдуна, конечно. Нелюдим хорошо знал местность и повадки людей, вот и построил себе дом недалеко от края леса.

На улице раздался шум. Дверь открылась, и цыган завел в дом Веред, держа ее повыше локтя. Даниил бросился к ней.

–Веред, дорогая, я здесь, я приехал за тобой.

Веред смотрела на него несколько минут отчужденно, и вдруг узнала его. Она подошла к нему и медленно, с усилием, подняв непослушные руки, обхватила его за шею. Даниил подвел ее к деревянной скамье и усадил к себе на колени. Ее движения были замедленными, как во сне. Вещи на ней были чистые, но чужие, по стилю напоминавшие деревенскую одежду. На ней было черное пальто с роскошным воротником из меха рыжей лисы; красивое платье крупными красными маками на черно-зеленом поле, выглядывавшее в распахе полы пальто; сапоги из мягкой черной кожи и белый, пушистый, теплый вязаный платок на голове. Мелкие черные кудряшки, выбившиеся из платка, и кудрявый пух платка создавали воздушный ореол вокруг ее лица, придавая его чертам нежность. В этой, непривычной для нее одежде, она смотрелась намного женственнее и интереснее, чем в скучном сером свитере и джинсах. От нее пахло каким – то болотом. Веред уткнулась лицом в шею Даниила. У него чуть слезы не выступили от счастья. Он сказал, что должен немедленно выехать до ближайшей вышки сотовой связи, чтобы сообщить матери Веред, что дочь жива.

–Да и вообще надо бы поторопиться, – нервно сказал колдун. – Запала в сердце Хозяина леса твоя невеста. Взял я грех на душу, лишив его пленницы, теперь я его наипервейший враг надолго. Когда придет в себя от моего зелья, может ринуться в погоню за ней. Обездвижен был мною и лишен речи, а взглядом звериным угрожал мне, пена изо рта пошла, когда девицу к дверям повел. Уходи вместе с ней быстрее из наших мест. Приму удар на себя, страшно подумать, если застанет меня врасплох. И вы ступайте по домам, – обратился он к остальным мужчинам. – Мне надо очертить свой дом магическим защитным кругом, чтобы этот Лесной Дух не смог добраться до меня.

Даниил взял исхудавшую девушку на руки и понес к выходу. Он дошел со своей драгоценной ношей до гостиницы, в которой остановился. В это время туристический автобус отправлялся в аэропорт. Местные жители, сопровождавшие его к колдуну, договорились о том, чтобы его и Веред довезли вместе с другими туристами до аэропорта. В пути, когда телефон заработал, Даниил позвонил матери Веред и пообещал доставить ее дочь как можно скорее в Нью-Йорк.

В аэропорту Даниил разместился с Веред в гостинице и позвонил консулу. Он хотел, чтобы Веред доставили самолетом в США как можно скорее и поместили в больницу, так как ее положение казалось ему тяжелым. Консул договорился о немедленной отправке. Даниилу разрешили лететь вместе с Веред.

Прилетев в Нью – Йорк, Даниил почти не отходил от нее в больнице, часто разговаривал с ее матерью, встречаясь с ней в больнице или звоня по телефону. Он появлялся на работе урывками, изредка забегал домой к Пирхи. Он сказал жене, что готовит грандиозный проект и ему надо находиться на работе, чтобы готовить конструкции для макета. Чтобы не обделять жену вниманием, которого ей теперь не хватало, он каждый день приезжал домой на завтрак. Пирхи преображалась от счастья, когда он только открывал дверь. Даниил положил ей на карточку побольше денег и потребовал, чтобы она себе ни в чем не отказывала.

Когда Веред выписали из больницы, Даниил снял на 12 недель дом в лесу, в северной части штата Нью-Йорк, в двух часах езды на машине от Нью-Йорк – сити. Он специально привез Веред поздно вечером, чтобы она увидела черное небо в звездах. Высокие темные ели около дома благоухали запахом смолы. Освещенные огромные окна, высотой во всю стену, бросали отсвет на сверкающие инеем деревья. Дом встретил ароматом яблок, которые были в плетеной корзине на столе, и веселым щебетанием разноцветных канареек в большой клетке на полстены. Белые, красные, светло-коричневые и желтые птицы, рассевшиеся на жердочках, ползающие по прутьям и перелетающие с места на место, были похожи на осенние листья, разметаемые ветром. У окна, на подставке, стоял небольшой телескоп для рассматривания звезд. На высоком круглом столике был поставлен глобус звездного неба с подсветкой. Аквариум с редкими растениями бросал блики на потолок и на пол. Там были: перистолистник, похожий на нежно-изумрудную пихту; темно-зеленый сочный эриокаулон с иглоподобными листьями; кринум волнистый, родом из быстрых и чистых ручьев Африки; диандра, похожая на хвойный лес в миниатюре.

В отдельном, «тропическом», аквариуме у окна, находилось настоящее чудо – тигровая кувшинка, красавица Нимфея аквариумная, в лиловых пятнистых листьях которой плавала блестящая темно-синяя рыбка.

В доме уже находилась мать Веред, которой была отведена комната на случай ее приезда к дочери; горничная Даниила, которая следила за чистотой в квартире его родителей и молодая девушка – продавец из зоомагазина. Она должна была приходить сюда несколько раз в неделю, чтобы обеспечить грамотный профессиональный уход за птицами и аквариумами.

Веред была растрогана тем вниманием, которым окружил ее Даниил. Она очень ласково обходилась с ним, считая себя виноватой в том, что раньше слишком холодно относилась к нему. Веред стала еще больше любить его.

Наступила поздняя осень. Каждый раз, когда Даниил приезжал к ней на несколько часов или с ночевой, она выбегала к нему из спальни, крепко обнимала его за шею и долго не отпускала. Иногда поздно вечером он помогал ей потеплее одеться, и они гуляли недалеко от дома. Веред наслаждалась чистым холодным воздухом, созерцанием звезд и высокими темными елями. Даниил всегда привозил с собой много фруктов, шоколада и цветов. Они вместе пили на кухне кофе и обсуждали одно и то же без устали: как Веред заблудилась; как колдун отреагировал на спортивную сумку, заполненную деньгами. Как они поцеловались на первом же свидании. И Даниил говорил с наслаждением, какими теплыми были ее губы, нагретые солнцем. Спорили о том, что из себя представляло серое облако из – за которого Веред заблудилась. Она настаивала на том, что это сущность из параллельного мира, а Даниил доказывал ей, что это аномальное атмосферное явление. Он спрашивал ее, как это она, такая опытная путешественница, могла пойти на блуждающие огни: кто же не знает, что это признак болота? Веред оправдывала себя тем, что приняла огни за особый знак, ведущий ее к временно́му порталу или к месту приземления иноземных кораблей: некоторые люди встречались здесь с пришельцами.