Душа города - Роберт Линн Асприн

— Кого послать обратно? — раздраженно спросила она.

— Ранканскую империю, моя госпожа, — объяснил Темпус — Она прибыла, чтобы выяснить, что происходит на этом забытом всеми клочке земли.

— И сколько судов?

— Множество, — мрачно усмехнулся гигант.

Бейса отступила от окна и припомнила, что отпустила свою стражу и никого из присутствовавших в комнате не могла считать своим союзником.

— Мы должны подготовиться. — заметила она и покинула кабинет.

— Ты напугал ее тяжелой имперской рукой, — поморщился Крит, когда нервная женщина скрылась из виду. По волнам скользило одинокое судно, на нем помещалось не более двухсот человек, и оно предназначалось для путешествий, но не для боя.

— Я бы ее убила, — пробормотала Джихан

— И не вышла бы живой из этой комнаты, — сообщил ей Темпус.

— Кто, я? Я не вышла бы отсюда живой? Да я заморозила бы эту сучонку раньше, чем она поняла, что с ней происходит1

— А что сказал бы на это твой отец? — возразил Темпус.

На миг Пенорожденная подернулась льдом, глаза ее покраснели. Джихан замахнулась было на Темпуса, но, поскрипев броней, повернулась к столу, на котором тихо стонал Нико. Молин делал вид, что сосредоточенно смотрит в окно, стараясь скрыть улыбку, Крит отчаянно боролся с хохотом и едва не рассмеялся, когда заметил, как жрец закусил губу.

— Я заберу Нико с собой вниз, — заявила Пенорожденная и с легкостью взяла его на руку — Кто-нибудь пойдет со мной?

Сила и власть Джихан были таковы, что над ней было опасно смеяться, даже когда ее выступления были совершенно детскими. Даже Рэндал, из всех наиболее почтительно относившийся к богам и магии, в эту минуту не нашелся что сказать.

— И что теперь? — спросил он, присаживаясь на стул, на котором чуть раньше сидела Ишад. Джихан своим прикосновением очистила и закрыла пленкой раны. Маг умел и сам лечить себя, но то, что его до сих пор лихорадило, означало, что маленький кудесник еще не пришел в себя окончательно после всех событий тяжелого дня.

Когда последняя из женщин ушла, к Темпусу вернулось его былое самообладание.

— Тебе — отдыхать. Если ты нам и понадобишься, то только в добром здравии. Отправляйся к Джихан и Нико, если не сумеешь излечить себя сам в Гильдии магов. Крит, пошли кого-нибудь, пусть любой ценой разыщет Каму. Остальные тем временем займутся попыткой наведения маломальского порядка, прежде чем пристанет корабль.

Он снова выглянул из окна. У ворот стояли трубачи, а значит, Шупансея уже успела переговорить со своими советниками. Отряды бурекских бойцов, невзирая на их мешковатые балахоны и бритые черепа прекрасных меченосцев и лучников, толпились во дворе. Или все бейсибцы оказались столь же близорукими, как их повелительница, и поверили, что в Санктуарий направляется флот Рэнке, или же у них не было иного выхода.

Когда жгли тройной портрет, огонь коснулся и Темпуса, хотя и не так сильно, как Рэндала. Пламя избавило его от тяжких уз с Королевой Смерти и Нико. Шок и боль от разрыва были еще сильны, но он был готов убить ведьму за все те шрамы, которые она оставила на Нико, и та беспомощность, которую он испытывал с начала черных штормов в столице, постепенно уходила.

— Чумной город, — заметил он вслух самому себе. — Он заражает своей болезнью все, чего только касается. Пусть теперь и рыбоглазые тоже прочувствуют это.

Факельщик посмотрел на него.

— Риддлер, похоже, ты подал здравую мысль. — Ему пришла в голову одна идея, и Молин невольно сцепил руки, чувствуя, как к нему возвращается былая мудрость. — Что бы мы ни чувствовали по поводу появления здесь делегации во главе с Тероном, думаю, все согласятся с тем, что сейчас явно неподходящее время для появления в городе праздношатающихся. Согласны?

Оставшиеся в комнате кивнули.

— Мы знаем их достаточно хорошо, так что стоит им заподозрить, что мы от них что-то скрываем, как они явят себя во всем своем имперском властолюбии. А ведь они уже наверняка заподозрили неладное из-за дыма. — На этот раз Молин не стал дожидаться одобрения своих мыслей. — Они захотят остаться в стороне, только если ситуация окажется угрожающей для их жизней. Предлагаю объявить карантин из-за чумы во имя их безопасности.

Крит поднял брови:

— Жрец, похоже, ты начинаешь мне нравиться.

* * *

Ишад направилась к Белой Лошади одна, расставшись с бейсибским эскортом у дома Пелеса, где на них напали люди, именующие себя «революционерами». Легковооруженному квартету было явно не под силу справиться с ними, и Ишад была только рада, что смогла незамеченной скользнуть в тень.

Дом взывал к ней, ведь там были ее вещи, ее любовник, тоненькое колечко, которое теперь носил Хаут. Этот призыв сделался почти невыносимым незадолго до ее столь внезапного появления во дворце. У нее были силы разрушить любые хитросплетения Роксаны, и она горела желанием вступить в новую схватку с нисийской ведьмой.

Даже если бы битва в месте отдохновения Нико не дала никакого результата, она избавила бы Ишад от избытка силы, который затмевал ей взор с того самого момента, когда Темпус вернулся в Санктуарий и приказал уничтожить Сферы Могущества. Очистившаяся и освеженная, она восприняла магические сплетения не просто как предательство Хаута или наглую выходку Роксаны, но как искусно подготовленную ловушку для нее.

Они думают, что я по-прежнему невосприимчива к тонкой работе, заметила она ворону, который приземлился на каменный забор перед ней. Это их первая ошибка. Посмотрим, будут ли другие.

Вокруг было тихо. Ишад осторожно стала пробираться через грязь, окружавшую новый мост через Белую Лошадь. Возможно, никто из бандитов, действовавших между Низовьем и более дорогими кварталами верхней части города, просто не заметил ее, а может, хотя Ишад и не была уверена, ее сила вернула охранные заклинания в привычные границы.

Дом выглядел запущенным. Черные розы переплелись друг с другом, выбрасывая колючие, лишенные бутонов ветви, которые тут и там торчали сквозь проржавевшую стальную проволоку изгороди. А как магическая ограда? Ишад вздрогнула, ощутив тяжелые сгустки силы, преграждавшие путь в ее поместье. Легкими движениями теперь уже менее сильных, но, как и прежде, умелых и уверенных рук она расправила розы и перестроила тяжелую магическую ограду в более легкое сооружение.

Ворота приветливо распахнулись ей навстречу, и Ишад в сопровождении ворона двинулась к двери.

Пройдя через порог, Ишад сбросила с ног тяжелые ботинки, которыми снабдил ее солдат-бейсибец, и задвинула их в угол, где ее магия превратит их в нечто более легкое и изящное. Поправив свечи, некромантка зажгла их и утонула в море переливающегося шелка, который и был ее домом в полном смысле этого слова.

Вдыхая аромат дома, Ишад приподняла искусно сплетенную магическую сеть, которая окружала дом Пелеса, и принялась изучать свои возможности. Едва касаясь каждой нити и делая это настолько нежно, что никто в доме этого не мог заподозрить, Ишад ознакомилась с тем, что принадлежало ей по праву. Покончив с этим, ведьма тронула нить, которая связывала ее со Стратом.