Никогда не влюбляйся в повесу - Лиз Карлайл

Подождав, пока лакей опустит подножку, Ротуэлл сошел и, подхватив на руки немало заинтригованную этим заявлением Камиллу, легко, будто перышко, поставил ее на тротуар. Чин-Чин, жалобно завывая вслед хозяевам, скакал на сиденье кареты, словно обезумевшая белка.

– Ох, ну и хлопот с тобой, приятель! – буркнул Ротуэлл. – Ладно, иди сюда, надоеда! – С этими словами он выудил Чин-Чина из кареты и не долго думая сунул его в карман.

Должно быть, они представляли собой любопытную компанию, какую не часто встретишь на Стрэнде, – Ротуэлл с обычным для него хмурым, даже слегка зловещим выражением смуглого лица, возвышавшийся над женой, словно утес, Камилла, казавшаяся особенно миниатюрной и хрупкой рядом с гигантом-мужем, и крохотный песик, утонувший в кармане Ротуэлла, так что наружу торчала одна его голова.

Взяв Камиллу под руку, он не спеша повел ее – мимо магазинов, где торговали тканями, модной мужской одеждой, китайским фарфором, пока наконец не остановился перед одним из них. Камилла широко открыла глаза – в окне элегантного, с арочным входом магазина красовался скрипичный ключ. Рядом на двери сверкала небольшая полированная латунная вывеска, гласившая: «Джос Гастингс. Музыкальные инструменты».

Внутри магазина приятно пахло пчелиным воском и свежими опилками. Ошеломленная Камилла вертела головой по сторонам – арфы, клавесины, даже небольшой спинет, правда, последний явно нуждался в починке. Пока она разглядывала их, из-за конторки вышел высокий джентльмен с бледным лицом и направился к ним.

– Добрый день, – учтиво поздоровался он. – От этих арф невозможно оторвать глаз, не так ли?

– О, они прелестны! – У Камиллы от восхищения захватило дух.

Хозяин хрустнул пальцами.

– Прекрасный вкус, мадам! Таких в наше время уже больше не делают. – Он отвесил легкий поклон в сторону Ротуэлла. – Желаете узнать цену, сэр?

– Нет, благодарю вас, – ответил тот, подавая ему визитку. Другой рукой Ротуэлл придерживал вертевшегося в кармане Чин-Чина. – Нам нужно фортепьяно. Точнее, рояль.

На мгновение в глазах хозяина мелькнула жадность – но тут же исчезла, точно ее стерли платком, и лицо его вновь приняло подобострастное выражение.

– Тогда вы пришли именно туда, куда нужно, милорд! – воскликнул он, пробежав глазами визитку, поданную ему Ротуэллом. – Могу предложить вам чудесный бэбкок – доставят из Бостона через пару недель.

– Нет-нет, только не американский, – с легким раздражением в голосе возразил Ротуэлл. – Мы хотели бы приобрести инструмент наподобие того, что вы продали в прошлом году маркизе Нэш.

– Боже! – ахнула Камилла, уцепившись за руку Ротуэлла.

Хозяин, и без того бледный до синевы, побледнел еще больше.

– О Господи! – пробормотал он. – Шестиоктавный бем! Исключительный инструмент!

– Совершенно с вами согласен, – кивнул Ротуэлл, делая вид, что не чувствует, как Камилла незаметно щиплет его за руку. – Сколько времени это займет?

Бледный человечек вздрогнул, и вдруг лицо его сморщилось, точно он собирался заплакать.

– Их делают в Вене, – прошелестел он. – Достать такой инструмент чрезвычайно сложно…

– Сколько? – решительно перебил Ротуэлл.

– Господи… не меньше нескольких месяцев, милорд, – забормотал тот. – Американский бэбкок заказывают обычно за полгода, хороший английский рояль – за три месяца. Но бем… Тот, что сейчас у нас, делался на заказ, и заказывали его еще чуть ли год назад.

– Значит, у вас имеется такой? – спросил Ротуэлл, в голосе которого внезапно прорезались резкие нотки.

– Э-э-э… да, – признался хозяин. – Но он уже заказан.

– Кем? – Ротуэлл извлек бумажник.

– М-м-м… супругой французского посла, – промямлил продавец.

Ротуэлл невозмутимо сунул ему в руку банкноту.

– Так закажите для нее другой.

Бледный хозяин глянул на банкноту и судорожно глотнул. Камилла сдавленно пискнула.

– Ну… – неуверенным тоном промямлил хозяин. – Что ж, раз такое дело… конечно… задержка в доставке всегда ведь возможна… – Он нервно облизнул губы. – В конце концов, послы приходят и уходят, не так ли?

– Вот именно, – с мрачным видом кивнул Ротуэлл. – А мы остаемся.

С беспокойством покосившись в его сторону, хозяин сунул банкноту в карман.

– Ну, значит, по рукам, – с довольным видом объявил он. – Примите мои поздравления, милорд.

– Мы живем на Беркли-сквер, – сообщил Ротуэлл. – Когда вы сможете доставить его?

Засуетившись, хозяин беспокойно глянул через плечо.

– В любое время на следующей неделе, – прошелестел он. – Но не с парадного входа, милорд, вы меня понимаете? Только не с парадного входа.

– Боже! – прошептала Камилла, когда Ротуэлл вел ее к экипажу. – Для чего ты это затеял? В этом не было никакой необходимости!

Ротуэлл, удобно устроившись на сиденье, вытащил из кармана уже успевшего соскучиться Чин-Чина.

– Поезжай! – крикнул он кучеру. Потом, повернувшись к Камилле, негромко сказал: – Ты – моя жена, дорогая. И я хочу, чтобы у моей жены было только все самое лучшее. Ну а рояль… о, его я покупал для себя.

– Для себя, милорд? – склонив голову набок, Камилла с любопытством посмотрела на мужа.

Он невозмутимо оглядел ее с головы до ног.

– Естественно. Чтобы иметь удовольствие слушать, как ты играешь, – понизив голос, объяснил он. – Что необычного в том, что муж желает насладиться талантами своей супруги? – пророкотал он.

Камилла вдруг почувствовала, как от этого низкого звучного голоса в ней снова пробуждается желание. Она смутилась – но заставила себя смотреть ему в глаза.

– Вы считаете, я ими обладаю, милорд? – прошептала она. – Что ж, буду стараться, чтобы вы не были разочарованы…

Какое-то время Ротуэлл молча смотрел на нее.

– Думаю, ты и сама знаешь ответ на этот вопрос, – бросил он наконец.

Странно польщенная. Камилла откинулась на сиденье и ничего не ответила.

На следующей неделе Ротуэлл в очередной раз удивил Камиллу, предложив заехать в «Невилл шиппинг». Поездка в Доклендс привела Камиллу в восторг – впервые она оказалась в той части столицы, где еще никогда не бывала. Запахи, витавшие в воздухе, показались ей восхитительно первобытными – ароматы протухшей рыбы, гниющих водорослей, горячих пирогов, от которых в воздух поднимался пар, йодистые испарения моря… Караваны тяжеловесных купеческих судов толпились у причала.

Пробираясь вслед за ним по Уоппинг-Уолл, Камилла с любопытством озиралась по сторонам. А тут было на что посмотреть: пирамиды бочек сменялись шеренгами клеток, откуда доносился истошный ор домашней птицы, а между ними сновали мужчины с задубелыми от ветра и солнца лицами в грубых матросских куртках, привыкшие к штормам и не гнушавшиеся лондонских трущоб. Ротуэлл протянул руку, указывая на показавшуюся впереди контору «Невилл шиппинг» – четырехэтажное здание, зажатое между бондарной мастерской и лавкой, где торговали снастями и матросскими куртками.