Эпизоды любви - Сергей Яковлев

– А что же вы тогда нервничаете? Расслабьтесь. Все будет хорошо.

– Да, все будет хорошо, – подтвердил Углов, крутя баранку, чтобы перестроиться в другой ряд. – Все будет хо-ро-шо. – «Ну, давай же, спроси ее, почему она так рано ушла с корпоратива. Не молчи». Он уже почти было раскрыл рот, но Саша его опередила.

– Какой-то вы странный сегодня, Андрей Владимирович. Чувствуете себя хорошо? Дома все нормально?

Углов только пожал плечами. – Да вроде нормально, – постарался ответить он как можно беззаботнее, но голос неожиданно ему изменил, так что фраза вырвалась с каким-то свистом и змеиным шипением. Он мысленно себя выругал.

– Точно нормально? – не поверила его спутница, – а с голосом что?

– Точно, – Углов с трудом сглотнул слюну. – Просто в горле пересохло.

– Понятно. Как выходные провели?

Андрею Владимировичу начинало казаться, что Александра специально не оставляет пауз в разговоре, чтобы он не сменил тему. А может ему это просто показалось. Но не мог же он ее прервать или просто отмолчаться. Волей-неволей ему пришлось рассказать ей и про разбитое стекло и про Юркин костюм ежа, и про школьный спектакль. Только про потерявшееся стихотворение он ей ничего не рассказал. Да и зачем? В процессе своего повествования Андрей Владимирович немного успокоился и даже пару раз улыбнулся, изображая, как испугался Юрка, увидев его утром с молотком и гвоздями.

– Андрей Владимирович, так же нельзя, – неожиданно вступилась за Юрку Саша. – Представляете, какой у мальчика стресс был?

– Да я же не нарочно. Это же случайно так получилось.

– Точно случайно? – Продолжала допытываться Саша. – То есть, когда вы выходили с кухни, вы не понимали, что будет с мальчиком, когда он вас увидит?

– Ну не знаю. Просто не подумал.

– Или подумали?

– Да что ты ко мне привязалась, – изумился загнанный в угол директор, – Что я такого сделал?

– А потому что все вы подумали, – резюмировала Саша. – Знаю я вас.

– Интересно. Я сам о себе не все знаю, а она знает.

– Знаю, – подтвердила Саша.

– Ну и о чем я тогда думаю? – невинно поинтересовался Андрей Владимирович.

Саша испытующее взглянула на него сбоку, – А вам это точно интересно?

– Интересно, о чем я думаю? Я и сам знаю.

– Интересно, знаю ли я, о чем вы думаете?

– Конечно. Ну и о чем же?

– Андрей Владимирович, я знаю, о чем вы думаете, и может быть даже догадываюсь, о чем вы хотите мне сказать, но давайте закроем эту тему, – уже серьезно и немного с грустью попросила Саша.

Углов посмотрел на Сашу. Та, отвернувшись, смотрела в боковое стекло.

– Ты это о чем сейчас? – попытался смягчить неловкий момент Углов, но, столкнувшись с Сашиным укоряющим взглядом, тоже замолчал.

Всю оставшуюся дорогу они едва перебросились парой слов. Углов думал о Саше. «Неужели она и вправду знает, о чем он хотел ей сказать? Да нет, он просто неправильно ее понял. Интересно, а о чем думает она»?

Объездив окрестности фабрики, и сделав все, что задумали, они тронулись в обратный путь. Всю обратную дорогу они опять молчали. Андрей Владимирович попытался включить музыку, но Саша его остановила, – Давайте в тишине посидим.

Подъехав к офису, Андрей Владимирович припарковал автомобиль на служебной стоянке. Он поставил машину на свободное место, но продолжал сидеть, не заглушая двигателя. Тепло, разлившееся в салоне, обволакивало и напрочь отбивало всякое желание выходить на мороз. Саша тоже продолжала сидеть. Наконец он решился.

– Мне надо сказать тебе одну вещь. Только, пожалуйста, не торопи меня, мне и так трудно говорить, – торопливо продолжил он, увидев Сашино движение.

– Я влюбился. И влюбился по-видимому уже давно. В женщину, которая младше меня на одиннадцать лет. И я не знаю, что с этим делать, потому, что кроме своей любви мне нечего ей дать. Помнишь, как говорил Пьер Безухов Наташе Ростовой в Войне и Мире? «Если бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей». Ну, то, что я не красивейший не умнейший и не лучший в мире это я осознаю, но, думаю, что это не так уж и критично. Но я не свободен. И я никогда не брошу свою жену и свою семью. И ты тоже не свободна. Я смотрю на ваши отношения с мужем, и вижу, как вы любите друг друга. И я ни в коем случае не хочу, чтобы наши с тобой отношения как-то повлияли на ваши отношения с мужем. Именно поэтому я ничего не говорил тебе раньше. Но сегодня ночью я вдруг проснулся от ясного осознания того, что я должен тебе это сказать. Я понял, что вне зависимости от того, что ты ответишь, ты должна знать о моем отношении к тебе.

– Саша хотела ответить, но Углов ее опередил.

– Нет, нет, тебе сейчас не обязательно отвечать. Но если ты вдруг почувствуешь, что между нами может что-то произойти, пусть не сейчас, пусть в будущем, просто назови меня однажды на Ты, и я все пойму. Я буду ждать. Ну вот, вроде и все, что я должен был тебе сказать. Я тебя люблю.

Ему казалось, что он говорил спокойно, но изнутри его колотила крупная дрожь, так, что зуб не попадал на зуб. Он все-таки ждал, что Саша ему что-то ответит.

Не знаю, знакомо ли вам это ощущение ожидания, когда ты должен вот-вот услышать нечто для себя очень важное, и никак не можешь повлиять на результат, и только остается ждать. Похожее состояние иногда испытывает студент перед экзаменом или молодой человек, который получает возможность первый раз прикоснуться к женщине как мужчина. Если это длится достаточно долго, то твое волнение достигает пика и в груди возникает такой жар, что, кажется, будто все выгорает у тебя изнутри. И спустя какое-то время ты как бы перегораешь, и остается только горстка пепла. Но пепел все еще очень горячий, жгучий. Он тлеет внутри, разъедая душу, расплавляя мысли. Такое же состояние было сейчас и у Андрея Владимировича. Он сидел, ждал ответа, и сердце его колотилось так, что казалось, что Саша это слышит. Он волновался, словно зеленый юнец перед первым свиданием. Саша сидела неподвижно, глядя сквозь лобовое стекло. Она не сказала ни слова, не попыталась выйти из машины. Просто сидела и молчала.

– Почему она молчит? Господи, да я же сам ей сказал, что не жду от нее ответа. Хотя, что я себе вру. Конечно, жду. А может она сейчас