Томек на тропе войны - Альфред Шклярский

Измученные, но находившиеся в каком-то упоении, танцоры, уселись за обильный ужин. Долго не смолкали разговоры у костров. Индейцы охотно рассказывали о своих интересных переживаниях и приключениях. Перед заслушавшимися белыми друзьями, воскресал былой Дикий Запад с жизнью столь отличной от жизни европейцев, со своеобразными обычаями, законами, верованиями и суевериями.

На рассвете Черная Молния послал в разведку двух опытных следопытов. Остальные воины должны были ожидать возвращения разведчиков в каньоне. Все, за исключением дозорных на вершинах скал, спокойно отдыхали.

Обыкновенно живой и подвижный, боцман тяготился такой бездеятельностью, и поэтому, хотя обычно его передергивало от одной только мысли о горах, теперь сам предложил Томеку взглянуть на окрестности.

Во время таких прогулок они вели длительные беседы. На этот раз они взобрались на обрыв над самым ущельем. Воспользовавшись тем, что он с Томеком наедине, боцман сказал:

- Хо-хо, браток! Видно, что денежки, которые твой почтенный папаша тратит на твое обучение, даром не пропадают. Говоришь гладко, всякие разные факты так и сыплешь, будто музыку по нотам разыгрываешь. Видно, потому мы с тобой - в самый раз, будто пуговка с петелькой. По-моему, тебе на адвоката надо учиться. Ученые слова хорошо действуют на таких простаков, как я, и даже на диких индейцев.

- Что вы хотите этим сказать?

- Ах, вспомни только, как ты ловко сочинял интересные рассказики, чтобы спасти пленных. Вот уж не думал, что тебе что удастся!

- Вы полагаете, что я все это выдумал? - удивился Томек и с улыбкой посмотрел на друга.

- Может, и не все, но с этим Косцюшко и пленными англичанами, ты, пожалуй, крепко индейцев надул.

- Дорогой боцман, а вы хорошо знаете, кто такой Косцюшко? - спросил он.

- Не такой уж я дурак! - возразил обиженный моряк. - У моих стариков на Повислье, в кухне, в переднем углу висит картина, как Косцюшко на Краковском Рынке клятву дает. Как же мне не знать, кем он был? Но чтобы он в Америке такими делами занимался, этого мне слыхать не доводилось.

- Косцюшко был необыкновенный человек. Об этом лучше всего свидетельствует способ, каким он предложил свои услуги Конгрессу Соединенных Штатов.

- А что он такого сделал? - спросил боцман, усаживаясь поудобнее.

- Когда Соединенные Штаты начали войну за освобождение из-под ига англичан, в Париж приехали два американских уполномоченных, чтобы добиться помощи для своей армии. Это были Сайлас Дин и Артур Ли. Именно они вручали рекомендательные письма добровольцам, на основании которых те могли поступить в американскую армию. Наш Косцюшко никаких писем не взял. Сел на корабль с пятью поляками и поплыл в Америку.

- Хо-хо! Так был в себе уверен?

Томек кивнул головой и продолжал:

- Корабль его разбился у берегов островов Сан-Доминго. Косцюшко с товарищами, держась за мачту, добрались до берега. Там они сели на другой корабль, плывший в Филадельфию. Косцюшко сразу же явился к знаменитому ученому и члену Конгресса Бенджамину Франклину и попросил принять его в армию. Когда Франклин спросил, есть ли у него рекомендательные письма от американских уполномоченных, Косцюшко ответил, что лучшей рекомендацией для него будут способности и военные знания. Конгресс поручил Франклину проэкзаменовать смелого поляка. После этого ему немедленно дали звание полковника.

- Хо-хо! В чинах, значит, ходил!

- Косцюшко отличался отвагой, большими знаниями и способностями. Поэтому в битвах под Трентоном и Принстоном он своим хладнокровием и смелой атакой сумел обратить на себя внимание Джорджа Вашингтона - главнокомандующего американскими войсками. С той поры Косцюшко неоднократно назначали советником к генералам, которым поручали особенно трудное задание. Я читал, что во время осады Йорктауна Вашингтон, объезжая войска, подъехал к лесу, где стоял Косцюшко со своими стрелками, которые должны были на другой день начать атаку. В ответ на речь командующего Косцюшко сказал: "Завтра или я займу окопы врага, или погибну!" И хотя был тяжело ранен, вынудил врага оставить редут. Наш Косцюшко был не только отважным и хорошим командиром. Он много сделал для укрепления Филадельфии и полевых позиций американской армии. А кто, как не он, содействовал победе под Саратогой? За героическую битву он получил звание генерала бригады и орден Цинцинната! А знаете ли вы, что когда Косцюшко, возвратившись из царского плена, вторично высадился на американскую землю, народ встретил его восторженно - американцы выпрягли лошадей из кареты и сами везли его по улицам как триумфатора?

- Не диво, раз он столько для них сделал, - ответил боцман. - Да, ты прав, что это не только наш великий герой. Тот памятник ему, который мы в Вашингтоне видели, даже ничего себе.

- А вы не видели памятников ему в Чикаго и других городах? - спросил Томек.

- Точно - видел!

- Не он один боролся за независимость Соединенных Штатов. Разве вы забыли, что Казимеж Пулавский, будучи американским генералом бригады, погиб в 1779 году в бою под Саванной?

- Это тот, что первый организовал свой легион?

- Значит, вы помните!

- Ну да, помню. Скажи-ка мне теперь, браток, кроме Стшелецкого, о котором ты уже говорил, были и другие путешественники-поляки в Америке?

Томек немного подумал, весело взглянул на боцмана и спросил:

- А вы не знаете, кто открыл Америку?

- Только не говори браток, что это был поляк, - расхохотался моряк. - Я знаю, что Колумб.

- Вы не ошибаетесь, но мне приходилось слышать, что в 1476 году поляк, Ян из Кельна, гданьский мореход, по поручению датского короля возглавил экспедицию для спасения остатков нормандской колонии в Гренландии. Туда он, правда, не добрался, но по другую сторону океана открыл землю, которая, по всей вероятности, называется теперь Лабрадором. Если это правда, то наш земляк опередил Колумба на шестнадцать лет.

- Не поверю я этому, браток[57]. Но хватит этих приятных для польского уха легенд, а то ты в конце концов убедишь меня, что и у меня здесь есть немалые заслуги, - рассмеялся боцман.

- Кто знает, может быть и вы совершите в Америке героический поступок. Когда Фернандо Кортес высадился на мексиканский берег, индейцы подарили ему рабыню. Позже она, уже как Донна Марина, оказала Кортесу огромные заслуги. Теперь вот, вождь Черная Молния отдал вам свою дочь. Возможно, Горный Цветок сыграет подобную роль и вы станете знаменитым...

- Ах, проглоти тебя кит! Уже напомнил? Я же сказал, не про нас ананас! Помни свое обещание...

- Не волнуйтесь, боцман. Я пошутил.

- Что-то ты много шутишь насчет этих свадеб. Не выводи меня из себя. Лучше расскажи, что ты еще знаешь о поляках?! Рассказывай о путешественниках, а не об индианках и свадьбах.