Крапленая карта мира - Антон Леонтьев

Дмитрий поцеловал спящую жену и провел по ее лицу рукой. Вера едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть. У него руки в крови… Неужели майор Никонова права? Вера долго не могла заснуть, и только когда серый рассвет забрезжил в окнах, ее сморил тяжелый сон.

Утром, глядя на веселого и улыбающегося Дмитрия, Вера никак не могла поверить в то, что пришлось пережить ночью. Как ей хотелось, чтобы телефонный разговор оказался дурным сном, кошмаром, фантасмагорией. И все же это была правда.

Когда она узнала о том, что личная секретарша мужа Наталья внезапно уехала в командировку на несколько месяцев, она поняла, кто жертва. Невозможно! Ее муж не может быть убийцей, он все так же обнимал и целовал ее, так же нежно относился к сыновьям. Для всего есть невинное и логичное объяснение!

– Ты чувствуешь себя неважно, дорогая? – спросил Дмитрий, внимательно глядя на жену. Вера испуганно вскочила из-за стола.

– Голова болит, – неопределенно ответила она. – Я пойду прилягу.

Оставшись в особняке одна, Вера мучительно долго принимала решение. Что же теперь делать? У нее не было улик, только несколько фраз, подслушанных случайно. Может быть, она что-то не поняла и речь шла не об убийстве? Нет, она поняла все так, как есть. Подозрения, интерес ФСБ к Дмитрию, разговор со старухой в парке – все это звенья одной цепи.

Вера обнаружила в кармане пальто белую карточку с несколькими телефонами. Дрожащими пальцами она набрала один из номеров. Бодрый голос ответил ей, что она попала в региональное отделение Федеральной службы безопасности. Вера моментально повесила трубку. Но они хотят, чтобы она предала Дмитрия. Она не может этого сделать. Хотя бы потому, что он ее муж. Только теперь, многие годы спустя после их свадьбы, Вера поняла, что безнадежно любит Дмитрия. Раньше это была романтическая влюбленность, потом – благодарность за то, что он выбрал именно ее. Сейчас это походило на затянувшееся сумасшествие. Она никогда не сможет причинить Дмитрию вред. Может быть, он и убийца, и вовсе не тот, за кого себя выдает, но от этого она не станет любить его меньше.

Кроме Дмитрия, у нее есть два сына. Если она предаст их, то прежняя жизнь разрушится. Она останется одна, совсем одна. Дмитрий, когда узнает о ее предательстве, отвернется от нее. Или даже убьет.

Решение было принято за какие-то доли секунды. Она не хочет ничего знать о делах мужа, он по-прежнему останется для нее самым желанным, самым добрым и честным человеком на свете. Людям из ФСБ, если они снова попытаются склонить ее к предательству, она ответит, что не собирается заниматься подлыми делами.

Головная боль, тупой иглой засевшая в затылке, отступила. Вера поняла, что это единственно правильное решение. Она останется с Дмитрием при любой ситуации, поддержит его, никогда не бросит. Даже если он и не любит ее, она обожает и боготворит его.

Вера поднялась на второй этаж, где находилась секретная комната. В небольшом помещении хранилась ее коллекция кукол. Она занялась собирательством в раннем детстве. Теперь с застекленных полок, из витрин на нее, не мигая, смотрели сотни глаз. Маленькие и большие, одетые в вечерние туалеты и в крестьянкое платье, сделанные из фарфора, дерева, тряпок и даже железа – все они давно стали для Веры родными. У каждой из кукол было имя, была родословная и своя судьба. Например, вот эта принадлежала когда-то дочери Жозефины Богарнэ, Гортензии. А с этой крошкой играла одна из последних испанских инфант. Куклы всегда понимали Веру, никогда ее не обижали. До того как у нее появились дети, они были ее детьми. Дмитрий равнодушно относился к увлечению жены, считая его, впрочем, неплохим способом размещения капитала. Коллекция застрахована на умопомрачительную сумму, но Вера не могла представить, что когда-нибудь ее куклы исчезнут.

Опытный психолог объяснил бы подобную страсть Веры недостатком родительской любви в детстве и подспудным желанием быть кому-то полезной. Вера не могла пожаловаться на жизнь – она жила в роскоши, могла позволить себе практически любую прихоть, у нее был чудесный муж. И вот он оказался убийцей, но она его сильно любит. Двое чудесных сыновей. И куклы. И все же на вопрос, счастлива ли она, Вера не могла бы дать точного ответа.

Дмитрий, задействовав покровителей в столице, сумел выяснить, что им заинтересовались на самом верху. Кто-то решил, что Черноусов, ставший популярным уже за пределами вверенной ему области, претендует на слишком многое.

Пришлось обратиться к людям, которые управляют многими процессами в государстве. Дмитрий получил гарантии, что его не тронут. Его это устраивало. Приближались перевыборы на пост губернатора. Он не сомневался, что победит, для этого не требовалось даже проводить предвыборную кампанию, жители области и так стояли за него горой.

– Дорогая, – обратился как-то Дмитрий к Вере. – Меня пригласили во Францию, на семинар, посвященный проблемам управления в странах с развивающейся экономикой. Я вот подумал… Хочешь поехать вместе со мной?

Вера ощутила, что такое настоящее счастье. Они прилетели в Париж. Дмитрий, как никогда прежде, был галантен и предупредителен. Это напомнило Вере первые месяцы их знакомства. Лучшие рестораны, эксклюзивные магазины, экскурсия по Сене на катере, где они находились только вдвоем. Это был второй медовый месяц. Страшный разговор и исчезновение секретарши оказались теперь где-то очень далеко. Прижимаясь к Дмитрию, Вера не хотела об этом думать.

Затем их пригласили на юг Франции. Было раннее лето, а в Ницце стояла чудесная погода. Вера почувствовала, что каждый день рядом с Димой прибавляет ей сил и энергии. Ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Огромная постель, очередной подарок, его ласки…

Они сидели в небольшом ресторанчике около порта. Десятки роскошных яхт, принадлежащих сливкам общества, радовали взгляд совершенством форм. Вчера они с Дмитрием были на одной из таких по приглашению крупного французского промышленника. Вере особенно запомнились поцелуи с собственным мужем в тесной подсобке, где их каждую секунду мог обнаружить кто-нибудь из команды или обслуги. Изысканное общество, относившееся к богатым русским как к малообразованным и вульгарным людям, было очаровано молодым сибирским губернатором и его изящной женой, свободно владеющей английским и французским. В ней, как заметила одна влиятельная дама, ведущая светскую хронику, есть то, что делает женщину особенной, – шарм и чувство собственного достоинства.

– У меня для тебя небольшой подарок, – произнес Дмитрий, протягивая жене небольшую коробочку.

Вера, словно ребенок, захлопала в ладоши в ожидании очередного сюрприза. Она не ошиблась. Чудесная маленькая куколка, одетая в кружева и бархат. Такие делали в Германии на рубеже XVIII–XIX веков. Вера несколько дней назад как зачарованная рассматривала эту малышку в витрине одного из аукционных домов. Хозяин вежливо, но твердо сказал, что кукла не продается, так как является его семейным талисманом. И вот она обладательница этого чуда. Дмитрий, ее Дима, сделал так, чтобы она получила желаемое. И как после этого она может не любить его!

– Я счастлива, – произнесла Вера. Дмитрий положил свою ладонь поверх ладони жены. – Я не думала, Дима, что такое еще возможно.