Талисман из Рэдволла - Брайан Джейкс

— Эй, слышь! Отвечайте.

— Ответьте ему, мистер Бурак.

— Ну, во, чего надо? — завопил заяц. — Ты кто и чего тебе?

— Неважно кто. Нам нужен Тагеранг!

Бурак вопросительно уставился на Мгеру. Та недоумевающе пожала плечами.

— Не понял, чего вам? — крикнул заяц.

— Таг-ге-ранг! — крикнули Волог с Ифирой в один голос.

Заяц примотал белый платок к ложке, с которой нигде не расставался, и вскочил на задние лапы.

— Перемирие, во, эй, там! — завопил заяц, размахивая ложкой с платком. Он тут же отскочил в сторону, но недостаточно ловко. Стрела Волога чиркнула его по щеке.

— Никаких перемирок, недомерок. Отдавай Тагеранга, кролик, не то я из тебя рагу сделаю.

Волог выпустил через стену еще две стрелы.

— Пусть поразмыслят, есть над чем, — буркнул он.

— Завтра еще какого-никакого уложим. Отдадут, куда они денутся! — ухмыльнулась Ифира.

Сестра Алканет срезала вышедший из раны кусок стрелы и извлекла древко. Она отдала кусок с наконечником' брату Хобену и занялась целебными травяными смесями.

— Стрела прошла насквозь, ничего жизненно важного не задела. Если наконечник и древко не отравлены, то будет жить, хотя полежать придется. Можете Брогла обрадовать.

Брогла удерживали перед больничной дверью Дрогг, кротоначальница Брулл и Гундил.

— Пустите меня к пей. Пустите, я должен быть рядом!

— Хурр, здесь только один ход, и мимо сестры Алканет не пройдешь. Не надо, не надо, давай успокоимся, милый.

Дверь открылась, и вышел брат Хобен.

— Жива Фавилла, жива, утешься, Брогл. И выздоровеет, если эта стрела не отравлена.

Дрогг взял стрелу, обнюхал ее, лизнул.

— Нет, не отравлена, уверен. Хороший хранитель погребов яд всегда учует. Улыбнись, кустохвост! — обратился он к Броглу. — Все будет хорошо.

— Значит, к ней можно? — заморгал Брогл.

— Только сунься, и сестра Алканет тебя так вылечит, что хвост отвалится, — заверил его Дрогг. — Пойдем-ка лучше со мной в погреб. Я тебе дам заветную бутылочку. А когда мисс Фавилла пойдет на поправку, ты нарвешь цветов и отнесешь ей вместе с этой бутылочкой.

И он мягко, но настойчиво вытолкал Брогла за дверь.

— Хурр-хурр, пожалуй, тоже пойду соберу вам букет, Крегга. Составлю Броглу компанию, — улыбнулся Гундил.

Направившись к выходу, Гундил столкнулся с Мгерой, тащившей в больницу упирающегося зайца.

— Честное слово, лучше в кухню, во. Чтобы вылечить щеку, надо как можно больше жевать. Пудинг, во, во. А не глотать всякую гадость под названием «лекарства». Тем более из лап этой отравительницы. Многие так и не вернулись из се проклятого лазарета, сгинули без следа, растаяли в ее мухоморных микстурах, во.

Мгера не выпускала ухо обжоры.

— Без перевязки не обойтись, длинноухий. А двойную порцию за ужином боевому офицеру я обещаю.

Обещание двойной порции зайца несколько утешило.

— Ну, если уж перевязка так необходима… Чего не сделаешь в силу необходимости, во! Кстати, хотел бы я I знать, что это за Тагеранг…

— Я тоже, — с мрачным видом сказала Мгера, подходя к дверям лечебницы. — Не может быть, чтобы никто о нем ничего не слышал. Вечером на совете, надеюсь, что-нибудь прояснится.

Теплая ночь. Полная луна сверкает в небе, как только что отчеканенная золотая монета. Но Вологу было не по себе. Он привык спать при свете костра. Ему уже надоело без толку глазеть на кучку собранного хвороста.

— Ночь без костра тянется слишком долго, — сделал еще одну попытку стрелок.

Хорошо, разжигай, — согласилась Ифира, насладившись вдоволь плохим настроением партнера. — Но я к нему не подойду. Если эти, там в крепости, такие лихие воины, как говорил Сони Рат, они уже нас ищут. Мы уложили у них двоих, ранили длинного куцехвостого… Не могут они оставить нас безнаказанными. Да и зачем костер в такую теплынь? Раскисаешь с возрастом, что ли? Волог не на шутку разозлился:

— Слышь, Ифира, сейчас узнаешь, как я раскисаю. На своей шкуре попробуешь.

— Ш-ш-ш-ш! Я ведь зря не болтаю… Слушай-ка!

— Точно, — услышал звуки и Волог. — Что делать будем?

— Кажись, их всего трое. — Физиономия ласки расплылась в зловещей ухмылке. — Зажигай свой костер и прячься. Одного пришьем, двоих возьмем живьем.

Даграб принюхался:

— Огонь чую. Сосна горит и буковый сушняк. Вон там. Грувен вытащил меч, и они осторожно поползли к источнику запаха.

— Пленных не берем. Всех в лапшу! — И он несколько подзадержался, пропуская Даграба и Спиногрыза вперед. Они продвинулись еще немного, затем остановились все трое.

— Никого, вождь!

— И верно, никого.

Грувен положил меч наземь и с силой пихнул обоих к костру.

— Если там никого, то чего ж вы боитесь?

Даграб и Спиногрыз завопили и хотели было прыгнуть обратно, но Ифира уложила одного и другого тяжелым обломком толстой дубовой ветки. Грувен схватился за меч… то есть за то место, куда он положил меч. Оружие исчезло. Лук Волога подцепил Грувена за горло, лучник потащил его назад, и тут Грувен почувствовал затылком острие собственного меча. Волог выволок полузадохнувшегося великого вождя Юска к костру.

— Ишь ты, грозный Грувен Занн Юсказанн к нам пришел! Даграба и Спиногрыза привел! И снова мы одна счастливая семья.

Грувен забыл все свои мысли об убийстве Волога и Ифиры. В ужасе он всхлипнул и пролепетал:

— Т-т-там, в мешках… п-п-пища…

Ифира вытряхнула все из мешков. В основном осталась провизия южных Простодушных.

— О-о-о, спасибо, благодетель. Лепешки, пироги, смотри ты… Небось, сам жрал, а этих двух остолопов не кормил?

— Что ты, что ты, Ифира! Настоящий вождь Юсказанн наш Грувен. Заботливый. Слыхала ведь. «Пленных не берем. Всех в лапшу!» И — швырк их к костру! Шутник, да? — И Волог пощекотал мечом загривок Грувена. — Ты червяк, Грувен. Трусливый червяк. Ну-ка, скажи мне, кто ты? Не слышу!

Грувен плакал, не скрывая слез. Всхлипнув, он повторил:

— Я червяк. Трусливый червяк. Не убивай меня, пожалуйста.

Пока Волог занимался Грувеном, Ифира разбиралась с тем, что было в багаже пленников самого вкусного. Не переставая жевать, она подсела к Грувену и успокоила его:

— Ну что ты, друг, кто же собирается тебя убивать? Ты нам еще пригодишься. Утри сопли и перестань хлюпать, аппетит портишь.