Бывшие. Мой секрет - Юдя Шеффер

— Почему? — с претензией — Мы же знаем, как она это сделала.

— Но ребенок не перестанет быть Потемкиным. А это что-то значит.

— Ты права.

В этот момент рядом с прокруткой колес останавливается квадрик.

Возбужденная гонщица спрыгивает с четырехколесного монстра.

— Мама, дай попить. Артем пока покатается на квадрике?

Дочь жадно припадает к фитнес-бутылке, которую я всегда беру с собой на прогулку. Фил с интересом наблюдает за ней.

— Зачем ты спрашиваешь? Он же твой. Сама решай.

— Я уже решила. Он покатается. А это кто? — переводит взгляд на Потемкина-младшего.

— Это дядя…

— Я не дядя, я — Фил, — он выставляет ей раскрытую ладонь, Ева без колебаний с размахом ударяет по ней и сразу пристает с допросом:

— А ты какой Фил: плохой или хороший?

— Хороший, конечно. А ты знаешь плохих Филов? — если он и разыгрывает интерес, то очень натурально.

— Знаю. У меня в садике есть Филя, он со всеми дерется, отбирает игрушки и ломает еще. Хотел забрать у меня машинки, но я его толкнула, и он улетел в стену. Бдыщ, — она хлопает рукой об руку, и вода из незакрытой бутыли выплескивается ей на руки.

Достаю салфетки.

— Красава! — одобряет Фил, а я взглядом прошу его заткнуться — ноль реакции. — А он че?

— Он зарыдал как девчонка! — мстительно прищуривается, гордая собой.

— Правильно сделала. Дай пять! — Ева вновь со всей силы лупит по его ладони. — Еще полезет, бей сразу по почкам. Умеешь?

— Нет. Покажи!

— Ева! — одергиваю я ее и призываю к порядку Фила, накрывая его кулак и убирая ему за спину. — Нельзя драться с мальчиками.

— Еще как можно, — уверенно заявляет Фил. — Твоя мама путает, это с девочками нельзя, и то если ты сам пацан. А ты девочка, и у тебя карт-бланш. Можешь навалять любому, кто тебя достает. Никогда никому не позволяй себя обижать. Поняла? А если будут, скажи, у тебя теперь есть крыша.

— Крыша? — переводит недоуменный взгляд на меня. — Как у домика?

— Не, — теряется Фил, осознав, насколько неуместны жаргонные словечки в разговоре с ребенком.

С ехидной улыбкой смотрю, как он будет выкручиваться.

— Не как домик. Это… Это вроде нимба у ангела. Над головой такой. Видела? Вот оно теперь тебя защищает.

Ева пытается увидеть у себя нимб.

— Он невидимый, — тут же исправляется брат Кирилла.

Ева смотрит на него с восхищением. Контакт установлен. А Фил молодец. Не знала, что он так ладит с детьми. Может, у него уже несколько своих?

Спрашиваю его, когда Ева вновь уезжает, отпросившись съездить за холм.

— Своих нет. И с чужими особо не общался. Это все харизма, — бахвалится он.

— Ну-ну… — ухмыляюсь, но враз серьезнею, заметив на его скуле тонкий, едва различимый шрам. — Ты как после… ну, того случая?

— Нашла, что вспомнить, — усмехается он. — Это когда было…

— Мы с тобой после этого не виделись, поэтому у меня воспоминания еще свежи…

— Вряд ли они свежи из-за меня, но мне льстит твоя забота, — дурачится Фил, но я вижу — ему, действительно, приятно, что я помню и интересуюсь. — Ничего, залатали меня довольно быстро. Оказалось, что заживает на мне, как на собаке…

— Но повреждения ведь были серьезные. Про разрывы органов слышала и…

— Все нормально со мной, — перебивая меня, он немного грубит, явно пытаясь уйти от непростой темы. — Сказал бы, что твоя память даже слишком хорошая, если б не одно "но" — ты не помнишь, что мы с тобой встречались после моей выписки. Я приезжал к тебе за прощением для…

— И я тебя выставила, — я тоже его перебиваю, потому что об этом вспоминать не хочется уже мне. — Вряд ли это можно назвать встречей.

— Тогда ты о моем здоровье не пеклась.

— Я должна извиниться?

— Забей, — гримасничает.

— Я была не права, Фил. Очень. Но осознала это слишком поздно.

— Кир тоже был не прав, когда не принял тебя и твои аргументы. Вы тогда сработали как Лиса с Журавлем. Сейчас не повторяйте ошибок.

— С каких пор ты стал таким умным, мелкий? — улыбаюсь.

— Учителя хорошие были, — грустная усмешка.

Поддавшись порыву, обнимаю его. Он стискивает меня в крепких медвежьих объятиях. Я едва могу дышать.

"Эй, полегче", хочу сказать, но меня опережают.

— Вижу, ты нашла способ решить наш вопрос по-другому?

Раздается за спиной голос Димы. — И как я за два года не разглядел в тебе ярко выраженных шлюханских замашек?

Внутренне сжавшись от ужаса, отталкиваю Филиппа и разворачиваюсь всем телом. С губ уже почти слетает грубый ответ, но встретившись с его ледяным презрением, я давлюсь словами.

Никогда раньше я не видела Диму таким… Он изменился даже внешне.

Осунувшийся, потемневший. Кожа как будто смуглее, черты лица резче, складки вокруг рта отчетливее. Он стал похож на злого мага — ведьмака — из диснеевских фильмов. Хотя не помню, были ли там такие персонажи.

Но главное — выражение на его лице. Его взгляд. Злые, пренебрежительные, жестокие.

Я забыла, что собиралась сказать и, вообще, потеряла дар речи. Я растеряна.

— За шлюханские можно и ответить, — грубо отвечает за меня Фил, нарываясь на скандал.

— Не надо, Фил, — пытаюсь его остановить.

— Шел бы ты отсюда, мальчик, пока я добрый, — поддакивает мне Гладких. — У нас с Маргаритой Александровной свои разборки. Семейные.

— Ты ничего не попутал, "дядя"? Какие могут быть разборки с женщиной? Со мной разбирайся. Я — ее семья.

— Ты, что, на полном серьезе собрался впрячься за нее, щегол? И давно вы спелись? — последний вопрос он адресует мне, но Фил вновь не дает мне и рта открыть.

— Кому щегол, а кому Филипп Владимирович.

— Филипп! — встреваю все же, умоляя его не нарываться. — Пожалуйста.

— Вот именно. Надень на своего щенка намордник, Марго, а то он на людей бросается.

— Набрасываешься здесь только ты. Зачем ты пришел, Дима? — не выдерживаю я его хамства.

Спустить на тормозах не получается.

— Ты же не идешь ко мне сама. С квартиры съехала, не звонишь… Долг возвращать, по всей видимости, не собираешься?

— Я все верну, — вспыхиваю. — Я же сказала. Просто это большая сумма и мне нужно немно…

— Мне надоело ждать, — обрывает раздраженно. — Если у тебя нет таких денег, я пойду за ними к Потемкину.

— Я не…

— Считай, ты уже пришел, дерьмо. Я тоже Потемкин.

Фил встает между мной и Димой, твердой рукой убирая меня себе за спину. Я молюсь только о том, чтобы они не подрались, и чтобы Ева не вернулась с камней в самое неподходящее время.

Она может неверно все понять и кинуться