Ягуша. Тьма на ладони. - Тина Ким

Так, срочно делаем зарубку - надо учиться сдерживаться, ведь моя леди - простой человек. Такая хрупкая, слабая, беззащитная…

По тому, как зашевелились окружающие, я понял, что наступил момент истины – она здесь. Сердце пропустило удар.

И правда, стройная фигурка с очень аппетитными формами осторожно вышла из ворот крепости, опасливо вглядываясь во тьму.

Сумрак нашему зрению не помеха – я разглядывал ее с обожанием, отчетливо различая мельчайшие детали.

Белая кожа, кажущаяся свежим, полупрозрачным лепестком розы, чуть вздернутый задорный носик очень изящных очертаний, большие, как у детей леса, ярко-синие глаза, словно чистейшие сапфиры, сияли на ее несравненном личике. Волнистый водопад длинных волос тихонько раздувал ветер, на шее затаился неизвестной породы маленький зверек белого окраса, в шерстке которого изредка золотились крохотные искорки. Испуганный моим видом, он вжимался в шею и плечи хозяйки, та же неотрывно смотрела в глубину моих глаз, силясь узнать или вспомнить что-то.

Синий шелк простого длинного платья удивительно шел ей, придавая образу законченность истинного шедевра.

Наэнни...

- И-ирвин? – нежный голосок, в котором слышался перезвон хрустальных колокольчиков, чуть подрагивая, произнес мое имя.

Боже, ты есть…

- Я, - только и смог вымолвить, чувствуя, как тело самопроизвольно трансформируется в человеческое, а губы разъезжаются в улыбке, полной самого светлого, самого настоящего счастья.

Наконец-то!

***

Берегор. Глава 15.

Берегор. Глава 15.

Лада ван Кош

Мы так и стояли, жадно вглядываясь в черты, в глаза, вслушиваясь в дыхание друг друга. Он улыбался мне, я – ему. В эти мгновения нам казалось, что за пределами этих нескольких метров, ярко освещенных моими светлячками, кончается реальность, и не существует более ничего. Есть только мы…

…и Фокс!

Мой верный хранитель беспокойно завозился на шее, опуская меня с небес на грешную землю. Его подвижный носишко подергивался и активно принюхивался.

- Лада, от него кровью прямо-таки за версту несет! – вынес он свой вердикт, - Может, наш внезапный прынц уже успел тут кого-то - того? Ухайдокать?

Я внимательнее присмотрелась к одежде мужчины. И сумела углядеть довольно подозрительные мокрые пятна на черной ткани короткой куртки и рубашки. Теперь и мне в ноздри шибанул очень узнаваемый металлический запах …Кровь!

- Кровь, Ирвин? Откуда? Ты ранен?! – встревоженно отмечаю то, что ускользнуло от моего внимания прежде - сероватый цвет его кожи, темные круги под удивительно красивыми глазами, в которых сейчас промелькнула нежность.

- Пустяки, душа моя... – мной так откровенно и старательно любовались, что я снова поплыла, - Эти царапины не стоят твоего беспокойства. То, что я вижу тебя рядом, с лихвой окупает все неудобства пути. Обнимешь?

Потрясающий, очень богатый и звучный голос глубоко затронул скрытые струны моей души. Вот сне я слышала лишь его далекое эхо, а в это мгновение…у меня дрогнуло сердце, встрепенулось и запело от восхищения. Признаться, меня страшно тянуло прикоснуться к этому прекрасному мужчине. Я схожу с ума? Что происходит?!

Видимо, мое состояние секретом для него не стало. Понимающая улыбка осторожно скользнула по его губам:

- Не бойся меня, наэнни. Слушай свое сердце. Твои желания – мои желания, мы - одно целое. Отныне и навсегда… - мне протянули руку.

- Я ведь совсем не знаю тебя… - попыталась прояснить я туман в голове, уже прикасаясь к его пальцам, будучи не в силах преодолеть притяжение. Хотя, вернее будет сказать – не имея никакого желания противиться ему.

- Так узнай, - эти слова не были сказаны тоном искусителя, нет. Они прозвучали, как просьба о глотке воды от гибнущего в пустыне. И мне действительно захотелось проникнуть в его вселенную. Узнать чем он дышит, что любит, от чего дрожат его пальцы…

А пальцы, кстати, оказались что надо – длинные, сильные, изящной формы.

- Хоть в гипсе ваяй, - поддакнул горностай, - Лада, я понять не могу – что с нами происходит? Мне совершенно неудержимо хочется заползти на его плечо и подставить спинку под почесончики. Пора вызывать санитаров с мигалками!

А я уже млела, тесно прижатая к широкой груди этого притягательного великана. Сразу в глаза это не бросалось, но вот сейчас до меня дошло, что даже стоя на цыпочках, я едва дотягиваюсь ему до подмышек своей макушкой.

Громкий прерывистый вздох, полный непередаваемого облегчения раздался над головой.

- Господи…. Ты не представляешь, сколько одиноких дней и ночей я ждал этого момента, единственная моя! И все равно, такого счастья, как сейчас, я даже представить не мог! Невыносима и бесконечно пуста была жизнь без тебя!

В ответ я лишь крепче вжалась в его тело, как вдруг …отчетливо почувствовала под щекой влагу. И снова этот запах…

Не давая почувствовавшему неладное Ирвину отодвинуться, аккуратно сдвинула ткань широкого ворота черной рубахи и ахнула – и он еще меня к себе прижимает! Боль, должно быть, просто адская!

То, что я успела увидеть – лохмотья кожи и мокнущие кровянистые корки на безобразной обширной ране, рождало во мне панику напополам с возмущением – такой здоровяк, а ведет себя, как дите, ей богу! Я мужик, мне не бо-бо! Я еще и победить тут всех одной рукой смогу, если надо!

Гнев развеял туман в голове, запуская мозг в аварийном режиме.

Сурово сдвинув брови, полная праведного возмущения, я накинулась на мужика:

- Это разве называется «пустяки» и «царапины»?! Ирвин, дорогой мой, - на этом месте губы его разъехались в такую широкую улыбку, что я поневоле перестала злиться и сбавила тон, - Разве ты бы смог спокойно смотреть, как мое тело украшают такие вот «пустяки»?

Не думая ни секунды, он присмотрелся ко мне и с тревогой спросил:

- Разумеется, нет! Это недопустимо! О чем ты, родная? Я …обидел тебя? Ты здорова?

- Я то здорова, а вот если ты, друг любезный, еще раз умолчишь о подобном, - мой подбородок недвусмысленно кивнул в сторону влажных отметин на его одежде, то огребешь точно, - гримаса предельного довольства услышанным, украсила его лицо, отчего я даже споткнулась на полуслове, - Д -давай договоримся, что ты честно оповещаешь меня о своих «царапинах», а я быстренько их залечиваю!

Дождавшись согласного кивка, я вынула из кармана платья заветную бутылочку, я протянула ее дракону:

- На, выпей! Это вода из живицы – она и силы восстановит, и раны заживит. Пей же!

Внимательно проследив за тем, как Ирвин