Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта - Владимир Стрельников

– Извините, молодой человек, вы утверждаете, что все погибшие на земле бандиты были одержимы?

Помяни следака, он появится. Вежливый такой лысый грузинистый дядя в отменном костюме и сверкающих туфельках. Круглые очки, усики. «Пенсне» вроде как такие очочки называются. И на лацкане скромный такой поплавочек, «Знак Академии Юстиции». В серьезных чинах товарищ, минимум полковник юстиции. Не важно, кто закончил эту академию, шериф из американской глубинки или прокурор из Тобольска, нашей новой столицы, – все на выходе получают звание полковника юстиции. И не зря, отсев жуткий, чтобы полностью закончить это учебное заведение – надо быть гением. Даже если человек закончил первый курс и был отчислен со второго – он уже прыгнет на следующую ступеньку по карьерной лестнице. Или получит следующую звездочку на погоны, следующую должность, а может, будет выбран шерифом округа или города.

– Вы настолько сильный некромант, что способны определить это по остаточным признакам?

– Да. Я уже сталкивался с таким, недавно. Отличия очень незначительные, но они есть. – Я серьезно кивнул, глядя в глаза этого человека. Интереснейший дяденька, кстати. Кого-то он мне напоминает. Вспомнил, видел как-то статейку. – А вы что, специально нарядились под Берию?

– Да. – Не менее серьезно ответил этот товарищ в штатском. – Я считаю Лаврентия Берию одним из величайших министров внутренних дел России. Я прокурор Северо-Востока, Иосиф Гергедава. Вы зайдите ко мне после вашей пробежки с егерями, молодой человек, вам выпишут пропуск. Зайдите обязательно, нам надо много о чем поговорить. Отказ не принимается, молодой человек.

И Гергедава ушел к дирижаблю, оставив меня в легком недоумении. Что надо такому большому начальнику от меня, простого бортстрелка?

– Василий, по прибытии в порт обязательно выполнишь распоряжение прокурора, ясно? – Командир внимательно поглядел на меня и, решив, что я достаточно проникся, продолжил: – Это приказ по команде, Вась, не вздумай его игнорировать!

– Есть по прибытии в порт совершить вояж до прокурора! – Я вытянулся и отдал честь кэпу. – Разрешите совершить пробежку с егерями?

– Разрешаю, шутовская морда. Но будь осторожен, не лезь туда, куда пес носа не сует, ясно? Ни пуха ни пера!

– К черту, командир!

И я рванул к ожидающим меня егерям. Сзади снова полыхнули фотовспышки, репортеры из «Воздушного транспорта» и «Вестей Старой Руссы» зверствовали. Заставляли меня стоять с умной мордой лица неподалеку от сбитого самолета и держать в руках трофейный СГМБ, тот самый, из которого убили Витьку. Хороший ротный пулемет под тяжелый патрон 8х63, мощный и надежный, но попал не в те руки и наделал дел. Продам его, а деньги перегоню на счет фонда, который помогает сиротам. Не хочу такой памяти о друге, мне и хороших воспоминаний достаточно.

31 августа 2241 года, вторник

В лесах на севере России

Мария Демидова, одержимая

По чистому, уже почти осеннему северному лесу с желтеющими и алеющими листьями кустарников и деревьев и яркой зеленью елей бежала молодая темноволосая девушка в джинсовом костюме. Бежала легко, с удовольствием, не замечая расстояний, наслаждаясь каждым мгновением. Около небольшого ручья девушка остановилась, сняла с себя рюкзачок, бросила его на большой мшистый камень. Аккуратно сняла куртку, рубашку, осталась в лифчике и замерла на берегу, превратившись в живую статую. Замерла надолго, совершенно не двигаясь и, кажется, не дыша. Потом внезапно резко наклонилась и выдернула из воды крупного хариуса.

Коротким ударом разбив рыбине голову о камень, девушка быстро и ловко выпотрошила тушку и тут же, на валуне, распластала вдоль хребта. Потом, щурясь от удовольствия, начала поедать свежеприсоленное жирное мясо.

– Красота! – облизывая полные губы, произнесла девушка, прислушиваясь к своему голосу и наслаждаясь им. – Хорошо быть живой!

И пару раз плеснула воды из ручья в лицо. Взвизгнула от ледяной воды и сунулась в рюкзачок за полотенцем. Растерев лицо и плечи, девушка приспустила лифчик и помассировала груди.

– Надо поскорее найти себе парня. Надоело уже саму себя удовлетворять! – хмыкнула она, еще раз проведя ладонями по возбужденным соскам. – Нет, надо парня, помоложе, пободрее. Затрахать его до потери сознания. А там погляжу, что с ним делать дальше. Может, убью. А может, и нет.

И звонко засмеялась, как будто сказала что-то очень веселое.

Из соседних кустов раздалось приглушенное рычание.

– Да помню я про тебя, красавица. Иди сюда, вот тебе вкусненькое. – На траву около кустов упали рыбьи потроха и голова. – Кушай, моя дорогая.

Вылезшая из укрытия молодая росомаха с удовольствием захрустела угощением. Скоро две недели, как эта странная парочка бежала по северным лесам: молодая девица-одержимая и молодая же росомаха, незнамо почему привязавшаяся к этой девчонке.

31 августа 2241 года, вторник

Развалины Санкт-Петербурга

Василий Ромашкин

– Ну что, шпак гражданский, отпустили тебя? – Мне в плечо ткнул своим немалым кулачищем командир егерей, лейтенант Коломанский, Лешка по имени и «Крошка» по позывному. – Так, бойцы, это Василий Ромашкин. Позывной «Комарик», сержант артиллерийской разведки гренадерской орденов Суворова и Красного Знамени Энской дивизии. Мы вместе срочку тянули. Так, Вась, идешь под командование к сержанту Зимину, во второе отделение. Ты все так же некромантишь? Кто ты сейчас по уровню – магистр?

– Я давно квалификацию не проверял, командир, – становясь в строй по указке сержанта, ответил я. – Но, наверное, гросса уже перешагнул.

– Ну ты ваще! И до сих пор просто бортстрелок? – Леха покрутил пальцем у виска.

Ну да, Леха всегда был четко мотивирован – служить честно, делать карьеру по максимуму. Я на срочке изо всех сил не напрягался, сержанта получил не по своей воле, можно сказать. Просто мое отделение, временно данное мне под командование, загнало и обезвредило небольшую банду отморозков, пришедших с юга Пустоши. Вот командование и повесило мне лычки в качестве поощрения, зачтя за сержантскую школу мое среднее специальное.

А Коломанский пер буром, учился изо всех своих немалых сил и сумел выбить направление на офицерские курсы. Выпуститься должен был младлеем, курсы это не высшее командное. А сейчас уже лейтеха, командует взводом егерей. Молодец, парень!

– Налево. Взвод, бегом – марш!

И егеря-разведчики неторопливой вроде бы, но ходкой рысью потянулись по едва видимым следам отступающих бандитов. Впереди бежали два бойца с небольшими песиками, карликовыми пинчерами. Собачки и мины унюхают, и о возможной засаде предупредить смогут. А не предупредят песики – у меня есть своя разведка, ветераны РККА уже впереди, идут по следу.

Я шел среди своих и был своим. Удивительное ощущение общности опытных головорезов. Ой, не зря мы, разведка (я среди гренадеров службу начал, закончил в разведвзводе), считаемся элитой армии, в нас такое вколачивают, что некоторым даже и не снилось. И жутко не хватает порой именно такого – быть волком в стае волков. Вот вроде бы служба моя в Воздушном Флоте не самая мирная, с тяжелыми пулеметами связана, со смертоносными машинками – но я просто охранник. Бортстрелок гражданского дирижабля. Эх, если бы не моя дикая нелюбовь к армейской дисциплине – тоже остался бы служить дальше! Но не могу, надоело жить по уставу. Срочку я обязан был отслужить как здоровый мужчина. А вот оставаться в армии дольше положенного не стал, не мое это.