В канкане по Каннам - Венди Хоулден

— Какой? Большой?

— Да, большой, — недовольно подтвердила старуха и направилась к загадочному дому с закрытыми ставнями, который Кейт заметила вчера перед приемом. Он тогда заинтересовал ее и показался очень красивым. Правда, было это до того, как ее жизнь — в чем теперь можно было не сомневаться — полностью изменилась.

Пять пожилых женщин, которые, похоже, все свое свободное время — а его было немало — проводили на площади, подняли головы и посмотрели на проходящих мимо. Они почтительно кивнули старухе и с гораздо меньшим уважением оглядели Кейт.

— Теперь можешь идти, — распорядилась старуха, когда они подошли к красивой лестнице с крутыми ступенями, ведущей к парадной двери в ее дом.

«Ничего, не стоит благодарности», — возмущенно подумала Кейт и повернулась, чтобы уйти. Но сзади раздался голос:

— Мадемуазель, если позволите…

— Да? — Неужели эта старая крыса вспомнила о хороших манерах и сейчас поблагодарит ее?

— Мы не были представлены должным образом, — высокомерно произнесла старуха. — Я графиня д'Артуби.

— А я Кейт Клегг.

Не сказав больше ни слова, графиня развернулась и начала медленно подниматься по лестнице.

«Несчастная старуха!» — думала Кейт, возвращаясь в отель.

Кейт провела остаток дня на балконе, обдумывая в полудреме свой роман. О работе и ее поисках можно было подумать завтра. Она сильно устала и плохо себя чувствовала, а в голове, казалось, работал целый отряд подрывников. Так что размышления о финансах сейчас вряд ли способствовали бы ее выздоровлению.

Она подвинула стул к краю балкона, чтобы лучше видеть шумную Пляс де л'Эглиз. Закинув ногу на стол с мраморной столешницей, а другой упершись в выложенный плиткой пол, она рассматривала дома на противоположной стороне площади. В просветы между ними можно было разглядеть побережье. С высоты холма, на котором располагалась деревня, была видна большая часть Ривьеры и даже пристани для яхт, стоявших рядами, словно кормящиеся поросята. Дальше простиралось голубое, подернутое дымкой море.

Кейт посмотрела в конец площади на красивый дом с закрытыми ставнями — тот, в котором жила старуха. Ей показалось, что блестящий карий глаз следит за ней через щель в ставнях.

До балкона долетали аппетитные запахи: сначала базилика, потом баранины с чесноком. По булыжной мостовой шли люди, бегали собаки и кошки, и звуки площади отражались от стен домов, как это происходило на протяжении многих веков.

На глазах у Кейт разворачивались разные забавные ситуации. Вот плотный полицейский в светло-голубой форменной рубашке подошел к неправильно припаркованному автомобилю. Напряжение возросло, когда невысокий толстый человек — судя по всему, владелец автомобиля — выскочил из дома напротив и подбежал к машине. Громко возмущаясь и бурно жестикулируя, он вытащил с пассажирского сиденья черную квадратную коробку и открыл ее. Содержимое коробки заинтересовало полицейского. Кейт улыбнулась, поняв, что он разглядывает новый набор для игры в шары. Как это по-французски!

Кейт положила блокнот на стол — будучи достаточно предусмотрительной, она захватила в поездку еще один — и постаралась сосредоточиться на романе, но постоянно отвлекалась и принималась листать блокнот — в нем были ее рабочие заметки, которые тут же вызывали воспоминания о «Меркьюри». Вот, например, один из рецептов загадочного библейского хлеба, который так любят в методистской церкви Слэк-Боттома. «Взять одну щепотку Книги Бытия, добавить ложку порубленной Книги пророка Амоса, приправить Книгой пророка Аггея…» и так далее. Казалось, теперь от этих рецептов ее отделяет целый мир — здесь воздух был наполнен сладкими средиземноморскими ароматами: розмарина, томатов и красного вина. «Но я-то знаю, где хотела бы сейчас оказаться», — мрачно размышляла Кейт. И все же бабушка выразилась ясно — двери родного дома для нее закрыты. И она не могла вернуться — пока не могла.

Кейт заметила владельца кафе «Де ла пляс», расхаживавшего взад-вперед по принадлежащей ему территории. Во всяком случае, она решила, что хозяин — тот худой, невысокий, начинающий седеть мужчина, который то и дело тыкал пальцем в несчастного суетившегося официанта и что-то громко ему выговаривал. А если он не размахивал руками и не кричал, то кланялся и заискивал перед солидными клиентами или пинками прогонял несчастных четвероногих, забредших в кафе в поисках пищи. На площади жили в основном коты, и всех их хозяин кафе жестоко отшвыривал подальше.

Кафе было переполнено. За столиками разместилась большая группа людей в желтых бейсболках. Они выглядели как туристы, и Кейт подумала, что это скорее всего англичане. А еще ей показалось, что они кого-то ждут — во всяком случае, что-то в их поведении указывало на это. Туристы спокойно пили светлое пиво, и только появление двух уличных музыкантов в жилетах и с гитарами вызвало среди них некоторое оживление.

Музыканты остановились около кафе и начали петь серенады. Кейт ожидала услышать затасканную мелодию «Ла Бамба» и очень удивилась, когда зазвучал какой-то горячий испанский мотив, — они играли просто превосходно. Несмотря на непрезентабельную внешность — грязные волосы, хмурые лица и худобу, — им удалось в одно мгновение перенести слушателей в отдаленные деревни юга Испании. Кейт завороженно слушала — тревожные звуки гитары, навевающие грусть, долетали до нее вместе с возгласами туристов в бейсболках: «Эй, парень, в Дадлее такого не услышишь!» Когда песня закончилась, слушатели восторженно зааплодировали.

В середине второй песни музыканты пустили шляпу по кругу. Туристы охотно бросали в нее деньги, и тут хозяин кафе вернулся из кухни, выглянул из своей «берлоги» и, яростно жестикулируя, набросился на музыкантов. Насколько Кейт удалось понять, он не желал, чтобы кто-нибудь посторонний зарабатывал на территории его кафе.

Через несколько секунд музыканты отправились прочь, возмущаясь и недовольно оглядываясь. «Какой позор!» — подумала Кейт. Ясно, что в данном случае хозяин мог только выиграть, позволь он им немного заработать, — они привлекали бы новых клиентов и развлекали тех, кто уже сидел в кафе, и это пошло бы только на пользу. Но, судя по всему, хозяин кафе «Де ла пляс», уверенный в монополии своего заведения, считал, что ему такая помощь ни к чему, а мнение посетителей его не интересовало.

Размышления Кейт прервал телефонный звонок.

— Дорогая, это ты? — откуда-то издалека, сквозь треск помех послышался голос Селии. — Я боялась, что не застану тебя. Думала, ты уже уехала…

— Нет, я еще здесь. А как в Лондоне?

— Серо и уныло, как всегда, скорее всего…

— Гм… а ты разве не там?

— Нет, дорогая, я здесь. В номере под тобой.

Так вот откуда тот странный стереоэффект, который Кейт заметила в начале разговора. Если убрать трубку от уха, можно было услышать доносившийся снизу голос Селии — даже лучше, чем по телефону. Связь в отеле «Де тур» была такая же ужасная, как и его работники.