Гипотеза о монстрах - Ромили Бернард

– Так что, неужели ему сойдёт это с рук? – тихо спросила Каролина. – Никто даже сомнений не выскажет?

Мэр тем временем давал интервью репортёрам, шутил и улыбался, а репортёры шутили и улыбались в ответ. Никто и не думал высказывать сомнений.

Ни дать ни взять – национальный герой.

– Пойдёмте, – повторил дядя Фрипорт и вывел девочек вон со двора.

Вокруг уже темнело. Наступал вечер, и в воздухе пахло сыростью.

– Если он Кик в чём-то и признался, это ещё не основание для ареста. Порой правосудие наступает не сразу.

– Я думала, правосудие надо вершить как можно скорей, – пробурчала Каролина.

– Не со всеми это проходит, – возразил дядя, и в голосе его мелькнуло что-то новое, чего Кик сразу не поняла – какая-то грустная покорность, что ли.

«Так он знал, что этим кончится», – осознала она вдруг. Но вот откуда? Это было по-прежнему неясно.

– Я так горжусь вами, девочки, – добавил дядя, и на губах у него заиграла лёгкая улыбка. Он открыл заднюю дверцу «Флаббера» и жестом пригласил Кик с Каролиной внутрь. – Вы такое расследование устроили, прямо как детективы в кино. Всё разведали, что взрослые упустили.

Кик улыбнулась в ответ, но скорее из вежливости. Детективом из кино она себя совсем не чувствовала. Обычно в конце фильма люди счастливы, а проблемы решены – и хотя на первый взгляд кажется, будто в Скукотауне люди тоже счастливы, а проблемы решены, на деле за разгадкой тайны последовало куда больше вопросов, чем ответов.

Например: почему доктор Каллаган пошла на такое? Почему мэр Бёрр пошёл на такое? Почему им оказалось плевать на всё население родного города?

Почему?

Кик забралась на заднее сиденье, и Каролина последовала за ней. Бабушка Миссури оказалась права. «Почему» действительно самый важный вопрос, и им действительно никто не задаётся. Да и ответов на него, кстати, ни у кого нет.

Дядя Фрипорт забрался на (немного покалеченное) водительское сиденье и обернулся к девочкам.

– Жаль, что вы не рассказали мне раньше о своём расследовании.

– Да, – согласилась Кик, – нам тоже. Простите.

– Да что уж тут. Возможно, вместо того, чтобы держать вас подальше от этого всего, надо было объяснить вам, почему я так стараюсь вас не впутывать. Это была моя ошибка. Я вас недооценил.

Кик оживилась.

– То есть мы не наказаны?

Дядя Фрипорт рассмеялся.

– Ну уж нет. Наказаны ещё как.

Кик насупилась – хотя, строго говоря, возразить ей было нечего.

– Если честно, дядя Фрипорт, к тому моменту, как я оказалась замешана, просто так было уже не выпутаться – разве что испортить всё ещё больше.

Дядя кивнул и повернул ключ зажигания, пытаясь пробудить «Флаббера» к жизни.

– Знаешь, ото лжи никогда не поздно отречься, как бы далеко ты в ней ни зашла – хватило бы только смелости. Сказать, почему я на самом деле ушёл из «Ларимора»?

Кик с Каролиной обменялись взглядами и кивнули.

– Скажите, – попросила Кик.

– Потому что никогда не поздно стать тем, кем хочешь. Будем надеяться, что впереди у вас жизнь, которой можно будет гордиться – но что, если не сразу? Вот пусть каждой из вас хватит смелости её изменить.

Каролина кивнула, и, немного подумав, Кик тоже кивнула. По части изменений в жизни у неё пока не очень получалось, но, может, позже наладится.

«Флаббер» тем временем ожил и взревел, и дядя Фрипорт похлопал ладонью переднюю панель.

– А чтобы показать вам пример, я прямо сейчас кое-что изменю. Раньше было что? В мою лабораторию дети – ни ногой. Больше этого не будет! Хватит скрывать от вас свои разработки. Вы должны знать, как их правильно применить. И никаких больше уходов и сожжённых мостов! Я отказался действовать сам – и вот что получилось. Отныне я буду бороться за своё. Хватит молчать.

Кик внимательно посмотрела на дядю, и хотя он выглядел примерно так же, как и всегда – разве что очень уставший и измученный, – в нём появилось кое-что новое. Теперь Кик видела в нём настоящего учёного. Учёного, который бросил всё, чего добивался, и который был намерен добиться большего.

«Интересно, а кого люди видят во мне?» – подумалось Кик. Хотя, может быть, гораздо важнее было то, кого Кик видит сама в себе. И тут она поняла: вместо того чтобы стараться привлечь к себе тех, кто никогда не полюбит её как есть, надо искать тех, кто полюбит её именно такую.

«Может, клуб юных учёных организовать, – подумала Кик. – Все у нас в семье помогают людям, пусть и по-разному. Может, это и моё тоже? Может… может, я гораздо больше похожа на свою родню, чем думаю? Учёный с мировым именем – это хорошо, но я ведь могу стать учёным с мировым именем, который помогает таким же, как я, тоже стать знаменитыми исследователями».

Каролина вздохнула.

– Кто бы мог подумать, что такое может произойти в Скукотауне…

– Никто, – подтвердила Кик.

– Что ж, по крайней мере, больше такого не будет.

Кик взглянула на Каролину. Что это – как будто сожаление дрогнуло в голосе? Неужели ей жалко, что приключения кончились?

– Конечно, будет, ещё как, – возразил дядя Фрипорт, и в его голосе сожаление прозвучало совершенно отчётливо. – До тех пор, пока знание даёт власть, люди будут искать знания. А теперь, когда эта мисс Сент-Бор поведает всему миру, что тут стряслось… Гхм, в общем, Скукотаун, готовься. Нас ждёт изрядная доля общественного внимания.

Кик нахмурила брови. В такой формулировке это звучало как чрезвычайно ужасная перспектива (потому что сам дядя, очевидно, был ею недоволен), однако одновременно крайне заманчивая (понятно, почему).

– Внимания какого рода? – уточнила на всякий случай Кик.

– Это мы ещё посмотрим, – ответил дядя не менее мрачно.

«А ещё говорят, что бабушка Миссури любит драматизировать», – мелькнуло в голове у Кик.

– Ладно, в любом случае, я готова, – сказала она вслух. И улыбнулась дяде в зеркало заднего вида своей самой победной улыбкой. Показалось? Или дядя Фрипорт и сам слегка улыбнулся в ответ? Так и есть! – Но вы знаете, если к нам понаедут туристы и репортёры, то, наверное, вам стоит серьёзно подумать насчёт охраны для своей лаборатории. То есть прямо серьёзно подумать.

– Согласен.

– О, класс! Потому что у меня как раз есть кое-какие мысли по поводу возможной охранной системы. – Улыбка на лице Кик расползлась ещё шире. Во всё лицо. – Как вы в целом относитесь к взрывчатым веществам?

Просто круто