Личный враг бога - Михаил Кликин

— Через гномьи ходы?

— Да.

— И ты думаешь, что отыскать их будет легче?

— Не знаю.

— Ты сегодня облазил половину горы, может что-то видел?

Маг пожал плечами и вновь хлестнул себя рукой.

— Да что же это там? — пробормотал он, прощупывая пальцами свое пыльное одеяние.

— Что?

— Жук, должно быть, какой-то забрался. С полудня скребется, никак его раздавить не могу. Протрясти одежду надо бы.

— И постирать. Может, это вошь? — подшутил Глеб.

— Скажешь тоже… — Маг, придав лицу озабоченное выражение, запустил руку за пазуху. — Ага! — довольно вскричал он.

— Поймал?

— Шевелится… — Епископ раскрыл ладонь, держа вторую наготове, готовый в случае чего тут же прихлопнуть пойманное насекомое. Глеб глянул и хохотнул:

— Вот так жук!

В руке маг держал розовый маленький камешек. Вдруг он шевельнулся, перекатился с боку на бок, едва не свалившись с ладони. Епископ едва успел его подхватить.

— Надо срочно уходить, — сказал маг.

— Живой Камень? — Глеб прекратил неуместный смех.

— Он самый. Проснулся. Видимо, скоро будет обвал. Или землетрясение.

Епископ спрятал Живой Камень в карман, и друзья начали торопливый спуск. Но они опоздали.

Позади раздался треск, оглушительный грохот. Взметнулось беспокойное эхо, прокатилось над горой, на рекой. Дрогнула земля. Потекли по склонам ручейки каменной крошки и щебня, поднялась в воздух пыль, и низкое солнце сразу сделалось красным и тусклым. Утес содрогнулся еще раз, сильней. Что-то где-то ухнуло, развалилось, прорычало громом. Друзья замерли на небольшом уступе, прижались спинами к скале, не решаясь двинуться дальше. Они смотрели под ноги, вниз, на широкую петлю Кружной Реки. У Глеба над головой пролетел свалившийся сверху булыжник. В волосы посыпалось мелкое каменное крошево.

Через минуту все стихло. Не веря установившейся тишине, товарищи еще какое-то время стояли неподвижно, затем Епископ сказал:

— Кажется, пронесло, — и опустился на землю.

В воздухе висела колючая пыль, дышалось тяжело. Но земля уже не колыхалась под ногами, и скалы не дрожали.

— Давай спускаться, — поторопил некстати усевшегося товарища Глеб. — Не было бы еще одного толчка. И в следующий раз предупреждай, если у тебя в кармане вдруг зашевелится жук.

Они вышли из-за прикрытия скалы, обернулись, разглядывая изменившийся облик Утеса. Тут-то Глеб и заметил пещеру.

— Я так и знал, что она там, — сказал он.

Карниз, что лепился на отвесной стене, целиком рухнул вниз, в пропасть, открыв черную дыру пещеры.

— А вот теперь туда уже никак не добраться, — произнес Епископ, и Глеб был вынужден с ним согласиться. Только опытный, полностью снаряженный скалолаз мог достичь входа в пещеру по совершенно ровной, вертикальной стене. — Так, что придется искать ходы гномов.

— И где их искать?

Маг пожал плечами.

— Если легенда про Плачущего Человека не врет, то ходы здесь есть. И их можно найти. Вернемся в деревню, расспросим поподробней Борова.

До реки было рукой подать. Друзья обогнули большой валун, и Глеб криво безрадостно усмехнулся, остановился и произнес:

— Сдается мне, что в деревню сегодня мы не попадем.

— Почему? — спросил Епископ. Он глянул на товарища, проследил за его взглядом и коротко ругнулся.

Показавшийся берег неузнаваемо переменился. Маг сперва даже подумал, что они ошиблись и вышли не туда, но потом он увидел каменистую отмель и знакомые угловатые валуны по левой стороне и понял, что это, все-таки, то самое место.

Река бурлила по невесть откуда взявшемуся перекату, швырялась пеной, ярилась меж острых камней. Плоские гранитные плиты вздыбились, образовав труднопроходимые каменные торосы. А там, где должна была находится лодка, огромным надгробием впечатался в землю обломок скалы, сброшенный землетрясением откуда-то сверху, возможно с самой вершины Утеса.

— Что будем делать? — спросил Глеб.

— А я откуда знаю?

— Можно попробовать перебраться на тот берег вплавь.

— Я с трудом держусь на воде, — признался маг.

— Тогда я переплыву реку один и пригоню сюда другую лодку.

— Переплывешь ли? — Епископ с сомнением покачал головой. — Смотри какое течение. И эти камни. Да и вода холодная.

— Ты прав, — вздохнув, согласился Глеб, — место не для купания. Странно, откуда взялось столько воды?

— Возможно, где-то реку запрудило. Да и прошедший утром ливень… — Маг задумался. — А даже если ты и доберешься до противоположной стороны, то как поведешь лодку без весел?

— Сбегаю в деревню, спрошу.

— Ну да, конечно… — Епископ вновь замолчал.

Друзья спустились к самой воде, обогнув стороной завалы гранитных плит. Глеб разулся, зашел в реку по щиколотку, затем дальше — по колено. Течение пыталось опрокинуть его, мягко толкало, оплетало ноги узлами бурунов. За считанные мгновения пальцы на ногах замерзли, ступни онемели, полностью потеряв чувствительность. Икры свело судорогой. Глеб выбрался на сушу.

— Пожалуй, даже я здесь не переплыву. Надо будет поискать место потише.

Солнце садилось. Река, извиваясь кольцом, уходила за скалы, и алеющий на небе закат пламенел и в ее водах.

— Через час стемнеет, — сказал Епископ. — Только ноги переломаем, бродя тут впотьмах. Придется ждать утра.

— Прямо здесь? — Глеб вспомнил услышанный ими Плач и реакцию Борова на произнесенное имя демона Й’Орха.

— А где же?

— Жутковатое место, — Глеб покосился на обломок скалы, похоронивший под собой лодку, на каменные баррикады, на языки осыпавшегося щебня.

— Живой Камень больше не шевелится, — сказал Епископ. Но Глеба беспокоило вовсе не возможное землетрясение.

Но делать было нечего. Друзья выбрали ровную сухую площадку примерно в десяти метрах от реки и стали готовиться к ночевке. Первым делом, пока еще не совсем стемнело, они обшарили подножье Утеса в поисках дров. Из многочисленных свежих обвалов торчали поломанные кусты и вскоре хворосту было припасено достаточно для того, чтобы поддерживать огонь всю ночь. Затем товарищи надергали сухой, вьющейся по камням травы и соорудили подобие постелей.

— Зря мы едой не запаслись, — сказал Глеб. — Есть же старинное правило туристов: идешь в путь на день, запасов бери на неделю.

— Кто знал, что так получится? — ответил маг. — Собирались только посмотреть и сразу назад.

— В следующий раз умнее будем.

— Переживем. Подумаешь, один день без ужина.