Моя любимая стерва - Татьяна Полякова

Я оглядела комнату и, обнаружив еще одну дверь, решила в неезаглянуть. Дверь вела в ванную. Очень кстати, я вся пропахла дурацкимодеколоном блондина. Одно радует: Генриху сейчас намного хуже, чем мне.

Приняв душ, я посмотрела на свою ночную сорочку и нашла еесовершенно неприличной, потому соорудила из полотенца одеяние наподобиесаронга, после чего с удобствами устроилась на диване. Сейчас должно быть шестьчасов утра, не больше, и мне пора спать, а мафиози, их охранники и любовницыпусть катятся к черту. С этой мыслью я и уснула.

Взгляд был настойчивый. Кто-то стоял совсем рядом и смотрелмне в лицо, а между тем просыпаться совсем не хотелось. Я прикрыла глазаладонью и осторожно из-под нее выглянула. Так и есть, господин Крутилинсобственной персоной. Впрочем, нет, гражданин ему подходит больше. Сейчас онбыл одет в джинсы и белую футболку с крохотным золотым вензелем на груди. Да,граждане живут неплохо. Но и мне грех жаловаться.

— Как вы относитесь к животным? — спросила я.

— Что? — Он вроде бы растерялся, не сразусообразив, о чем я.

— Вы любите животных? Собак, например.Маленьких, — внесла я ясность, с опозданием сообразив, что овчарки емумогут быть несимпатичны.

— Я больше люблю котов, — улыбнулся он.

— А свой кот у вас есть?

— Был. Сдох год назад.

— Все равно, если вы любили своего кота, то должны меняпонять. Ромео здесь совершенно одинок, и я за него беспокоюсь.

— Ромео — это собака? — сообразил Крутилин.

— Да. Рыжая такса. Ваш Генрих меня похитил, а Ромеоостался в доме, и у меня сердце кровью обливается, когда я думаю о том, что онсидит в одиночестве и… — В этом месте я торопливо отвернулась.

— Собачке поможем, — кивнул Крутилин, устраиваясьв кресле по соседству.

— Да? — не очень поверила я и, подумав, добавила:

— Я на вас очень рассчитываю… И еще за Гришубеспокоюсь, можно узнать, как у него дела?

— Гриша — это тоже собака? — проявил он интерес. Яхотела вспылить: издевается он, что ли, но передумала и ответила спокойно:

— Гриша мой друг, в него стреляли, я думала стрелял вашГенрих (что за дурацкое имя, в самом деле), но он от этого отказывается. Янадеюсь, что Гриша сейчас в больнице.

— Узнаю, — с подозрительной готовностью согласилсяЖженый, а я немного подумала, вздохнула и решила, что больше просьб у меня нет.Кроме одной и самой главной: шел бы этот лысый хмырь к черту. — Ну атеперь давай знакомиться, — улыбнулся Крутилин. — Меня зовут ИванАндреевич, можно просто Иван, а ты у нас кто?

— Я Аня, то есть Шервинская Анна Станиславовна. Моймуж… — начала я, но мысленно себя одернула: «Оставь в покое Максима, хоть разпостарайся что-то сделать сама, раз уж умудрилась впутаться в сквернуюисторию».

— Что муж? — поднял брови Иван Андреевич.

— Ничего, — нахмурилась я. — Хороший человек.

— А где он сейчас?

— Он сейчас работает, а меня отправил отдыхать, морскойвоздух мне полезен, я, знаете ли, очень нервная…

— Морской воздух всем полезен, ясное дело… А вотдрузья, что тут с тобой были, они как?

— Они тоже здоровье поправляли, одной снимать домдовольно дорого, а втроем значительно дешевле.

— Ага, — он кивнул, задумался и заметил совздохом:

— Ты, Анюта, не хитри со мной, не люблю я это… —«Анюта, глупость какая, меня так в жизни никто не называл, Анюта… Что, барыня?Я тута!»… Я нахмурилась и совсем было собралась поставить нахала на место, ноон опять улыбнулся и спросил:

— Что, назвал неловко? Это я по-стариковски, знаешь ли…Ты ведь мне в дочки годишься… — "Ага, а мадам в гараже в племянницы. Ох ужэти мне богатые старички в желтых пиджаках… "

— Мне больше нравится Анна Станиславовна, но если уж выразглядели во мне дочку, так и быть, зовите Анной.

— Спасибо, — произнес он серьезно.

— Пожалуйста, — так же серьезно ответила я,подумала и улыбнулась.

— Так вот, Аня, дружка твоего, рыженького, нашли тутнеподалеку…

— Какого? — пролепетала я.

— Рыженького, — напомнил Жженый. — Лысенький,худой да длинный…

— Славик? — выпучила я глаза. — Как нашли,почему? То есть чего его искать, если он уехал на своем «БМВ», потому что емупозвонили… он адвокат, — закончила я, точно это все объясняло.

— И «БМВ» нашли, — кивнул Иван. — И про то,что адвокат, — знаю. А ты глазки-то зря таращишь, ты ж Генриху говорила:убил, мол, ты Славика и Гришу хотел.

— Я говорила? — не поверила я.

— Ты, Аня, ты… Может, напутала чего?

— Может, — согласилась я. — У меня такоебывает. Его правда убили?

— Угу. И знаешь, зачем-то сидел он рядом с моей виллой,да еще с биноклем в руках.

— Думаете, хотел ограбить?

— Кто знает… времена нынче такие, и ограбят, и убьют…за милую душу.

— А вы его не убивали? — насторожилась я.

— Нет, кто-то до меня постарался. Не знаешь, кому такоев голову пришло?

— Нет, конечно. И почему Славик там сидел, меня неспрашивайте, мне не докладывали. Я сюда приехала на пляже загорать, а не сидетьс биноклем.

— Но ведь зачем-то они тебя привезли?

— Я сама приехала. А в чужие дела не лезу. И невздумайте мне грозить, я вас все равно не боюсь.

— А чего меня бояться? — удивился Крутилин. —Я совсем не страшный. — Он подмигнул мне, поднялся и пошел к двери. —Ты, Аня, подумай немножко, а потом мы еще поговорим. Время, слава богу,есть. — Он закрыл за собой дверь и дважды повернул ключ в замке.