Слепой. Человек в черном - Андрей Воронин

А потом Чингиз, составив в одно место и пересчитав бутылки, в том числе и те, в которые Глеб успел налить простой воды, заволновался.

Два раза он гонял куда-то на своем мотоцикле, но возвращался ни с чем.

Казалось, распорядок и им самим распланированная работа в лагере отошли для него на второй план.

С подростками занимались в основном Глеб и Лиза. Даже у костра вечером Чингиз не посидел ни минуты.

Лиза, взяв гитару, сначала просто играла, а потом показала основные аккорды. Затем они все вместе пели песни и рассказывали по кругу разные занятные истории. Детям общаться с Глебом и Лизой, похоже, было приятнее, чем с Чингизом.

И когда с утра пораньше Чингиз опять собрался куда-то ехать, поручив Глебу без него провести зарядку, перекличку и поднять флаги, подростки, не сговариваясь, весело крикнули «йес!», а Глеб, переглянувшись с Лизой, только покачал головой. Зарядку Глеб провел. Потом дети привели себя в порядок, умылись.

Но на перекличку построиться они не успели.

Только подростки стали, подталкивая друг друга, занимать свои места в строю, из кустов выскочил мальчик лет десяти в подпоясанном полосатом халате и яркой узорчатой тюбетейке и тут же упал. Из-под его ног выскользнула коричневая змейка и юркнула под ближайший куст.

— Его змея укусила! — закричала Полина. — Зовите Лизу скорей.

Глеб схватил мальчишку на руки и крикнул детям:

— Разойдись!

Но Костя, который оказался ближе всех, схватил с земли штырь и, как показывал Чингиз, изо всех сил стукнул змею по голове. Очевидно, удар был таким сильным, а штырь таким острым, что он перешиб змее хребет.

— Если змея его укусила, она уже была неопасна, — со знанием дела сказал Алеша.

Мальчик на руках у Глеба корчился от боли.

— Жгут, ему надо наложить жгут выше ранки! — вспомнила Каролина.

Кто-то подал носовой платок, и Каролина, скрутив его, уже хотела перетянуть им мальчишке ногу, но тут появилась Лиза с аптечкой. Глеб, не выпуская мальчика из рук, присел на землю, Лиза наложила жгут, поставила банку, чтобы отсосать яд, и сделала укол.

И только тогда, когда мальчик приоткрыл глаза, Глеб осторожно ощупал его талию. Ведь именно такой таджикский мальчишка, Равшан, чуть было не взорвал их автобус. Но этот мальчик, как он понял, был чист.

— И откуда он здесь взялся? — удивилась Лиза.

— Из лагеря беженцев, — со знанием дела сказал подоспевший как раз Чингиз. — Здесь неподалеку расположен лагерь европейской гуманитарной миссии. Там много детей из Таджикистана.

— Но как этот мальчик здесь оказался? Как он сюда попал? — продолжала удивляться Лиза.

— Заблудился, наверное, — пожал плечами Чингиз и предложил: — Давайте я его занесу в палатку.

— Я сам занесу, — сказал Глеб и, глянув на Лизу, кивнул: — Пойдем. Теперь он должен находиться под постоянным присмотром.

— Я думаю, ему сейчас станет легче, — сказала Лиза.

— Тем более, — кивнул Глеб и, уже подходя к палатке, тихо шепнул: — Боюсь, этот таджикский мальчик появился тут неспроста.

Уложив мальчика на кровать, Глеб по годами выработанной привычке ощупал его карманы. В одном из них что-то было. Глеб осторожно вынул листок бумаги и не поверил своим глазам. Это была его фотография. У таджикского мальчика, которого здесь, в горах Тянь-Шаня, укусила змея, оказалась его, Глеба, фотография. Ну и как прикажете это понимать?

Фотография была, конечно, весьма размытая, скорее всего сделанная на камеру мобильного телефона, но то, что она оказалась в кармане у какого-то таджикского мальчика за тысячи километров от Москвы, порождало мрачные мысли.

Едва Глеб успел спрятать фотографию, как в палатку вошел Чингиз и, подойдя к кровати, где лежал мальчик, внимательно его осмотрел. При этом ощупал его талию и карманы шортов.

— Что, боитесь, как бы нам сюда мальчика со взрывчаткой опять не подослали? — спросил Глеб.

— Как я понимаю, вы уже его осмотрели, — сказал Чингиз и, косясь на Глеба, спросил: — Вы ничего интересного у него в карманах не находили?

— Нет, — покачал головой Глеб.

— Странно.

— И в чем странность? — спросила Лиза.

— Обычно мальчикам в карман кладут инструкцию. И если у него нет пояса шахида, значит, у него было какое-то другое задание… — сказал Чингиз.

— Но вы же сказали, что мальчик заблудился, — напомнила Лиза. — Может, и правда он заблудился и тут вдруг его укусила змея?

— Это я так, для детей сказал, — махнул рукой Чингиз. — А вообще-то я знаю, что таджикские мальчики просто так не появляются.

Лиза все это время не выпускала руки мальчика, слушала пульс.

— Ну, как он? — спросил Глеб.

— Думаю, чуть лучше, — сказала Лиза и попросила: — Помогите там девчонкам с завтраком. Я здесь, с этим мальчиком, побуду. Жалко же его.

— Хорошо, не волнуйтесь, — кивнул Глеб, — все сделаем в лучшем виде.

Когда они с Чингизом вышли, тот недовольно поморщился:

— Флаги так и не подняли.

— Вы же знаете, что стряслось, — напомнил Глеб.

— Да, знаю, а зарядку хоть сделали?

— Зарядку сделали.

— Ну тогда пусть собираются. Проведем перекличку и подымем флаги, — сказал Чингиз.

— Может, займемся этим после завтрака? — предложил Глеб.

— Нет, сейчас, — сказал, как отрезал, Чингиз.

— Давайте хотя бы сначала поможем завтрак приготовить девчонкам, — предложил Глеб.

— Там, по-моему, завтрак не только приготовили, но и съели, — покачал головой Чингиз, кивая в сторону костра, где дымился котел, на запах, похоже, с рисовой кашей, щедро сдобренной тушенкой. Подростки стояли у котла и черпали из него по очереди ложками, выкладывая кашу каждый себе на тарелку. Они были оживленными, веселыми и встретили Чингиза и Глеба радушными улыбками, когда те подошли к ним.

— Хотите попробовать? — спросила у них Полина.

— А воду? — напомнил Чингиз. — Там еще оставалась пара бутылок минеральной воды. Вы ее разлили по стаканам, вы ее выпили?

— А, вода… — махнула рукой Каролина. — Мы из нее кашу сварили.

— Не из нее, а на ней, — поправила ее Полина. — Мы на ней кашу сварили.

— Как «кашу»?! — испугался Чингиз. — Ее нельзя варить. Ее только сырой пить можно.

— Что поделаешь, — развела руками Каролина. — Из сырой воды кипяченую сделать можно, а вот из кипяченой сырую не сделаешь.

— Это же была последняя вода!.. — ахнул Чингиз.

— А что, без нее мы не перевоспитаемся? — спросил Мик, сам не подозревая, как он близок к истине.