Похищение казачка - Фридрих Незнанский

Яковлев обидно засмеялся:

— Вы все еще желаете звонить своему шефу? Ну что ж, давайте, я не против, давайте посвятим его во все подробности.

Этого Комаров явно не желал.

Выяснилось вот что. Широко известный депутат, который являлся заместителем председателя одного немаловажного парламентского комитета, получил от своей партии крупную сумму на лоббирование в Думе выгодного для его партии решения. Сумма составляла сто тысяч долларов. Она не фиксировалась ни в каких ведомостях и была выдана наличными в областном центре в нескольких сотнях километров от Москвы, а именно в городе Волжске. Если называть все своими словами, то это был натуральный, наглый отмыв грязных денег через коррупцию в органах власти.

За этими деньгами ездили помощники депутата. Все должно было пройти легко и гладко. Возможно, сам депутат уже договорился со своими коллегами в парламенте, посулив им те или иные суммы. Он не учел (или не знал?) только одного: его помощники были игроками и, приехав в Москву поздно ночью, не удержались и заглянули в казино. Рассуждали они как любой человек, хоть раз переступавший порог игорного дома: «У меня есть печальный опыт, вследствие чего я знаю, что к чужим деньгам отнесусь с большей ответственностью, чем к своим, и как только я что-то выиграю, то в дальнейшем буду играть только на этот выигрыш, не прикасаясь к основной сумме».

Ничего не помогло.

Это было не как в классических историях, когда судьба куражится над человеком, сперва заманивая его небольшим везением или удачей. Ковальчук с Комаровым стали проигрывать с самого начала. Они перепробовали много чего: покер, блек-джек, крэпс… На рулетку уже боялись и смотреть. Возможно, это просто был не их день. Или, точнее, ночь. Под утро, проигрывая последние пять тысяч на бильярде в гостинице «Метрополь», в одноименном казино которой перед тем тоже было оставлено немало, они встретили человека, который предложил помощь. Попросту говоря, заем. Господин Орлов не стал скрывать, что регулярно зарабатывает на этом деньги, получая от зарвавшихся игроков проценты (читай — машины, квартиры…). Но обезумевшим от ночного кошмара помощникам депутата было все равно. Кредитор представлялся им греческим «богом из машины», спускавшимся на сцену трагедии, чтобы величественно разрешить неразрешимые противоречия героев Софокла или Эсхила. О расплате в тот момент думать не хотелось. Мало ли что может случиться? Вдруг какой-нибудь сентиментальный заморский ротшильд, роясь в своей родословной, найдет в фамильном дереве странное слово «Komaroff»?!

Утром Комаров и Ковальчук позвонили своему депутату и сообщили, что они еще в пути, просто у них сломалась машина, но к середине дня деньги будут доставлены. Так и произошло: еще до полудня Комаров и Ковальчук написали своим «благодетелям» две расписки на известные суммы, превышавшие нужную им сумму почти на двадцать тысяч долларов. Они были неисправимые игроки и всегда надеялись отыграться. Но через некоторое время наступил срок выплаты процентов. Комаров собрался с силами и сделал это, а вот Ковальчук не смог. И его побили. По его собственным словам, очень болезненно и как-то очень странно: следов почти не осталось. Через месяц история повторилась…

— Что ж, возможно, в лучшем из миров вам и удастся отыграться, — непривычно философски заметил обычно брутальный Яковлев.

— Что вы хотите сказать? — испугался успокоившийся было Комаров.

— То, что ваше существование сейчас под угрозой. Где ваш коллега, Ковальчук?

— Но я не знаю! Я его не видел уже больше недели! Почему под угрозой, объясните же, я требую, наконец!

Яковлев оставил это без внимания.

— Ковальчук оставлял какое-нибудь объяснение своего… отъезда?

Оказалось, что да. Ковальчук позвонил на работу, в секретариат своего депутата, и сообщил, что должен срочно навестить больных родителей в Барнауле. Через несколько дней молчания обеспокоенные коллеги позвонили в Барнаул и узнали, что там Ковальчук не появлялся. Депутат был вне себя и сказал, что увольняет своего помощника.

Яковлев сказал Комарову, что его кредитора обворовали, похитили долговые расписки, и теперь Орлов подумает первым делом на него.

— Но я тут ни при чем! Я же ни сном ни духом! — закричал Комаров, вскакивая на ноги.

— Я знаю, знаю. — Яковлев положил ему на плечо свою тяжелую руку, заставляя сесть на место. — Поэтому я и здесь. Я позабочусь о вашей безопасности. Ваша милиция вас бережет…

Голованов со Щербаком сообразили, что депутат вряд ли имел к происшедшему непосредственное отношение, если только он не был заодно и шефом Орлова, решившим таким изощренным способом проучить зарвавшихся игроков, искусив чемоданчиком с деньгами. Немного из области фантастики, где-то из Альфы Центавра, но ведь и не такие дикие версии проверяли. Хотя, скорей всего, у депутата — свои проблемы и его теперь ожидают собственные неприятности с законом.

Володя Яковлев слыл человеком исключительной честности, и стоило надеяться, что дело он не замнет.

Голованов подошел к помощнику депутата:

— Петр Викторович, что вы вообще знаете о своем кредиторе?

— Об Орлове? Голованов усмехнулся, сообразив, что у такого

человека, как Комаров, кредиторов вполне могло быть несколько.

— Да.

— Ну… Он — своеобразный человек. Молодой парень… Но честно говоря, я его побаиваюсь.

— Он вам угрожал?

— Нет, но знаете, есть люди, которые внушают физический страх.

— А ваш депутат, значит, не из таких? Комаров промолчал.

— Так что же примечательного вы заметили в Орлове?

Комаров задумался:

— Например… он всегда носит с собой серебряную зажигалку «зиппо», говорит, что однажды она остановила пулю.

Голованов с Яковлевым посмотрели друг на друга скептически. Вполне вероятно, что Орлов вешал лапшу впечатлительному игроку.

— Между прочим, Орлов прав, — встрял Щербак, — например, машина, в которой ездит папа римский, сделана целиком из серебряных зажигалок «зиппо».

— Все эти суеверия гроша ломаного не стоят, — отрезал Яковлев.

— Ну не знаю, не знаю, — покачал головой помощник депутата. — Разбитое зеркало из века в век считалось скверной приметой. И черная кошка. И…

— Знаете, я думаю, вы совершенно правы, — неожиданно поменял свое мнение Яковлев, глядя ему в переносицу. — Я вот разбил зеркало на днях, а теперь вот сижу, с вами разговариваю. А жизнь проходит, между прочим.

Комаров поежился.

Когда Турецкий прочитал отчет Голованова и Щербака, он понял всю комбинацию.

Димон был охотник. Он выискивал жертву не столько за карточным столом, сколько среди потенциальных должников — проигравшихся игроков, которым срочно нужны были крупные суммы под любые проценты. Знал ли об этом Веснин? Весьма сомнительно. Их объединял покер. Может быть, что-то еще… Это оставалось неясным. В любом случае Димон был мертв, его убрали, как только Турецкий приблизился к нему. Это свидетельствует о том, что кто-то не просто следит за его, Турецкого, действиями, но и отлично понимает их смысл. Что ж, рано или поздно схватка станет открытой.