Клянусь отомстить - Сергей Майдуков

— Не провоцируй его, — холодно потребовала Ангелина. — Это подло.

— Я просто хотел, чтобы он разозлился и ушел, — пояснил Юрий. — Не пришлось бы подвергать его молодую жизнь опасности. Но он молодец. Слышишь, Евгений? Ты молодец. Выдержал испытание. Умывайся и пойдем.

Ничего не сказав, Женька отправился к умывальнику.

— А я уже начала думать о тебе плохо, — сказала Ангелина, когда они остались одни.

— Да мне все равно, — поморщился Юрий. — Думай как хочешь и что хочешь. Но парня надо было прогнать, а ты его, как маленького, к сиське допустила. И не только.

— Дурак! — вспыхнула Ангелина. — И вообще, кто его сюда привел?

— Не для того, чтобы вы тут трахались.

— Мы не… — Она задохнулась. — Какое ты имеешь право указывать, с кем и чем мне заниматься?

— Купленное право, — сказал Юрий, вставая. — Ты моя, а я свое ни с кем делить не намерен. Усвоила?

Ангелина не нашлась что ответить.

— Сегодня или завтра я выполню работу, — продолжал он. — Котов остался здесь, как и было задумано. Сегодня мы наведем шороху, он бросит своих на поиски, а я подберусь к нему и… — Юрий посмотрел ей в глаза. — После этого мы уедем отсюда, пока шум не уляжется. И там мы будем только вдвоем.

Не дожидаясь ее реакции, он сбежал по ступенькам вниз. Дверь за ним захлопнулась. Оставшаяся одна, Ангелина везде погасила свет, вышла в сад и стала слушать.

Ожидание продлилось недолго. Первые выстрелы прозвучали минут через пятнадцать. Била «Беретта», хотя, конечно, определить это по звуку сумел бы только специалист. Та самая «Беретта», которую Юрий Ярышников вручил Женьке, не потратив времени на то, чтобы научить его правильно целиться и нажимать на спусковой крючок. Зачем? Паренек был обречен.

Юрию не хотелось признаваться даже самому себе, что он изначально подобрал Женьку именно для этой цели. Нужен был отвлекающий маневр. Пока напарник будет в центре внимания бандитов, Юрий рассчитывал добраться до Котова.

Подло? Но как тогда назвать все эти десанты и ложные прорывы фронта, которые позволяли Красной армии громить фашистов, заставив их оттянуть силы и ослабить тем самым оборону? А ведь жертвовать приходилось не каким-то одним наивным парнишкой, а тысячами, иногда десятками тысяч таких. Как правильно пелось в одной хорошей военной песне: «Ведь нам нужна одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим».

Полководцы посылают на убой целые армии, и ничего, спят спокойно, даже на аппетит не жалуются, не зря же все как на подбор такие упитанные. Почему же тогда у Юрия было так гадко на душе, когда он провожал взглядом Женьку, отправленного к сторожке.

Чтобы бандиты сразу не раскусили замысел, он двинулся к сторожке с другой стороны, собираясь немного поддержать напарника огнем, а потом, пользуясь темнотой, наведаться к Котову.

Женька не подозревал обо всех этих сложных расчетах. Он шел сражаться за свою маленькую личную родину, которая отныне вмещала не только его одного, но и Ангелину. Она надеялась, что они с Юрием вернутся с победой. Так и будет, и тогда ей придется сделать окончательный выбор между ними. Женька не сомневался, что она предпочтет его. Нужно только доказать, что в бою он ничем не уступает Ярышникову.

Крыльцо сторожки находилось в семи-восьми шагах от него, когда он занял позицию, присев за бандитской иномаркой. Юрий велел вести огонь метров с двадцати, а лучше с тридцати, но Женька сомневался в своей меткости. Он будет действовать наверняка. Чтобы нанести противнику максимальный урон.

Как и договаривались, Юрий открыл огонь первым, спрятавшись в кустах с другой стороны площадки. Его целью стал охранник, вышедший на крыльцо покурить или помочиться. Получив пулю, он долго раскачивался, как бы решая, в какую сторону упасть, а потом взял да и сел, привалившись спиной к дверному косяку.

Из кустов прозвучало еще два выстрела, адресованных тем, кто порывался выскочить из сторожки, а потом Юрий прекратил огонь, на что Женька не обратил внимания. Выпрямившись во весь рост, он страшно закричал и, держа «Беретту» перед собой, пошел прямо на прямоугольник света, в котором сидел покойник.

Целиться с близкого расстояния не приходилось: переводи ствол с лица на лицо и жми спусковой крючок, вот и вся премудрость. За полминуты с небольшим Женька перебил всех пятерых охранников, находившихся в сторожке. Никто настоящего сопротивления не оказал, разве что двое успели вытащить оружие, а вот прицелиться в себя Женька им не дал.

Убитые и умирающие заполнили собой все помещение, они порывались куда-то ползти или бежать, они плевались сгустками крови и ворочались, но уже не являлись боевой силой противника, а потому были Женьке абсолютно не интересны.

Кашляя пороховым дымом, словно огнедышащий дракон, он бросил горячую «Беретту», вооружился двумя трофейными пистолетами и отправился на звуки других выстрелов, звучавших совсем рядом, через двор.

Если человек, совершивший ошибку, не делает соответствующих выводов, то он непременно повторит ее еще раз и еще и будет наступать на одни и те же грабли, пока не расшибет себе лоб.

Юрий Ярышников не был исключением. Один раз он уже недооценил противника в лице братьев Балабановых. Теперь пренебрежительно отнесся к умственным способностям Котова.

Задача казалась простой, если не примитивной. Устроить шумиху, отвлечь внимание, нанести удар с тыла. Это были азы военной тактики. Но не один Юрий разбирался в таких вещах. Котов за свою жизнь и сам провернул немало подобных операций, уничтожая вражеские группировки. Первое, о чем позаботился Котов, когда услышал выстрелы, так это о собственной безопасности.

Той ночью его охраняла пятерка парней из службы безопасности, еще шестеро дежурили возле ворот, а остальных Руднев увез в город, поскольку делать им в поселке было нечего. После разгрома Мамаева воинства опасаться было особо нечего.

И тут Котов допустил просчет, переоценивая свои силы, точно так же, как и Юрий Ярышников. Бандиту и в голову не пришло как следует допросить Летягина, прежде чем утопить его в сортире. Он не стал допытываться, почему убитых бандитов оказалось так мало, решив, что нескольким попросту удалось улизнуть. Котов помнил о присутствии в поселке какого-то несговорчивого юнца, но не подозревал, что сын покойных Артемовых уже не одинок в своем стремлении отомстить.

Короче говоря, до начала пальбы у ворот Котов пребывал в расслабленном состоянии человека, только что одержавшего блистательную победу и не ожидающего новых испытаний. В распахнутом халате с великолепным шитьем он лежал на заказанном Летягиным матрасе, смотрел в потолок и ждал, когда две розовые голенькие девочки, сталкиваясь лбами и хихикая, сделают ему хорошо.

Первый выстрел совпал со сладостными конвульсиями, но Котов нашел в себе силы отшвырнуть пиявок и схватить телефон. Не прошло и десяти секунд, как охрана дома была приведена в полную боевую готовность. Следующий звонок Котов сделал начальнику службы безопасности, приказав спешно мчаться на подмогу.