Спорим (не) влюблюсь - Кайя Сэнд

А лучше близко-близко.

— Если бы тут был кто-то с кем я мог поговорит, — я вижу Рому в нескольких шагах. Смотрит куда-то в сторону, будто не ко мне шел. — Я бы извинился. Сказал ночью глупость и это было неправильно.

— Ты сделал мне больно.

— И я этого не хотел. Я… Маргош, ты же постоянно реагируешь непредсказуемо. Я привык к тому, что ты язвочка, и не обращаешь внимания на мои слова. Я не… Тот вопрос был не ради победы в споре.

— А для чего?

— Ради самого условия. Если я выигрываю, то ты…

— Влюблена в тебя… И это так важно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Рома вздыхает, смотрит на меня из-подо лба. Хмурится, но улыбка с его с губ не уходит. Так смотрят на нерадивых детей, когда те спрашивают глупости.

— Морковка, я не шутил. Ты мне нравишься с первого дня. Такая растрёпанная была, забавная.

— Ты скривился и смотрел на меня так… Не только тогда.

— Ты пользуешься духами с ванилью. Так что у меня на неё аллергия. На тебя у меня аллергии нет, только ломка.

— Врёшь ты всё.

Отворачиваюсь от него, не желая продолжать этот разговор. Много можно чего сказать. Но факт одни: я могу лишь принять его слова или не принимать.

На этом всё.

— Вру. Ваниль на тебе я готов терпеть. Хотя с радостью бы вбросил те духи.

— Они мои любимые.

— Каплю другие. Или нет. Разберёмся, морковка. Так я могу тебя обнять?

— В желании не было запрета на это.

Но Рома стоит на месте, сохраняя три шага между нами. Три шага, которые кажутся километрами. А потом я улыбаюсь, и парень срывается с места. Не обнимает, а обхватывает моё лицо, прижимаясь поцелуем.

Улыбается, конечно же. Подлец, который получает то, что хочет. Так легко и просто, словно нет ничего невозможного. Я вздрагиваю от холодного ветра, вжимаюсь в парня.

— Я прощён?

— Не знаю, — ко мне возвращается хорошее настроение. — Мне надо подумать…

— Думай, — Рома кивает, а затем разворачивает меня в своих руках. Прижимает к перилам, обнимает за талию. — Ты думай, а я пока делами поинтересней займусь.

И занимается. Перекидывает мои волосы на одну сторону, упираясь подбородком в моё плечо. А я откидываюсь на него, расслабляясь.

— Ром… Если серьёзно, я не знаю. Просто… Я не хочу, чтобы мне было больно.

— И я постараюсь не делать тебе больно. Я не могу обещать, что всё будет идеально. Или что мы всю жизнь проведём вместе. Но могу сказать, что я настроен серьёзно. А дальше разберёмся. Спорим, что ты струсишь?

— Какой же ты гад, Исаев.

Но киваю.

Ничего я не струшу.

Марго

Вот и всё.

Я облажалась.

Смотрю на результат теста.

Сжимаю пальцами рукава, натягивая на ладони. Вспоминаю, как вообще люди дышат. Возвращаюсь на кухню, наливая себе воды. Меня чуточку колотит, но скоро я превращусь в сплошную дрожь.

Стараюсь себя отвлечь. Рома просил приготовить на ужин лазанью, и я этим занимаюсь. Не так сложно, и пока выкладываю начинку на лист теста, перестаю паниковать.

Ладно. Это же не так страшно, да?

Ну двойка. Двойка же не страшно, да?

Я не знаю, как сказать Роме. Господи, мы только начали жизнь вместе постоянно. Выпускной год, скоро должна была быть магистратура. А теперь… Никакой учёбы.

Фух.

Резко выдыхаю. Сейчас вернётся Рома, ставший любимчиком одного журнала. Пишет дурацкую колонку с советами для девушек, но всем нравится. Особенно нам с его отцом, когда мы подтруниваем над разными моментами.

Нельзя смеяться над своим парнем, ага. Но Исаев знает, пока он продолжает называть меня морковкой, тихую девушку он себе не получит. В любом случае не получит, но зачем расстраивать Рому раньше времени?

— Морковка, пахнет шикарно, — оказываюсь в родных объятиях и все страхи как-то отпадают. — Я скучал.

— Ммм, — наклоняю голову вбок, когда его губы касаются местечка на шее. Словно кнопка, которая запускает жар по телу. — Я тоже. Как работа?

— Да нормально. Отец бесится. Он надеялся переманить меня в семейный бизнес, а я тут журналистом решил стать. Непорядок.

— Твой отец переманил меня.

При чём так ненавязчиво и легко, что я даже не поняла. Просто по просьбе написала один пост в соц. сети. Потом ещё один, после занялась таргетом. В общем, сейчас на мне полностью висят связи с общественность от имени «Эмпайр ИСВ». Без понятия, что значило «ИСВ», но спрашивать было глупо.

— Так что не подсиживай меня, Ром.

— Радуйся. В Париже у тебя будет удалённая работа, а я буду нищим студентом. Будешь меня содержать.

— Нет, уйду к твоему брату. Одному из, хорошо, что выбор большой. Исаев!

Взвизгиваю, когда меня поднимают на руки, утаскивая в спальню. Рома действует самым привычным способом — затыкает мою болтовню поцелуем. И так нагло и умело, что у меня нет сил спорить.

— Кстати, о Париже…

— Я поступил, морковка. Пришли результаты, я теперь студент.

— Поздравляю!

Обнимаю его за шею, тяну на себя. Проглатываю все слова, что хотела сказать. Рома загорелся поездкой в Париж едва ли не больше меня. Узнавал всё детально за программы обучения, находил интересные варианты. Даже с Никой консультировался, чтобы учесть.

А я что?

Как мне ему сейчас сказать, что поездки может не быть?

То есть, если я скажу Роме о тесте, он ведь откажется. Я его знаю, хорошо выучила. И то, что на самом деле, в нём нет двойного дна. Парень всегда такой: наглый, заискивающий, со своим мнением, заботливый. В нём уживается миллион качеств, которые удивительным образом делают его моим Исаевым.

Когда мы вернулись с Парижа, два года назад, всё казалось зыбким. Непонятно, как мы будем встречаться. Что между нами будет. Через сколько Роме надоест?