Крейсер туманного неба - Денис Куприянов

Но даже подобного мастерства не могло хватить, чтобы прорваться сквозь плотную сеть огня. И когда внезапно вперед вырвалась машина Куроки, открыв огонь из всех стволов, командир даже не стал одергивать своего подчиненного. Судя по внезапно увеличившейся скорости, пилот сбросил свои бомбы и теперь несся вперед, вызывая весь огонь на себя. С десяток огненных трасс моментально пересеклись с наглой машиной, прошивая ее насквозь, превращая всю начинку в мелкое крошево. Но словно ведомый волей древних богов, Антон умудрялся каким-то невероятным образом удерживать свой ганбот на курсе. Со стороны создавалось впечатление, словно каждый врезавшийся в него снаряд передавал ему часть своей силы, заставляя лететь еще быстрее.

Вырвавшись вперед на пару сотен метров, он сумел дать майору те самые несколько секунд. Перед глазами Дмитрия промелькнула вспышка, возникшая на месте удара ганбота о броню корабля, а через мгновение под ним промелькнула изрядно искореженная палуба вражеского флагмана. Несколько автоматов, в радиусе которых он находился, поспешили развернуть свои стволы, но времени у них уже не оставалось. Бомбы отделились от командирской машины, устремляясь к своей цели.

По старой привычке Витгефт сразу устремился вниз, выходя из сферы огня. Попутно он инстинктивно обернулся, проверяя ведомых. Но последних он так и не увидел. Из десяти машин, бросившихся на штурм «Титана», выжила лишь одна, линкору хватило и этого.

Серия взрывов в центральной части корабля свидетельствовала о том, что бомбы добрались до цели. И лишь толстая броня не давала возможности огню проявить себя во всей красе. Впрочем, для Дмитрия хватало и того, что есть. Как завороженный он смотрел за тем, как исполинский корабль, еще секунду назад казавшийся несокрушимым, содрогался в агонии. Пламя вырывалось из дыр, пробитых кусками скалы, нанося все новые и новые повреждения. Впрочем, самое главное происходило внутри.

Судя по начавшим отделяться шлюпкам и наклоненному носу, команда успела осознать, что шансов на спасение корабля у них нет. Впрочем, и спастись мало кто успевал. Очередной взрыв внезапно расколол линкор сразу на три части. И если центральная продолжала висеть в воздухе, сохраняя иллюзию стойкости, то крайние с нарастающей скоростью устремились к водным просторам. Но и центр продержался недолго. Успев напоследок выпустить в сторону уцелевшего ганбота пару очередей, он, словно потеряв всякую волю к жизни, устремился вслед за остальными обломками.

Сам Витгефт сидел в кабине, тяжело дыша. Пот насквозь пропитал его форму, вызывая ощущение довольно неприятной бани. Мелкая дрожь свидетельствовала о том, что все силы, брошенные организмом на преодоление препятствия, были исчерпаны. В сложившихся условиях уже не шло речи о возвращении домой. Оставалось только довести ганбот до ближайшего куска скалы, высадиться и тупо ждать помощи. Судя по ухудшающемуся управлению, машина вряд ли сможет долго продержаться, так что в сложившейся ситуации аварийная посадка оставалась единственным выходом.

– Хорошая работа, майор, – спокойный и усталый голос Роджера в наушнике заставил Витгефта дернуться, словно от удара током. – Очень хорошая. Можешь звать себя Убийцей Линкоров.

– А также своих товарищей, – пробормотал Дмитрий себе под нос. – Где вы сейчас?

– Все там же, под прикрытием этого ненадежного обломка. Сейчас выползем, и можешь заходить на посадку. – И после короткой паузы он с горечью в голосе добавил: – Жаль, что так получилось.

– Жаль, – только и смог ответить Витгефт. Усталым взглядом он смотрел на небо, изучая завихрения облаков. В данный момент ему хотелось оказаться так далеко отсюда, как только можно. Но пробитый двигатель и вытекающее топливо не давали ему расслабиться, и, тяжело вздохнув, пилот повел свою машину на посадку. Этот бой для него был закончен…

Возвращение мало походило на триумф. Несмотря на то что последние два дня их сопровождали три тяжелых крейсера альянса, общее настроение было скорее подавленным. Команда элементарно устала, поскольку под конец машины работали, что называется, на честном слове. И хорошо, что Сакамото, обеспокоенный возможными неприятностями, сообразил выслать навстречу одну из летающих мастерских. Благодаря ей механики корабля совершили невозможное, сумев дотянуть корабль до доков, где он тут же безжизненно застыл.

Витгефт, впрочем, ничего этого не видел. Сразу после приземления он осмотрел свою избитую машину, молча проследил за тем, как извлекли из нее тело Максима, после чего повернулся к подошедшему Роджеру и кратко отрапортовал:

– Задание выполнено, потери… все.

– Вольно, отдыхай, – кивнул капитан и, чуть погодя, добавил: – Похоже, что мы лишились последнего оружия. Если нас снова зажмут, придется поднимать лапки вверх.

Дмитрий молча кивнул и направился в свою каюту. В данный момент он осознавал свою бесполезность. Резервные ганботы были повреждены еще в битве с дредноутом в ущелье, и теперь, лишившись машины, он стал самым обычным пассажиром. Роджер, понимая, в каком состоянии находится его подчиненный, не стал его тревожить. Вместо этого он позвал судового врача и попросил накачать майора как можно большим количеством успокоительных. Иметь на борту ожившего призрака ему ни капельки не улыбалось.

Впрочем, очень скоро подоспела помощь с неожиданной стороны. Игорь, оправдывая свое прозвище, умудрился вернуться в очередной раз, прихватив при этом своего напарника. По его словам, осознав, что машина не слушается управления, он вместе с Сатоши поспешил покинуть ее, и некоторое время им пришлось болтаться в воздухе, изучая разгоревшееся сражение. А затем потерпевшим крушение повезло наткнуться на одну из уцелевших шлюпок с «Титана». Матросы, улетающие подальше от пылающего корабля, даже не успели сообразить, в какой именно момент к ним успели проникнуть эти люди в летной форме с опознавательными знаками альянса. Последним это было только на руку, поскольку хватило пары выстрелов в воздух, чтобы заставить команду противника послушно выполнять его приказы. Таким образом, экипаж избитого «Давыдова» пополнился двумя десятками пленных.

Появление заместителя смогло хоть немного привести майора в чувство. Но фактически он не выходил из своей каюты вплоть до самого Игельсбурга. Лишь тогда он вышел на палубу, дабы вместе со всей командой предстать перед начальством. Сакамото поспешил прибыть самолично, но, к счастью, с расспросами приставать не спешил. Молча разгуливая по искореженному крейсеру, он лишь невозмутимо кивал, выслушивая отчет Роджера. После чего забрал капитана с собой, приказав всей команде оставаться на базе.

Очень быстро выяснилось, что, несмотря на запрет покидать территорию, команда фактически находилась в отпуске. Их никто не трогал, и начальство, прикрыв глаза, не обращало внимания на многочисленные нарушения устава. Большинство, включая Витгефта, моментально ударились в пьянство. Иных способов забыть пережитое не знал никто. Матросам и офицерам просто хотелось хоть на какое-то время забыть те минуты, когда смерть стояла буквально над душой, забирая жизни товарищей.

И даже многочисленные новости с фронтов не вызывали особого энтузиазма. Дмитрий с какой-то отстраненностью изучил хронику за последние недели. Как выяснилось, результат их рейда превзошел все ожидания. И речь даже шла не о потерях среди врага. Флагманский линкор вместе с гениальным адмиралом, два дредноута и авианосец. Плюс еще один дредноут, которому ближайший год предстоит простоять в доках, и множество мелких кораблей. Все это выглядело жалким и мелким по сравнению с возможностями, открывшимися перед альянсом.