Три дочери Евы - Элиф Шафак

– Что ты тут насочиняла? Тебе не кажется, что у тебя слишком буйная фантазия?

Ширин, которая все еще лежала в постели, зарывшись головой в подушки, обиженно протянула:

– Вместо благодарности – упреки! Вот и делай после этого добро людям.

– За помощь, конечно, спасибо, – буркнула Пери. – Но зачем было писать, что я работала барменшей в модном подпольном баре, пока его не сожгли? Это ж надо – умышленный поджог! А после ты устроила меня в фонд османских рукописей, причем в отдел, занимающийся дворцовыми шутами и евнухами. Неплохо, да? И это еще не все. Оказывается, каждое лето я ухаживала за осьминогом в одном частном аквариуме.

Ширин, в оранжево-розовой хлопковой пижаме, села на кровати и подняла с глаз повязку для сна.

– Да, с осьминогом я, пожалуй, перестаралась, – хихикнула она.

– Только с осьминогом? А все остальное? Ты и в самом деле считаешь, что такая чушь поможет мне найти работу?

– Не поможет. Но любопытство возбудит. Поверь мне, образованные британцы просто тащатся от всех этих этнических примочек. Мультикультурализм и все такое прочее. Разумеется, пока это не переходит границ разумного. От восточных людей вроде нас с тобой ждут эдакой… легкой эксцентричности. Так сказать, ненавязчивого восточного колорита. А мы можем этим воспользоваться. Помни, от иностранцев в Англии требуют волнующей экзотики и вкусной еды. Без этого они здесь никому не нужны. – (Пери молчала.) – Послушай, как ты думаешь, что среднестатистический британец знает о твоей стране? – продолжала Ширин. – Он уверен, что вы там все плаваете с дельфинами, едите кальмаров, ходите в чадре и выкрикиваете исламистские лозунги.

Пери мигнула, отгоняя картины, теснившиеся у нее перед глазами.

– Запомни: у европейцев есть два образа Востока. Один – светлый и радостный: солнце, море, песчаные пляжи, восточное гостеприимство и прочая лабуда. Второй – тяжелый и мрачный: исламский фундаментализм, произвол полиции и «Полуночный экспресс». Когда они хотят быть с нами приветливыми и милыми, они держат в голове первый образ; когда мы начинаем их раздражать, вспоминают о втором. Даже самые образованные европейцы используют эти клише. – Ширин встала и направилась к раковине, чтобы умыться. – Нравится тебе или нет, но это правда, суровая и неприкрытая. Придется бороться со стереотипами.

– Каким образом? С помощью этого вранья? – Пери посмотрела на резюме у себя в руке.

– Тебе решать, – ответила Ширин и принялась самозабвенно брызгать водой себе в лицо.

Чувствуя себя виноватой, Пери вышла на улицу. Сначала она начала искать в витринах магазинов объявления со словами «требуется» и «приглашается», но ничего такого не попадалось. Набравшись смелости, она вошла в одну кондитерскую, но после разговора с менеджером получила вежливый отказ. Тогда она решила попытать счастья в пабе, где когда-то обедала с родителями. Такой же результат. Третьей попыткой стал ее любимый книжный магазин «Два вида ума». Выслушав ее просьбу, хозяева магазина ничуть не удивились. К ним часто заходили студенты, ищущие работу.

– Вы уже где-нибудь работали прежде, моя дорогая? – спросил владелец.

Пери замялась.

– Увы, нет, – наконец ответила она. – Но вы знаете, как я люблю книги.

– Сегодня удачный день! – улыбнулась владелица. – Нам как раз нужен помощник на ближайшие несколько недель. Вот только постоянную работу пока обещать не можем, к сожалению. Если только время от времени, когда будет запарка. Ну как, согласны?

Пери просто ушам своим не верила.

– Еще бы! Конечно! – выпалила она.

Уже выходя из магазина, она заметила на полке «Рубаи» Омара Хайяма, любимого поэта отца. Прекрасное старинное издание было снабжено многочисленными иллюстрациями и предисловием переводчика Эдварда Фицджеральда. Пери не смогла устоять и спросила, сколько стоит книга. К счастью, ей предложили хорошую скидку.

На улице начал моросить дождь, мелкий и теплый. Это обстоятельство ничуть не омрачило настроения Пери. Улыбаясь, она сунула в книгу листок с резюме и взглянула на часы. До следующей лекции оставалось около часа. Времени вполне достаточно, чтобы разыскать профессора Азура и попросить у него программу семинара. После всего, что она услышала о нем от Ширин, и после недавней дискуссии, от которой у нее осталось двойственное впечатление, она слегка побаивалась этой встречи.

Погруженная в мысли о профессоре, она наугад открыла книгу. Взгляд ее выхватил две строки:

Она перечитала эти слова еще раз, медленно и вдумчиво. Неужели это пророчество? Если это так, чего ей ждать? Да, отец бы очень расстроился, узнав, что она гадает по книге поэта, умершего почти тысячу лет назад.

Но Пери не считала, что, попросив совета у Хайяма, отступилась от главного отцовского правила.

– Вот почему я так люблю поэзию, – пробормотала она. – Ведь стихи тоже имеют вкус, цвет, запах, и я чувствую их так ярко. Поверь мне, Баба!

А между тем, что бы ни нагадал ей томик стихов, пора было наконец встретиться с профессором Азуром лицом к лицу.

Оксфорд, 2001 год

Где искать профессора Азура, она не знала, но рискнула предположить, что найдет его на факультете теологии. Где же еще быть человеку, изучающему Бога, как не там?

Скромное и величественное, это здание эпохи Средневековья было первым в Оксфорде, которое строилось именно для учебного заведения. Издалека этот несомненный шедевр архитектуры, с его стрельчатыми арками, вытянутыми окнами и резными деревянными дверями, больше напоминал нежную акварель мечтательного художника. Вокруг витал дух какого-то сонного ожидания, словно древние камни, утомленные долгими годами безмятежности, уже грезили о переменах. Или это ей только показалось в тот день.

Внутри, оказавшись под высокими веерными сводами, она сразу почувствовала ту атмосферу духовных исканий, что витала здесь начиная с XV века. Никто не пытался остановить ее. Просторный длинный зал с готическими окнами был совершенно пуст, лишь какой-то парень сидел на полу, погрузившись в чтение. Услышав шаги Пери, он поднял голову от книги. В неярком свете, льющемся из высокого окна, черты его сначала казались размытыми, но когда Пери подошла ближе, то узнала этот узкий лоб, эти веснушчатые щеки и ярко-рыжие волосы. Тот самый парень, который не хотел пропускать ее на диспут, а потом пытался поставить профессора Азура в неловкое положение. Его имя она запомнила только потому, что в Турции есть древний город, который тоже называется Трой.

– Здравствуй! – не слишком уверенно сказала она.

– Привет! – ответил парень. Судя по улыбке, он узнал ее.