Год 1942 - "учебный" - Владимир Бешанов

В итоге операция в районе Маяков провалилась, советские соединения понесли большие потери (численный состав дивизий сократился до 5–7 тысяч человек, по сути, это были уже разбитые дивизии) и к моменту перехода в наступление группы Клейста занять оборону не успели.

Пресловутая «активная оборона» на деле вновь обернулась «фиктивной обороной». К 17 часам немцы взяли Барвенково, к вечеру — продвинулись на 20–25 км. Нависла угроза над тылами 57-й армии и всей ударной группировки Юго–Западного фронта. Командование Южного фронта, потеряв связь с подчиненными войсками, более-менее разобралось в обстановке и сообщило ее главкому только к исходу дня. Таким образом, лишь вечером 17 мая штаб направления получил информацию о мощном ударе противника на южном фасе барвенковского выступа. К этому времени Клейст своим танковым кулаком не только завершил прорыв тактической обороны, но и добился успехов оперативного значения.

Сразу же после получения тревожных сообщений маршал Тимошенко известил Ставку Верховного Главнокомандования и попросил укрепить Южный фронт резервами. Москва выделила одну стрелковую дивизию и две танковые бригады и разрешила перебросить еще одну дивизию с ворошиловградского направления, но прибыть в район боевых действий они могли не ранее 20–21 мая. Правда, Тимошенко, по словам маршала Г.К. Жукова, не сообщил о том, что создалась реальная угроза окружения его армий и вообще «Военный совет Юго–Западного направления большого беспокойства не проявил»… Сложившаяся ситуация требовала срочно сворачивать наступательную операцию Юго–Западного фронта и совместно с Южным фронтом заняться ликвидацией прорыва немецкой группировки. Но штаб направления не имел реального представления об обстановке, не смог правильно оценить силы и намерения противника, наступавшего в полосе 9-й армии.

Исполнявший обязанности начальника Генерального штаба генерал A.M. Василевский внес в Ставку предложение о немедленном прекращении наступления. Верховный после телефонных переговоров с Военным советом Юго–Западного направления, заявившим о намерении продолжать успешно начатую операцию и одновременно принять меры по отражению краматорской группировки противника, отклонил предложение Генштаба.

В итоге Тимошенко подчинил Южному фронту 2-й кавалерийский корпус полковника Г.А. Ковалева и приказал генералу Малиновскому силами двух кавкорпусов, двух стрелковых дивизий и трех танковых бригад 57-й и 9-й армий нанести контрудар по прорвавшемуся противнику и восстановить положение. Одновременно из резерва главкома выдвигалась 343-я стрелковая дивизия и 92-й тяжелый танковый батальон с задачей занять оборону на южных подступах к Изюму. Остальным войскам Юго–Западного фронта было приказано продолжать наступление на Харьков.

18 мая кризис в полосе 9-й армии продолжал обостряться. Приказ Тимошенко о нанесении контрудара войска Южного фронта выполнить не смогли. Ко времени его получения корпус генерала Плиева уже полностью втянулся в оборонительные бои и не имел возможности сосредоточить силы на одном направлении, корпус Ковалева был отброшен 60-й мотодивизией, штаб генерала Харитонова полностью потерял управление своими дивизиями, а штаб Малиновского не имел связи ни с Харитоновым, ни с кавкорпусами. Немцы с утра нарастили удар из Барвенково, сломили сопротивление 5-го кавкорпуса и 51-й стрелковой дивизии и уже к 10 часам овладели Каменкой и южной частью Изюма. Разбитые части 9-й армии начали разрозненно отходить на рубеж Северского Донца, а танки Клейста стали продвигаться на запад вдоль правого берега реки.

В Москве Василевский снова предложил остановить Харьковскую операцию и повернуть ударную группировку на юг для отпора врагу. И вновь это предложение было отклонено после того, как Сталин переговорил с Тимошенко. Много лет спустя в известном докладе на XX съезде партии Хрущев утверждал, что именно Сталин упорно отказывался дать разрешение войскам Юго–Западного фронта выйти из-под удара и перейти к обороне.

А пока и Хрущев, и Тимошенко бодро рапортовали, что отвлекать основные силы 6-й армии и группы Бобкина для отражения удара Клейста нет никакой необходимости. Во всяком случае, в боевом донесении командования Юго–Западного фронта, подписанном Тимошенко, Хрущевым и Баграмяном, ни слова не сказано о необходимости прекратить наступление на Харьков. Войска южной ударной группировки, по выражению Москаленко, «сами лезли в мешок, в пасть к врагу».

Только во второй половине дня 19 мая Тимошенко принял запоздалое решение приостановить наступление 6-й армии, закрепиться на достигнутых рубежах, вывести из боя основную группировку войск и концентрическим ударом 6-й, 57-й, 9-й армий разгромить прорвавшегося в их тылы противника.

Вновь созданной армейской группе, в которую включалась и группа Бобкина, под командованием генерал-лейтенанта Ф.Я. Костенко в составе пяти стрелковых дивизий, 6-го кавалерийского корпуса и трех танковых бригад была поставлена задача прочной обороной достигнутых рубежей обеспечить с запада наступление войск 57-й и 6-й армий.

Армии Городнянского в составе пяти стрелковых дивизий, двух танковых корпусов и 37-й отдельной танковой бригады, прикрывшись по реке Северский Донец с севера, главные силы скрытно развернуть к утру 21 мая на рубеже Большая Андреевка, Петровское и нанести удар в общем направлении на восток.

57-я армия получила задачу, прикрываясь частью сил с запада, тремя стрелковыми дивизиями, одной танковой бригадой и 2-м кавалерийским корпусом ударить по флангу прорвавшейся группировки противника в обход Барвенкова с юга.

9-й армии предписывалось, сдерживая противника на рубеже реки Северский Донец, наступать основными силами из района Студенки на запад. Кроме того, навстречу войскам, выходящим из окружения, предстояло нанести удар группе, которую возглавил заместитель командующего 38-й армией генерал-майор Г.И. Шерстюк. В составе одной стрелковой дивизии и трех танковых бригад она должна была наступать с востока в направлении Чепель, Лозовенька, а четыре левофланговые дивизии генерала Москаленко — нанести удар на Змиев. В общем, наступают абсолютно все!

«Ничего не скажешь, — пишет маршал Москаленко, — замысел был смелый, и представлялся он авторам простым и реальным. На деле все обстояло не так просто. Прежде всего, необходимо было в ограниченное время произвести перегруппировку больших масс войск, разбросанных на большом пространстве. А мы… тогда еще не умели делать это должным образом».

Довольно странно звучат такие по-детски непосредственные объяснения своих военных неудач. Тот же Москаленко учился военному делу более двадцати лет, дослужился до генерала, участвовал в Финской кампании, в Отечественной войне — с первого дня на фронте, а год здесь засчитывается за три, командовал полком, бригадой, корпусом, и вот выясняется, что «еще не умеет» и «не хватает опыта». Генерал Паулюс, напротив, — штабист, никогда ничем не командовавший (короткое время «руководил» экспериментальным моторизованным батальоном), назначение в 6-ю армию получил 18 января 1942 года — и все умеет делать «должным образом».

Сколько же надо учиться нашим полководцам? Может, сначала лучше получить образование, а потом уж браться командовать армиями и фронтами? Немцы-то, оказывается, все это время «…бешено рвались вперед. А мы словно рассчитывали, что они останутся на уже занятых ими позициях на период перегруппировки наших войск». Выполнять распоряжения главкома начали в ночь на 20-е, да и то лишь те, до кого оно дошло.