Если обманешь - Кресли Коул

Сегодня он не смог и часа продержаться один — отправился на ее поиски. Его устраивало даже скрытое наблюдение за ней издалека.

Так он и проводил дни, томясь и считая часы, оставшиеся до ночи, когда она будет принадлежать только ему.

Он, Итан Маккаррик, добивался внимания женщины.

И чувствовал, что почти перестал проявлять бдительность в отношении Мэдлин. Он поймал себя на мысли о том, что ему интересно, как она отнесется к Карриклиффу, а также к его братьям и их женам, и это было, по меньшей мере, странно.

Мэдди и Джейн уже были знакомы. Это может вызвать осложнения, если он сделает что-нибудь такое, что заставит девушку страдать.

Не говорил ли Куин, что Итан уже не в состоянии ни с чем разобраться?

«Браво, Куин, прищучил. Но она выбрала меня, а не тебя».

Все наскучило. Он привык держаться особняком, но сейчас не был уверен, что это правильно. По крайней мере, в отношении ее. Несмотря на настойчивые выискивания в ней хотя бы чего-нибудь, что пришлось бы ему не по нраву, он все время убеждался в том, что она отлично подходит ему.

Каждую ночь они с Мэдлин давали волю своим страстям. Он испытывал огромное удовольствие от прикосновения ее рук. — К этому можно привыкнуть, если забыть об осторожности.

К рассвету у них каждый раз происходили баталии, когда он пытался заставить ее спать прижавшись к нему, вместо того чтобы свертываться калачиком.

Если еще неделю назад кто-то сказал бы Итану, что придется бороться, чтобы заставить женщину прильнуть к нему во сне, он рассмеялся бы.

Ему казалось, что стоит еще раз овладеть ею, и наваждение пройдет. Поэтому каждый раз, лаская ее, старался заходить все дальше. Дольше задерживал в ней пальцы, желая вызвать у нее жажду ощущения быть заполненной, влечение к нему, к его телу. С другой же стороны, получалось так, что и он все больше хотел ее.

Итан подозревал, что вызывает что-то большее в ней, но не знал толком, что именно.

И, тем не менее, в главном она оставалась непоколебимой. Он уже почти уверовал в то, что она не станет спать с ним до свадьбы. Если это так, то по прибытии Итану придется оставить Мэдлин на несколько недель, прежде чем она потребует, чтобы он вступил с ней в брак. Или она уедет.

Сейчас ни один из этих вариантов не был приемлемым.

Начал формироваться план. Другим женщинам нравилось его жесткое обращение. Холодное и властное отношение помогало ему в прошлом залезать под юбки стольких женщин, что он сбился со счета. Это могло сработать и с ней.

Той ночью, после того как они поужинали, приняли совместно ванну и обнаженными легли в кровать, Итан вновь и вновь пытался воплотить свой замысел в отношении Мэдди.

Потчевал Мэдди шампанским, но все равно вел себя сухо и холодно, что забавляло ее, поскольку она считала, что с его стороны это проявление отчаяния — последний рубеж обороны холостяка.

Она могла улучшить его настроение. Для нее это не представляло труда, поскольку идея соединить свою жизнь с ним все больше привлекала ее, особенно после такого дня, как сегодня. Она оставила недоеденным ужин, и для того, чтобы попить чаю, ей не пришлось затаскивать ведро воды через окно, к тому же сегодня вечером, после легких, дразнящих ласк в ванной, осталось невысказанное обещание грядущего восхитительного наслаждения.

— Итан, я заметила, что ты почему-то недоволен мной сегодня. Я сделала что-то оскорбившее тебя? — невинно спросила Мэдди.

«Кроме того, что намереваюсь разрушить возведенную тобой вокруг сердца стену».

— Я хочу обладать тобой, — ответил он. — Ты уже считаешься моей, и я хочу заявить на тебя свои права. Я имею в виду, что сегодня войду в тебя.

— Честно говоря, Шотландец, твои смены настроения настолько сбивают меня с толку, что я едва ухитряюсь подстраиваться. Возможно, это шампанское или я чересчур чувствительна, но ты обращаешься со мной очень странно.

Он вдавил ее плечи в матрац и навис над ней всем свои мощным телом. Но она нисколько не испугалась.

— Ложись на спину, девка. Она фыркнула:

— Ты назвал меня девкой? Что ж, ты слишком долго общался с ними. Иногда я забываю, насколько ты стар. Сколько тебе все же? Тридцать семь? Тридцать восемь?

— Мне тридцать три. — Будучи в полном замешательстве, он отпустил ее. — И я… ты находишь меня слишком старым для тебя?

— Совсем нет, Итан, — честно ответила Мэдди.

— Тогда признайся, что не хочешь спать со мной из-за моего шрама. До получения его у меня никогда не было проблем с обольщением женщин.

Она рассмеялась, схватившись за живот и катаясь по постели.

— Ты напрашиваешься на комплимент?

— С ума сошла? Прекрати, к черту, смеяться. Далеко не сразу, но она успокоилась.

— Извини, я просто не могла предполагать, что ты такой тщеславный.

— Я не напрашивался на комплимент.

— В таком случае как ты объяснишь свое только что высказанное предположение, когда точно знаешь, почему я не сплю с тобой, и знаешь, что это не имеет никакого отношения к твоей внешности? Поэтому, чтобы утолить твое непомерное тщеславие…

— Ведьма проклятая, я не…

Казалось, слова застряли у него в глотке. Он свел брови с совершенно растерянным видом.

— Я собиралась сказать тебе еще в то утро в Париже, но ты начал издеваться над моей бедностью и я не стала рассказывать об обнаруженной щели в твоей броне.

Он отвел взгляд.

— А шрам?

— Мне жаль, что тебя ранили, не знаю, в какой схватке. — Мэдди провела подушечками пальцев по шраму, и он прикрыл глаза. — Но эта отметина свидетельствует о том, что ты сильный человек, закаленный в перипетиях нелегкой жизни.

Маккаррик почесал шею.

— Я не понимаю тебя.

— Все это проверка, так ведь? Ты хочешь убедиться, насколько сильно я к тебе привязалась, смирюсь ли с твоей угрюмостью и смогу ли жить в браке с тобой.

— Что ж, если тебе так хочется думать. А единственный способ доказать это — позволить мне обладать тобой сейчас.

— Шотландец, это нечестно.

— Ты не хочешь убедить меня?

Мэдди прикусила губу, гадая, как он отреагирует на ее попытку сделать то, что она неоднократно представляла себе, и что всегда вызывало у нее живейшее любопытство.

— Мне интересно знать, — она прильнула губами к его груди, — есть ли еще какой-то способ доказать мою любовь к тебе. — Последовал еще один поцелуй, но уже ниже. Он весь напрягся и ощутил пульсацию своего члена. — Способ, который представлялся мне в воображении.

— Ты не можешь говорить об этом. — Маккаррик потряс головой, потом выдохнул с присвистом, ощутив горячее дыхание Мэдди, когда она повела губами по дорожке волос вниз от его пупка. Он схватил в ладони ее лицо. — Ты красивая девочка, ты… — Он содрогнулся и обхватил ее ногами. — Ты думала… ты думала об этом?