Крах «Грозы Вселенной» в Дагестане - Надырпаша Сотавов

По другим сведениям, вместе с нуцалом Магомед-ханом активное противодействие врагу на подступах в Аварию оказывали сыновья Сурхая Муртузали и Магомед-хан, прибывшие в Хунзах после падения Кумуха и пленения своего отца.[631]Уже в этих первых сражениях с горцами потери иранцев, по данным Калушкина, составили «по крайней мере более десяти тысяч».[632]

Однако приостановить наступление громадной лавины вражеских войск они не смогли. Одолевая сопротивление разрозненных сил горцев, во главе 50-тысячного войска Надир-шах из Кумуха двинулся в Андалал. Дойдя до границ Андалала, шах разделил свое войско на несколько отрядов. Наиболее надежные опорные силы шаха (ставка, гвардия, личная охрана) расположились на склоне горы Турчидаг. «А на Турчидаге вместо цветов забелели полы каджарских шатров»,[633]– говорится об этом в лакской песне.

Одновременно значительные силы вражеских войск заняли позиции напротив аулов Чох, Обох, Согратль, Мегеб, Шитли, Бухты и других Андалалского края, а также аулов Камахал, Тулисма, Ури, Уллучара, Мукар, Варанай и других Казикумухского ханства.[634]Подтверждение тому – дошедшие до нас сведения из аварской исторической песни:

В долы Андалала двинулись дальше,

Чтоб дотла разрушить и эту землю,

Тесно меж Чалдой и Мухабом стало,

В правильном порядке шатры разбиты,

Кони на приколе полях обохских.[635]

С началом сражения в Андале, по планам Надир-шаха, должно было совпасть наступление на Аварию отрядов Лютф Алихана, Гайдар-бека и Джалил-бека через Аймакинское ущелье. По тому же плану вместе с ними должен был наступать шамхал Хасбулат, чтобы реализовать главный замысел шаха – окружить горцев с двух сторон и завершить их разгром в генеральном сражении.[636]В свою очередь, шла усиленная подготовка к решительной борьбе с врагом всех дагестанских народов, которые посылали свои отряды на помощь горцам в Андалал. Со всех концов Аварии добровольцы (гидатлинцы, карахцы, чамала-лы, багулалы, койсубулинцы и др.) массами вливались в боевые дружины, готовившиеся к бою с «Грозой Вселенной».

Кроме того, с тыла противника пробивались в Андалал лакцы, лезгины, даргинцы, кумыки, табасаранцы, кубачинцы, а также джарские ополченцы. Усиленно готовились к бою жители Мехтулинского бекства и Кайтагского уцмийства. «В ходе борьбы против захватнической армии шаха Надира, – отмечает А.И. Тамай, – среди дагестанцев росло сознание преимущества согласованных и объединенных усилий. – Особенно это стало заметно тогда, когда дагестанцы очутились перед смертельной опасностью. Наблюдались случаи, когда ранее враждовавшие общества, отбросив свои распри, заключали договоры и спешили в Андалал. Туда прибыл и аварский хан со своими отрядами».[637]Собиравшиеся со всех концов Дагестана в Андалал борцы за независимость объединялись вокруг своих предводителей, руководивших отдельными военными операциями. Даже уцмий Ахмед-хан, находившийся в тылу противника, тайно согласовывал с ним планы действий против Надира[638].

Активную роль в единении народных масс сыграли не только выдающиеся полководцы – Муртузали Казикумухский, Ахмед-хан Дженгутаевский и др., но и авторитетные духовные деятели, что особенно выделяет Р. М. Магомедов: «Общая боль сплачивала людей, и горцы скоро поняли, что она грозит им всем. С посланиями о поддержке обратились ко всем народностям и джамаатам Дагестана андалалский кадий Пир-Магомед и авторитетный духовный деятель Ибрагим-Хаджи Гидатлинский. Так укреплялось и распространялось сознание того, что Надир-шах – враг не только Сурхая, но и всего Дагестана, а борьба против него – не только андалалцев, но и всех горцев. Это очень важный момент: масса людей показала на деле свою способность подняться выше интересов своего двора и села, глянуть дальше пределов своего джамаата, ощутить себя не только анда-лалцами, карахцами, гидатлинцами, акушинцами, лакцами, но, прежде всего, дагестанцами. История показала, что эта способность наших предков в XVIII в. оказалась спасительной».[639]

Яркую картину единения дагестанских народов накануне этой битвы передают народные сказания. «Как родники в низовьях превращаются в реки, как из ливня получается бурный поток, – говорится в лакском эпосе, – дагестанцы различных районов от злости к врагу, от кипучей мести в груди разлились потоком. Они клялись биться за родную землю до последней капли крови, не повернув спины к врагу, если даже реки начнут течь вверх. Либо смерть, либо победа, – решили питомцы гор».[640]

Однако, готовясь к бою, горцы пытались образумить шаха, предотвратить кровопролитие, выиграть время для отпора врагу. От имени горских джамаатов известный ученый улема Ибрагим-Хаджи Гидатлинский обратился к шаху с письмом со словами: «Нас мало, но острый дагестанский клинок достанет тебя. Ты уходи!».[641]Но шах не внял голосу разума и отправил в Согратль своих послов с ответом: «Сдавайтесь! Если не сдадитесь, то через пять дней Надир спустится с гор и уничтожит вас».[642]

Таким образом, исчерпав возможности для предотвращения кровопролития, дагестанцы вынуждены были встать на смертный бой с грозным противником. Для обсуждения создавшегося положения и задач предстоящих сражений с участием авторитетных военачальников и духовных лиц созвали Военный Совет, определивший общий план разгрома противника.[643]Что касается осуществления единого командования всеми вооруженными силами горцев, по этому вопросу существует двоякое мнение: одни авторы считают, что в аналогичной роли выступал Ахмед-хан Мехтулинский,[644]другие – сын Сурхая Муртузали.[645]По нашему мнению, осуществление оперативного руководства из одного центра столь разбросанными войсками было невозможно, хотя организующая и ведущая роль мобильного Андалалского ополчения не вызывает сомнений.