Предатель рода - Джей Кристофф

Аянэ вздрогнула при звуке этого голоса, а Кин медленно повернулся. Внутри него заворочался холодный страх. Они стояли в дверях – трое молодых людей примерно его возраста, с тяжелыми взглядами и с мечами в руках. Кин почувствовал прилив адреналина – инстинктивная реакция пойманного животного. В голове пронеслись мысли о побеге и драке.

Он поднялся на ноги, сжав челюсти, и поочередно взглянул на каждого юношу.

– Привет, гильдиец. – Исао провел ладонью по тонкой щетине на подбородке, затем – по пучку длинных темных волос. Его лицо казалось угловатым, скорее грубо вырезанным, а не вылепленным рукой Создателя. Он был мускулистым и загорелым. Короткие рукава не скрывали шрамов от ожогов на месте ирэдзуми.

Двое других юношей стояли в дверях позади него. Кин знал их имена: маленький и жилистый – Ацуши, который нашел Аянэ в яме, и его двоюродный брат Такеши, крупный, с корявым лицом – именно он прервал поцелуй с Юкико на кладбище. Руки сложены перед собой, челюсти сжаты, очки скрывают твердость и сталь в глазах. Оба прорычали приветствия, заканчивая их словом «гильдиец».

– Меня зовут Кин, – сказал он.

– Дерьмом тебя зовут, – выплюнул Исао.

– Чего вы хотите, Исао-сан?

– Скройся, выродок, – прорычал Ацуши.

– Я никуда не уйду.

Исао шагнул вперед, сжав кулаки. Он был немного моложе Кина, но крупнее, с обветренной кожей. И у него был опыт участия в схватках.

– Вы отправитесь в подземный мир Йоми за то, что сделали с этими островами. Ты и эта маленькая сучка с паучьими лапами. – Он указал на Аянэ, бледную с широко открытыми от страха глазами. – Ты и все тебе подобные – это яд.

– Мы не похожи на них, Исао. – Кин облизнул губы, пытаясь сдержать гнев в голосе. – Вы не представляете, чего нам стоило прийти сюда. Вы ничего о нас не знаете.

– Я знаю, что ты – предатель. – Исао сделал еще один шаг и теперь находился всего в нескольких футах от него. – Лжец, который продал своих. А теперь ты тут и распространяешь заразу в моей семье. Игрушечками, которые ты делаешь для детей. Твоими расчудесными машинами, плюющимися ядом в…

– Они не используют чи, идиот, – выплюнул Кин. – Метатели сюрикенов – это всего лишь гидравлика и сила газа. Не нужно сжигать лотос, чтобы…

– Как ты меня назвал? – ощерился Исао.

– Ты слышал.

– Пожалуйста… – начала Аянэ. – Мы не хотим проблем.

Исао плюнул на террасу и уставился на девушку.

– Мои мать и отец умерли от черной чумы. Отравились из-за твоих машин, которые засирают небо. Мать Такеши казнили за подстрекательство к мятежу, когда ему было шесть лет. Сестру Ацуши сожгли на чертовом столбе ваши ублюдочные чистильщики. – Он прищурился. – Думаешь, нас волнует, чего ты хочешь?

– Мы собираемся помучить тебя, гильдиец. – Такеши хмуро посмотрел на Кина, скривив челюсть и хрустнув костяшками пальцев. – Пока ты не начнешь визжать от боли.

– Мы будем мучить тебя до тех пор, пока ты не поймешь, что тебе здесь не место, – сказал Исао. – До тех пор, пока ты и эта сука не вернетесь в свою пятистенную яму и не оставите нас в покое.

– Держись от нас подальше. – Кин сдержал дрожь в голосе и поднял кулаки. – Я серьезно.

Исао засмеялся и посмотрел на своих товарищей.

– Смотри-ка, он серьезно…

Удар Кина пришелся ему в челюсть. Голова Исао откинулась назад, из губы потекла струйка крови. Исао отшатнулся, когда Кин схватил его за воротник, яростно размахивая свободным кулаком. Он нанес еще один сильный удар, на сей раз – в висок, сбил Исао очки, но тут друзья, наконец, вырвали его из рук Кина.

Кина ударили в живот, дыхание у него сбилось, и в это время его сбили с ног. Он упал, стукнулся головой о решетку, и в глазах у него вспыхнули яркие звезды. Аянэ закричала, когда его дважды пнули по ребрам, и он свернулся в клубок. Вслепую он набросился на одного юношу, схватив его за голень.

– Хочешь немного подраться, да?

Исао перевернул Кина на спину, а Такеши схватил его за ноги, удерживая их на месте. Младший сел ему на грудь, прижав руки Кина коленями. Кровь из его разбитой губы капала на щеку Кина. Исао вытащил нож из своего оби, разорвал тунику Кина и вдавил острие клинка в штыковой выход под ключицей. Когда он повернул клинок, Кин почувствовал, как движется кабель под его кожей. Металлы производили ужасный звук – будто целовались.

Скр-р-р-ритч. Скр-р-р-ритч.

– Прекрати! – закричала Аянэ. – Пожалуйста!

– Ты заплатишь за это. – Исао облизнул разбитую губу. – А когда мы закончим, мы, может быть, откроем эту клетку и немного поиграем с твоей сестренкой. Как думаешь, ей понравится, гильдиец?

В глаз Исао полетел плевок.

– МЕНЯ ЗОВУТ КИН!

– Эй вы! – раздался женский крик. – Оставьте его в покое!

Кин услышал, как хлопают по половицам сандалии, почувствовал, как хватка на его груди ослабла. Исао встал, вложил танто в ножны и вытер с лица слюну. Его щеки вспыхнули от ярости, дыхание стало частым, тяжелым. Кровь его была красной, точно израненное небо, а нижняя губа уже опухла.

Кин перекатился на колени, чувствуя позывы рвоты, и схватился за ключицу. Превозмогая боль, он сквозь пот разглядел, что в дверном проеме стоит Старая Мари, размахивая тростью, такой же древней и узловатой, как и она сама.

– Ну-ка отошли от него, – голос старушки был хриплым от возмущения. – Давай, давай. Трое против одного! Не стыдно?

Юноши выругались и поплелись к двери. Исао поправил очки, скривив губы в ухмылке. Он указал на Кина и сплюнул кровь себе под ноги.

– До завтра, гильдиец.

Старая Мари протолкнулась между выбегающих юношей, ударив Такеши тростью по спине. Аянэ потянулась через решетку и схватила Кина за руку.

– Вот же Первый Бутон! С тобой все в порядке?

Ему потребовалась минута или две, чтобы отдышаться. Затем он присел, упершись одной ладонью в пол. Дотронулся до ребер, поморщился и со стоном выпрямился.

– В порядке…

– Какой позор! – Мари стукнула тростью по доскам, хмурясь вслед юношам. – И что с того, что Исао и Такеши сражались в битвах с о́ни? Подумали бы прежде, а потом учили их владеть мечом. Сенсею Рюсаки следовало сначала научить их чертовой вежливости.

Кин посмотрел на старуху и попытался изобразить улыбку, но получилась гримаса. Она была на добрый фут ниже него, худая как щепка, со сгорбленной спиной, будто она несла на своих плечах весь мир. Одной рукой она сжимала трость, в другой держала корзину с рыбой и рисом. Кожа ее напоминала шкуру животного, седые волосы были собраны во вдовий пучок, под слезящимися глазами залегли мешки, такие тяжелые, что Кин удивлялся, как она вообще что-то видит. Она заведовала лазаретом Кагэ, ухаживала за Кином, когда он приходил в себя после тяжелой и долгой дороги в Йиши. Ее манеру ухода за больным вряд ли можно назвать тактичной – скорее наоборот, но она достаточно хорошо его подлатала.