Русский брат. Земляк - Андрей Воронин

Каждый из огней на противоположном берегу отбрасывал в Москва-реку длинный, постепенно истончающийся след и можно было представить дома, стоящими на разноцветных колышущихся сваях. Запахи из кафешек раздразнили аппетит. Слепцов выбрал в ларьке спелый банан, аккуратно, четырьмя полосами отлепил кожуру. Откусывая сладкий рожок маленькими кусочками, он сумел растянуть его почти на половину пути. Кожуру выбросил в урну — в неправдоподобно разверстую пасть металлического пингвина — хотя для этого ему пришлось отклониться шагов на двадцать в сторону.

Ровно в половине девятого он был на месте. Кафе со столиками на открытом воздухе остались далеко позади. Здесь подсвечивались только будничные вывески закрытых магазинов: «Аптека», «Хлеб», «Книгочей».

Киллер сразу узнал солнцевского прокурора, тот вышел из дома с забавной собачкой на поводке. Слепцов спокойно двинулся параллельным курсом, с небольшим отставанием. Пока Глебов выдерживал маршрут в точном соответствии с описанным. Несколько раз он остановился поболтать со знакомыми собачниками. Пуделек вилял хвостом, встречаясь то с вислоухим сеттером, то с аристократичной колли.

Кроме владельцев собак народу в аллее почти не было. Слепцов ждал, пока прокурор свернет за угол — дальше через проход под аркой он должен выйти к набережной. Киллер представил, сколько людей сегодня ночью и завтра утром сорвет с места его выстрел. Как долго и упорно станут опрашивать всех этих благополучных собачников, которые не привыкли оглядываться по сторонам. Как тщательно станут вычислять каждый шаг двух главных действующих лиц.

Следом за прокурором он неслышно ступил под арку. Пудель почуял чужого, затявкал и натянул поводок. Но Глебов так и не удосужился обернуться: о чем-то задумался или вообще не воспринимал мелодичный игрушечный лай своего любимца как сигнал тревоги.

Слепцов быстро достал из кармана пистолет с глушителем и дважды выстрелил в черный силуэт. Потом приблизился, чтобы сделать контрольный выстрел в голову. Красиво причесанный пуделек безостановочно лаял и отважно бросался на врага.

Не обращая на него внимания Слепцов довершил начатое и выбрался на набережную. Собачонка лаяла как заведенная, не отпуская его ни на шаг. Встречная парочка удивленно посмотрела на длинный, волочащийся по асфальту поводок.

«Свернуть ему голову не сложнее, чем курице. А может забрать с собой? — вдруг пришло в голову Слепцову. — Неизвестно что с ним станется — беспомощное существо.»

Давным-давно в детстве Слепцову хотелось иметь как раз такую собаку, похожую на заводную игрушку. Он ловко подхватил пуделя на руки. Тот опешил от неожиданности, но быстро пришел в себя и, не раздумывая, впился крохотными зубами в рукав. Слепцов ласково потрепал его за ухо и запрыгнул вместе со своим нежданным приобретением в трогающийся с остановки троллейбус.

Конечно, он отдавал себе отчет, что собака может слишком дорого ему обойтись. Немногим лучше, чем надеть одежду с трупа. Но после долгого бездействия он чувствовал избыток сил.

С Глебовым все произошло как-то уж слишком легко. Будто точный и мощный удар пришелся не в кость, а в подушку. Слепцов перестал замечать сопротивление воздуха, весомость предметов, настороженную замкнутость людей. Захотел в последнюю секунду вскочить в отъезжающий троллейбус — и вскочил, хотя двери уже захлопывались. Забрал собаку от мертвого хозяина, и она уже затихла, пригрелась на руках. Мир услужливо распластался и сразу потерял реальность.

— Поехали ко мне, — обернулся Слепцов к двум девушкам, сидевшим сзади.

— А что будем делать? — спросила брюнетка с мелкой завивкой.

— Трахаться. Нас двое и вас двое.

Девицы расхохотались:

— Заманчивое предложение. А резинка для друга найдется?

— Что? — не понял Слепцов — он давно не общался с женщинами.

Попутчицы расхохотались еще громче.

— Презерватив, чукча, — давясь от смеха шепнула брюнетка ему на ухо.

Когда они все же изъявили желание выйти всем вместе, Слепцов пошел на попятный:

— Друг говорил, что сегодня не в форме.

Пудель и в самом деле задремал, только посапывал тихонько.

— Вот такие вы друзья — до первого милиционера, — надула губы до сих пор молчавшая девица.

* * *

Сперва Белозерский собирался запустить через своих людей пару объемистых статей по поводу связей покойного прокурора с мафией, но потом передумал. Дело сделано. Всплеск бешеной активности по розыску убийцы такой статьей не собьешь, разве что дашь ниточку, которую тут же примутся разматывать.

Похороны Глебову организовали по первому разряду. Множество должностных лиц почтили их своим вниманием: от префекта и первого зама министра юстиции до начальника столичного ГУОПа. Солнцевская братва в траурных церемониях не светилась, зато профинансировала их от и до. Гроб из красного дерева, почетное место на Ваганьковском, двухметровая мраморная стела.

Отдавая дань погибшему, не забывали и о возмездии. «Солнцевские», не утруждая себя долгими разбирательствами уже в день похорон по-крупному наехали на трех главных конкурентов, каждый из которых мог быть причастен к убийству. Рассудили просто: какая из группировок встретит удар во всеоружии, на той и кровь.

Но Джамал предвидел такой ход мыслей — через анонимные звонки он заранее предупредил всех. Поэтому сражения разыгрались нешуточные. На вещевом рынке, который контролировали азербайджанцы, в разгар торговли открыли стрельбу из автоматов.

Люди в панике перелезали через трехметровое ограждение, давили друг друга у выхода. Торговцы побросали палатки с дубленками, джинсами, кожей. Бегущие топтали шмотье, опрокидывали высокие стойки с вешалками. Кто-то из нападавших даже швырнул гранату в толпу, только каким-то чудом она не разорвалась.

Нарвавшись на организованный отпор, «солнцевские» не стали лезть под пули. Удовольствовались тем, что надолго распугали клиентуру и убрались восвояси, прихватив двух легкораненых.

Второй «наезд» случился ближе к вечеру. Здесь объектом выбрали ресторан «Ива», где регулярно «заседали» конкуренты. Орлы, подскочившие на двух плотно упакованных «тачках», не стали прорываться в зал, а расстреляли с улицы два заранее известных столика.

Лопнуло огромное витринное стекло, брызнули тысячами осколков бокалы, бутылки. Кто-то самый шустрый успел нырнуть под стол, кто-то обмяк и уронил голову в недоеденный гарнир с отбивной. Здесь потери оказались куда более весомыми. Бесславно пал один из главных авторитетов группы: Карпухин по прозвищу «Леший», недооценивший серьезность предупреждения Джамала. Вместо того, чтобы отсидеться где-нибудь в тихом углу, он не счел нужным менять свои планы. Только выставил посты на подходах к ресторану. Но они оказались неэффективными — никто не ожидал такой решительной и наглой «бомбежки» с улицы.

Здесь штурмовой отряд «солнцевских» мог смело рапортовать об успехах. Вместе с Лешим погибло еще четверо при одном оцарапанном шальной пулей у нападавших — сосед Лешего пульнул наугад из-под стола, ничего не разбирая сквозь скатерть.