Любовь без репетиции - Тина Ребер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему это? Ну-ка, отдай.
– Нет. Это был ужин. С тех пор Майк был при Райане из вечера в вечер. Они как сиамские близнецы. А ты всего час назад подала на развод и не в том состоянии, чтобы звонить.
Мэри подцепила еще один журнал:
– Полюбуйся. Тут говорится, что ты накачиваешь Райана наркотиками.
– Что?
Я вырвала у нее журнал, при виде дикого заголовка чувствуя, как кровь отливает от головы.
«Очередная звездная трагедия? Звезда „Побережья“ Райан Кристенсен борется с наркотической зависимостью
Похоже, Райан Кристенсен идет по стопам многочисленных звезд, павших жертвами тяги к сильнодействующим средствам. Установлено, что Райан принимал несколько лекарственных препаратов от депрессии. „Он не справляется с нагрузкой“, – сообщает осведомленное лицо из близкого окружения. Источники утверждают также, что дело усугубляет новоиспеченная невеста Райана, владелица бара Тарин Митчелл. „Она открыто поощряет его, советуя накачиваться транквилизаторами перед публичными выступлениями. Всем очевидно, что без скорейшей помощи извне события примут трагический оборот“».
– Какого дьявола? – Ярость затопила меня подобно цунами.
Мэри смяла страницы, вчитываясь в маленькую заметку.
Я схватилась за телефон и набила Райану сообщение.
– О боже, это плохо! Плохо, плохо, плохо!
Позвони быстро.
Мобильник пикнул, я прочла ответ:
Работаю. В чем дело?
Я отписала:
Пишут, я пичкаю тебя наркотой, а Мэри расстроена обложкой «Стар».
Наркота? Обложка? Что за хрень?
Майк и Пола.
Позвони.
Такие разговоры не ведут в очереди за продуктами.
2 минуты?
ОК люблю.
Люблю тоже.
Я сунула телефон в карман.
– Проклятый Райан Кристенсен, – простонала Мэри. – Он же суперзвезда. Мог бы, наверное, поискать друзей и получше.
Я сочла добрым знаком тот факт, что она скорбела о Майке, а не о разводе с Гэри.
– Все, что я знаю, – они отправились ужинать. Я поговорю с ним, пока тебя совсем не перекорежило. Тебе ли не знать, что эти журналы только отравляют всем жизнь.
Она снова взяла журнал и раскрыла на фото:
– Тар, он положил ей на спину руку. Он говорил, что устал, лживый мешок дерьма. Все они одинаковы! Предатели, лжецы, поганые кобели!
Когда мы вернулись к машине, Мэри плюхнула свое миниатюрное тело на пассажирское место.
– Ты вернешь мне телефон или нет?
Я пристегнула ремень:
– Ты обещаешь не спешить с выводами и не говорить ничего, о чем потом пожалеешь?
Она протянула руку:
– Обещаю не звонить ему.
Я вынула ее телефон из сумочки, и в ту же секунду проснулся мой: это был Райан.
– Что ты такое написала про наркотики? – Он старался говорить тише.
– В «Си-Ви мэгэзин» написали, что ты, заинька, принимаешь антидепрессанты. Откуда они узнали?
– Наплевать. Их все принимают.
– Нет, не наплевать. Там сказано, что информацию предоставило лицо из близкого окружения. Якобы это я напичкиваю тебя лекарствами перед выступлениями. Какого черта, Райан?
– Там так и напечатано?
– Да. О том, что ты принимаешь транквилизаторы, известно лишь узкому кругу людей. Даже твои родители не знают. Это не общеизвестные сведения.
Я глянула на Мэри – она была в курсе состояния здоровья Райана.
Райан выругался, громко и внятно:
– Не могу сейчас этим заняться. Позвони Триш, пусть разбирается.
– Хорошо. Свяжусь с тобой позже.
Я свернула налево, а не направо, и Мэри недоуменно посмотрела на меня:
– Куда мы едем?
– Мне нужно уладить банковские дела, раз уж мы здесь. Мне снова звонили насчет просроченной оплаты отцовской ячейки.
Через двадцать минут я оплатила ящик, от которого у меня не было ключа.
– Сто восемьдесят баксов за то, чтобы высверлить замок? Пит сделал бы бесплатно, – заметила Мэри, когда мы вышли из банка.
Я отомкнула двери машины.
– Похоже, я знаю, чем нынче заняться.
Мы вернулись домой, я положила сумочку и копию банковского счета на кухонный стол.
– Эта сотрудница даже не сказала, какой нужен ключ, – проговорила Мэри, перерывая хлам.
Я убрала продукты.
– Нет, он не там.
Я выдвинула верхний ящик комода в третьей спальне.
– Иди сюда! Проверь эти папки, а я займусь вон теми. Вскрывай конверты – все подряд.
Мэри принялась разбирать уйму документов, которые отец сложил в пачки и перехватил резинками.
– Тар, это счета за свет и газ шестилетней давности. Они тебе точно ни к чему.
Я быстро просмотрела бумаги и бросила в мусорную корзину, стоявшую между нами.
– Выкидывай все, что не имеет отношения к финансам. Мне не нужны старые счета. А что в тех коробках? Это твои?
– Не. – Мэри пнула ногой одну. – Это письма от фанов Райана Кристенсена.
– Что, серьезно?
Штабель был с меня ростом и занимал целую стену. Я открыла верхнюю коробку и обнаружила посылки и письма для паба «Митчелл», адресованные нам обоим.
– Ох, мать твою.
– А то. Я не знала, куда еще их девать. Смотри, вот какой-то ключ – похоже, от старого «шевроле».
– Складывай в кучу. – Я взяла первое попавшееся письмо, поддела пальцем, распечатала и пробежала глазами угодливые строки, написанные верной фанаткой: Райан прекрасен, сексуален и замечателен. Я бросила послание в помойку. Затем заметила другое, адресованное мне. Адрес был накорябан курьей лапой. Я отправила его туда же, едва прочитав «…ты не достойна его, прошмандовка». Рука моя чуть тряслась. – Помнишь премьеру «Искупления»? Как Райан психовал?
– Угу, – кивнула Мэри, сидя на полу.
– Он боялся, что кто-нибудь из толпы выстрелит в нас или ткнет его иглой, когда он будет давать автограф.
Мэри вытаращилась на меня:
– Серьезно?
Я кивнула. Затем вскрыла пухлый конверт, в котором оказались трусы.
– Вот овца-а-а-а…
При одном взгляде на этот предмет мне захотелось провести в доме тотальную дезинфекцию.
Лицо Мэри исказилось.
– О господи! Это девчоночьи труселя?
