Прошло семь лет - Гийом Мюссо

Карен продолжала:

— Всех этих заключенных объединяет то, что они принадлежат к наркокартелю «Серингуэрос»,[58]который обосновался в Акри, бразильском штате, граничащем с Перу и Боливией.

— «Серингуэрос»?

— Да, так называли когда-то работников, которые собирали латекс. Акри был одним из самых крупных поставщиков латекса. Полагаю, название осталось с тех давних пор. — Антрополог выключила экран и зажгла свет. Сотни вопросов вертелись на языке у Сантоса, но мисс Скелетик отправила его без всяких разговоров. — Теперь дело за вами, лейтенант, — сказала она и вышла вместе с ним в коридор.

Сантос стоял на пороге здания комиссариата на Эриксон-плейс. Небо расчистилось, и солнце уже сияло вовсю, рассыпая зайчики на тротуарах Кэнел-стрит. Информация, полученная от Карен Уайт, его оглушила, копу нужно было ее осмыслить, и он решил зайти в кафе «Старбакс» рядом с комиссариатом. Заказал чашку кофе, уселся за столик и задумался.

Наркокартель «Серингуэрос»…

Он работает в полиции уже десять лет, но о таком и слыхом не слыхивал. Впрочем, что тут удивительного? Он изо дня в день ловит мелких жуликов и местных дилеров, а не охотится за наркобаронами международного значения. Сантос открыл ноутбук, подсоединился к местному вай-фаю. Поиск в Интернете привел его на сайт «Лос-Анджелес таймс». Картель упоминался в статье, опубликованной в прошлом месяце.

Крах наркокартеля «Серингуэрос»

«После двухлетних поисков бразильским властям удалось уничтожить картель наркоторговцев, обосновавшийся в Акри, самом западном штате страны, расположенном в бассейне Амазонки.

Организованный по колумбийской модели, картель „Серингуэрос“ имел ответвления более чем в двадцати штатах федерации. Кокаин поступал на самолетах из Боливии, а затем наземным путем распространялся по крупным городам страны.

Пабло Кардоса по прозвищу Император, который в настоящее время находится в тюрьме, руководил этой мафиозной империей при помощи армии наемников, подозреваемых в том, что они с исключительной жестокостью уничтожили более пятидесяти конкурентов.

Банда „Серингуэрос“, издавна пустившая корни в штате Акри, ежегодно ввозила туда более пятидесяти тонн кокаина благодаря множеству подпольных посадочных площадок, скрытых в амазонских джунглях.

Двухмоторные самолеты наркоторговцев неустанно сновали туда и обратно, перевозя тысячи килограммов чистого кокаина, который затем фасовали и направляли в метрополию, снабжая им армию дилеров, действовавших в основном в Рио и Сан-Паулу.

Укрепляя свою власть при помощи коррупции и отмывания денег, картель Пабло Кардосы создал со временем мощную сеть, куда входили члены парламента, главы предприятий, мэры, судьи и комиссары полиции, закрывавшие дела по убийствам, совершенным членами мафиозного клана.

В настоящее время по стране прокатилась волна арестов. За ней последуют новые волны арестов».

Сантос не пожалел времени и собрал еще информацию, дополнившую ту, которой снабдила его статья.

«Что же предпринять дальше?»

Охваченный лихорадкой расследования, Сантос изо всех сил старался сосредоточиться. Было совершенно очевидно, что он ни за что не получит разрешения от начальства на продолжение расследования в Бразилии. Слишком много препятствий — как административных, так и дипломатических. В теории он мог бы наладить связь с бразильскими коллегами, послав им рапорт, но он прекрасно знал, что никаких конкретных действий за его рапортом не последует.

Сантос огорчился и все же вышел на сайт, где различные авиакомпании информировали о своих рейсах и билетах. О Риу-Бранку, главном городе Акри, не скажешь, что он под боком. К тому же, как оказалось, и перелет крайне неудобный: если лететь из Нью-Йорка — по меньшей мере три пересадки. Билет, конечно, дорогой, но не беспредельно, где-то около 1800 долларов, если покупать со скидкой. Именно такая сумма лежала на счете Сантоса.

Образ Никки снова замаячил перед Лоренцо. Он будто подчинился какой-то неведомой силе, которая его повела, — сел в машину, доехал до дома, собрал вещи и отправился в аэропорт.

Констанс опустила стекло машины и показала трехцветное удостоверение охраннику территории американского общежития в студенческом городке.

— Капитан Лагранж, Национальная полиция, прошу открыть ворота.

Студенческий городок расположился в Четырнадцатом округе напротив парка Монсури и новой трамвайной остановки «Марешо». Констанс остановила спорт-купе перед импозантным зданием из красного и белого кирпича, поднялась по ступенькам и вошла в холл. Никки и Себастьян шли следом. Констанс попросила дежурного назвать номер комнаты Саймона Тернера.

Получив необходимые сведения, троица добралась до пятого этажа, где располагались художественные мастерские и студии со звукоизоляцией для занятий музыкантов и танцоров.

Констанс толкнула дверь комнаты, не потрудившись даже постучать. Экзотическая прическа, майка-тренд, брюки-трубочки, винтажные сникеры — молодой человек лет двадцати пытался закрыть чемодан, водруженный на незастеленную постель. Тощий, как стручок, юнец был еще украшен пирсингом на левой брови. Долговязый, с тонкими чертами лица, он казался бесполым и жеманным.

— Не помочь ли тебе, паренек? — осведомилась Констанс, предъявив удостоверение.

Лицеист в один миг растерял всю свою уверенность. Побледнел как мел, лицо напряглось.

— Я… я… американский гражданин, — промямлил он в то время, как молодая женщина уже крепко взяла его за руку.

— Так разговаривают в кино, голубчик, а на самом деле на этот счет есть четкие правила, — сообщила она, заставив его сесть на стул.

Разглядев за спиной Констанс чету Лараби, Саймон немного успокоился.

— Клянусь вам, мэм, я отговаривал Джереми! — сказал он, обращаясь к Никки.

Себастьян подошел к пареньку с другой стороны и тоже жестко взял его за плечо.

— Хорошо, сынок, мы тебе верим. Успокойся и расскажи нам все с самого начала. Идет?

Заикаясь, лицеист приступил к исповеди. Как совершенно правильно догадалась Констанс, Джереми задумал воссоединить родителей вопреки их воле.

— Он был уверен, что чувства в вас снова вспыхнут, если вы несколько дней проведете вместе, — объяснил Саймон. — Он мечтал об этом все эти семь лет. В последнее время это стало у него просто навязчивой идеей. Когда он заразил своей идеей сестру, он приступил к выработке плана, который заставил бы вас обоих вместе отправиться в Париж.

Ошеломленный, Себастьян внимательно слушал юношу, но ему не верилось, что тот говорит серьезно.

— Единственной возможностью достучаться до вас была опасность для кого-то из ваших детей, — продолжал Саймон. — И вот ему пришло в голову изобразить похищение.