Аварийная команда - Роман Глушков

– Да уж, есть от чего пасть духом, – вздохнул дядя Пантелей. – И начать плести интриги, портя жизнь победившему сопернику. А пока к Источнику летели, наверное, были друзьями неразлейвода.

– Среди чемпионов нет дружбы в том смысле, в каком вы ее понимаете, – заметил адаптер. – Взгляните хотя бы на это. – Он обвел рукой округу. – Я удивлен, насколько точно и символично Концептор отобразил для вас мир Ядра. Каждый из чемпионов мнит себя великим – вторым в этом мире, после местного бога – Держателя. И это в какой-то степени правда. Чтобы достичь успеха, чемпионы проделали долгий путь и финишировали в группе лидеров. Удача любит целеустремленных, и вся эта роскошь нами вполне заслужена. Но покажите мне хотя бы одну дорогу, которая соединяла бы соседние дворцы. Ладно, не дорогу – сойдет и маленькая тропинка. Где они? Не трудитесь, не ищите – нет здесь этого. Мы не бываем в гостях у соседей, не устраиваем совместных застолий и прогулок, а общаемся исключительно на службе. Вернувшись с нее, мы запираемся в своих замках и наслаждаемся в одиночку собственным величием, в то время как мириады наших собратьев в Проекционном Спектре довольствуются прелестями мнимых миров и не ведают, в чем состоит истинный смысл нашей жизни. Любовь и дружба – всего лишь один из видов ограничений, придуманных Пупом для вашей Проекции. Вы чувствуете привязанность друг к другу, берете на себя уйму всяких обязательств, а потом злитесь и обижаетесь, когда кто-либо из вас их нарушает. Зачем далеко ходить за примером: вспомните, как вы рассердились на меня, когда я попытался в одиночку спастись от гасителей. Смею заверить, что, окажись на вашем месте чемпионы, ни один из них не осудил бы мой поступок, потому что все они поступили бы так же. Однако Рип достаточно прожил в Трудном Мире, чтобы научиться понимать, в чем заключается смысл этих, на наш взгляд кабальных, ограничений. Во Вселенной, где во главу угла поставлена борьба за существование любыми средствами, у индивидуума куда меньше возможностей выжить, чем у группы таковых. Да вы посмотрите на себя: шестеро ранее незнакомых между собой шатунов в критической обстановке моментально сплачиваются в команду, готовую ради общей цели идти до конца. Признаться, ничего подобного раньше в Ядре не наблюдалось.

– А вы не задумывались, уважаемый, – покачав головой, произнес дядя Пантелей, – что это не вы, а мы познали истинный смысл жизни? Вам – обитателям примитивной Вселенной – всегда хотелось узнать, как же выглядит в вашем понимании Ад и самое главное – способны ли вы в нем существовать. Вот вы и создали ради забавы рукотворную модель самого сложного, по вашему мнению, мира. Мира, напичканного таким количеством ограничений, на какие только хватило вашей фантазии. И в качестве подопытных свинок запустили туда шатунов. А они, вопреки прогнозам, неплохо там акклиматизировались и на своем примере открыли неведомую вам раньше истину: чем сложнее и многограннее Вселенная, тем интереснее в ней жить. Спросите любого из нас, почему его так тянет обратно, в выдуманную вами Проекцию. Не потому ли, что именно там располагается истинный центр этой Вселенной, а Ядро – это не конечная точка, а всего лишь промежуточный этап, достигнутый шатунами на пути к их цели?

– Не будь я уверен, что никто до меня не рассказывал вам легенду о Шатуне, Несущем Свет, – ответил Рип, немного помешкав, – решил бы, что в Трудном Мире тоже известно это пророчество. Или что вы имели честь беседовать с Безумным Гиком. Чего, естественно, не может быть в принципе – его отправили на Бессрочное Гашение, когда ваша Вселенная пребывала еще в стадии проекта. Но как бы то ни было, мне уже приходилось слышать слова, что произнес сейчас Пантелей. Не от Гика, нет – к сожалению, а может быть, к счастью, я не был с ним знаком. Пророчество мне пересказали другие адаптеры. Разумеется, втихаря, ведь только таким образом оно разошлось по Ядру. Пантелей очень точно выразил суть заинтересовавшей вас легенды: чемпионы рано отпраздновали победу, ибо однажды во Вселенной появится Источник истинного Света, который принесет в Ядро обыкновенный шатун. И тогда наш мир рухнет, а на смену ему придет другой мир, на сей раз действительно окончательный и справедливый для всех.

– …В котором «кто был ничем, тот станет всем», – закончила Агата. – Да таких пророчеств в Трудном Мире оглашалось по пять на дню, а то и больше. Ничего оригинального. Странно, что вы, чемпионы, так истово уверовали в явление Светозарного Шатуна.

– Не сказать, что истово, но древняя легенда жива до сих пор, – уточнил Рип. – И если слух о том, что в Ядре объявился Шатун, Несущий Свет, дойдет до Пупа раньше, чем мы достигнем Оси, разразится страшный скандал. Или же, наоборот, нам повезет, и Держатель пожелает с миром принять Светозарного Шатуна у себя в резиденции. Где мы непременно расскажем Пупу всю правду, после чего он успокоится, подобреет и, как знать, возможно, поспособствует нашему горю. Но не будем строить догадки. Давайте сначала доберемся до канала, а там поглядим, что из этого получится…

Если верить моим часам, продолжающим отсчет земного времени, то на поиск светового канала мы затратили около трех часов и обнаружили его спустя ровно сутки с момента, как Трудный Мир прекратил свое существование. Сутки, на исходе которых наше мировоззрение кардинальным образом изменилось, а сами мы, по мнению адаптера Рипа, стали первыми людьми, кто постиг истинный смысл собственного бытия. И не нашлось в этом открытии ничего возвышенного, чем мы могли бы по праву гордиться. Разве только тем, что команда шатунов продолжала пока вести в счете, обыгрывая чемпионов на их поле. Поэтому было очень жаль, что на трибунах наших болельщиков царило запустение…

Какие еще любопытные факты нам удалось выяснить за это время, помимо того, что мы выведали тайну происхождения нашей Вселенной и оказались втянуты в интриги ее творцов? Не знаю, кому как, а лично я счел достойной внимания следующую деталь. По мере приближения к Источнику мы постепенно утратили потребность в регулярном восстановлении сил: отдыхе, сне и пище. Последний раз мы перекусывали на берегу Рефлектора, сделав это скорее по привычке, нежели из-за голода, который за истекшие сутки нас так и не побеспокоил. Сейчас, когда, по всем предпосылкам, мы должны были нагулять зверский аппетит, никто даже не заикнулся о том, чтобы подкрепиться. Не хотелось нам есть, и все, хоть ты тресни!

Возможно, на плохом аппетите в большей степени сказывалось терзающее нас беспокойство, но чем тогда объяснить отсутствие элементарной физической усталости и тяги ко сну? Да после стольких пережитых треволнений я давно дрыхнул бы без задних ног. Не говоря о наших самых не боевых «буржуях» – дяде Пантелее и Леночке. Но все мы чувствовали себя на диво бодро, словно в последние двадцать четыре часа не балансировали между Сциллой и Харибдой, а культурно отдыхали на природе. А Иваныч в лучах живительного Света, похоже, вовсе помолодел лет на десять и выглядел даже бодрее, чем во время нашей первой встречи в поезде.

Близость к Источнику не ограничивалась только поддержанием нашего внутреннего энергетического баланса. Чем дольше мы находились в Ядре, тем сильнее я убеждался, что баланс этот начинает понемногу отклоняться в плюс. Но если у дяди Пантелея вся нерастраченная энергия уходила на поправку здоровья, то на меня и остальных сия доброкачественная аномалия воздействовала уже в более широком диапазоне.