Любовь в эпоху инопланетян - Игорь Соколов

А сама иной раз во время оргазма и вскрикну что-нибудь эдакое революционное… Типа: Эх, дубьи-и нушка-а-а! Ух-не-е-ем! Эх, зе-ле-на-ая! Сама пойдет! Сама пойдет! Вот так я и стала секс-революционеркою!

Теперь всех, кто со мной спит, за мою же родную партию агитирую!

Уже больше тысячи мужиков набрала!

Вот что, значит, родиться со звездой во лбу, аль с орлом, в России ведь, что ни звезда, то орел, а что ни орел, то звезда какая-то видится!

Поэтому недолго мешкая, да бедрами шевеля, я уже по другим городам, да кабакам поскакала, разъезжаю себе и в ус не дую, да и там народ на постелях за истинной правдой призываю!

Ведь, мне дураку или дурехе, уже на все наплевать, все по фигу, хоть бы с моей бывшей мордой, хоть бы с бабьей, а все равно я борюсь за правду-матку нашу еврейско-русскую-то и стремлюсь из всех своих искусственно бабьих сил в него, в наше светлое, а значит, и великое будущее!…

Моей целью было добиться ее как девушки, а нет, так и черт с ней…

И ходил я за ней по пятам везде, оглашенный…

Куда она, туда и я, как бычок на привязи…

А она, волшебница моя, глазищими своими так и сверкает, так и зыркает на меня, так и посматривает, подмигивает и смеется, а голосок у нее точно струнка какая звенящая, аж в самое сердце меня бац и навылет…

Как поглядит, так у меня сердце-то и обмирает…

За сердце хватаюсь, глаза закрываю, а ее уже и след простыл…

И так каждый божий день… С ума сойти можно и не проснуться!

А тут подошел ко мне приятель мой, Сепов, и говорит: И фигли ты из—за нее с ума сходишь, хочешь, она сама за тобой как шавка побежит?!

– Да, ты, что, говорю, сволочь такая, мою деву ненаглядную позорить вдруг вздумал?!

– Да, нет же, – машет рукой Сепов, – просто бабка моя кого хошь, заговорить может…

– Да, ты что?! – удивляюсь я, – и много она берет за это?!

– Да сколько тебе не жалко! – смеется Сепов…

И пошел я за ним к его бабке…

Иду, а сам по дороге свои медяки считаю…

Отдал я свои жалкие копейки его бабке, а та меня обматюгала, поплевала мне в лицо, да назад деньги мне в карманы пихает… И выбежал я от нее как ошпаренный… Даже с Сеповым не попрощался…

Бегу, а сам думаю, и чего я, дурак, пожадничал, сразу двугривенный не отвалил! И только я так подумал, как из-за угла на меня волшебница моя ненаглядная вылетает, да как схватит меня изо всех своих девичьих сил, да как начнет аж посреди улицы целовать-миловать… Целует и мурлычит!…

Мурлычит и целует, зорька моя ясная!…

А у самой слезы от любви такой безумной бегут…

От удивления я даже бежать вроде как кинулся, да куда там, вцепилась в меня как шавка какая и отпускать боится, вдруг сбегу куда…

– Да не сбегу я, – шепчу ей, – пойдем-ка во лесок, во кусток и друг к другу под бочок!

И пошли мы с ней одною безумною страстью палимые…

Несемся как на ангельских крылах, аж земли под ногами не чуем…

А потом как вспыхнули оба под кустиком, как зажглись глазки наши да сердечки, как разбежалась кровь по жилам, а семя по лону, так и стали мы мужем и женой…

А бабку Сепова я с тех пор за три версты обегаю, и если, не дай Бог, увижу ее, все в церкву бегу, и молюсь там нашему Боженьке, и прощения у него прошу за любовь мою окаянную… Ведь краса-то моя ненаглядная уже с десяток детишек мне нарожала, а остановиться никак не может, люблю, говорит, сукин сын, тебя, как шавка какая, и готова за тебя, ненаглядный мой, все свои жизни отдать, какие имею и какие не имею!…

Во, как вздыбилась, голубка моя прелестная!

Я уж через Сепова просил его бабку как-то охладить пыл моей волшебницы, но куда-то там…

– Закон, – передала мне через Сепова его бабка, – обратной силы не имеет!… Аминь!…

Кому был нужен секс, вам или ей?!… Это не имело значение…

Вы просто целенаправленно удалились от всех в лес, в его густые заросли, чтобы проникнуть друг в друга… Вам было интересно…

Вы только познакомились, а еще вы выпили и были одинаково пьяны от полноты ощущений, ярких красок лета и от свободы, которой вам так не хватало в городе… И вы вдвоем устремились на зов предков…

Вы проникли друг в друга поспешно от нетерпения…

Вам не надо были нежных прелюдий… Вам надо было сразу и сейчас…

Без промедлений… И вы сделали это…

И произошло какое-то странное затмение…

Вы оба силились понять, что с вами только что произошло…

Яркая вспышка… Оргазм… Наслаждение…

И вы изумились тому, что это вообще могло быть с вами…

У вас были семьи, но там все было как-то скучно и серо, обыденно…

А тут яркость и необычность ощущений…

И вы почти сразу же потеряли голову, и тут же почувствовали, что не можете друг без друга… И это вас так поразило, что вы почти одновременно развелись…

Но у вас не было жилья, и у вас были дети, но вы оставили их ради того наслаждения, что обрели благодаря друг другу…

Тогда вы сняли однокомнатную квартирку на краю города…

И добирались с работы ближе к ночи…

Но ваши ночи были все еще волшебными, лишь изредка проскальзывала печаль по утраченным семьям и детям, которых вы любили…

Прозрение пришло чуть позднее, когда вы пресытились друг другом… Неожиданно вы почувствовали, как наслаждение, яркое, необыкновенное и просто сказочное исчезает, ускользает от вас…

И тогда вы с отчаянием стали мучать друг друга сексом, вы обвиняли друг друга в отсутствии ласк, нежности и торопливости, без которой, как вам казалось, нельзя добиться истинного наслаждения…

И наслаждение стало для вас лишь навязчивым наваждением, которого вы пытались добиться друг от друга…

И как же так, семьи были разрушены, отношения с бывшими супругами и детьми навсегда испорчены, а наслаждение, ради которого вы пожертвовали всем в своей жизни, неожиданно пропало…

– Ау, где ты, наслаждение! – кричали вы и занимались отчаянно сексом, который походил на физические упражнения двух помешавшихся на борьбе борцов…

– Уф, уф… шептали вы, потея и мучаясь друг с другом…

– Это какой-то бред! – говорил ты, и она тут же с тобой соглашалась, и вы плакали, истерически обняв и жалея друг друга…

Но самое странное, что вы при всей своей жалости продолжали ненавидеть друг друга как и само наслаждение, за то, что оно было и вдруг куда-то быстро слиняло, исчезло…