Русский Робинзон - Николай Сибиряков

— Да ведь до лодки с полверсты будет; к тому же ночь…

— Ничего, плаваю я хорошо и берусь доставить лодку. Ты же отплати хитрецу хитростью — разложи костер, чтобы Крысинский думал, что мы здесь ночуем и не в состоянии его преследовать.

Лисицын связал свое платье и белье в узел, прикрепил узел за плечами и решительно спустился в воду, стараясь не производить шума. Там, где было глубоко, он плыл, на бродах отдыхал, идя по дну, и таким образом благополучно добрался до Скалистого острова, где вскоре и отыскал лодку. Для управления ею он срубил длинный шест. Очень скоро он уже сидел с Константином у огромного костра, грелся.

— Все! — поднялся Лисицын. — Ужинать нам некогда. Садись, Константин, в лодку, нельзя допустить, чтобы поляк убежал на Алмазную реку.

— Я успел заморить червячка, а вы ведь с утра ничего не ели.

— Вот поймаем Крысинского, тогда и потрапезничаем. Отплыли. Костер заливать не стали.

— Куда править-то, Сергей Петрович? В десяти шагах ничего не видно.

— Правь прямо к Березовым островам, а там посмотрим…

— Чтоб ему, проклятому, огонь разложить, тогда знали бы, где его брать.

— Вот он спешит исполнить твое пожелание, — засмеялся Лисицын, указывая на большой столб пламени, поднявшийся над островком.

— Вот дурак-то, — сплюнул Константин.

— Погоди еще. Крысинский может быть и в другом месте. Я тут обман подозреваю. Головой ручаюсь: он теперь бежит или к Гусиному острову, или к Соловьиным островам.

— Как же мы это узнаем, Сергей Петрович?

— Тише, Константин. Ты ничего не слышишь?

— Словно где-то гуси закричали…

— А в какой стороне?

— В правой. У, как всполошились!

— Теперь ошибки не будет — Крысинский скрылся на Гусином острове. Поворачивай! Нам нужно завладеть лодкой Крысинского, тогда он останется пленником на острове. Днем мы заставим его сдаться и привезем на Приют.

— Ночью бы лучше, Сергей Петрович; днем он всадит пулю либо в вас, либо в меня.

— Но ведь зарядов у него не было, поэтому ружье его теперь разряжено.

В это время они подплыли к Гусиному острову саженей на сто. Лисицын разделся и тихо спустился в воду, захватив только кинжал. Он приказал Константину пробраться в темноте к Березовым островам и, проплыв освещенное костром пространство, чтобы быть замеченным, причалить к берегу.

Сам же Сергей Петрович, не производя никакого шума, поплыл на спине. Достигнув Гусиного острова, он опустился на дно так, чтобы над водой была одна голова. Счастье ему благоприятствовало: он двигался к той части берега, которая находилась против пылающего костра на Березовом острове, предположив, что беглец занимается здесь наблюдением. Действительно, Лисицын скоро увидал лодку, привязанную к дереву, и Крысинского, не спускавшего глаз с Константина, который в это время проплывал светлое пространство.

Лисицын, отойдя к лодке, перерезал кинжалом веревку и, прикрываясь суденышком, медленно повлек его в озеро, придерживаясь самого темного места. Крысинский не заметил похищения лодки. Отойдя подальше от берега, Лисицын влез в лодку и полетел по тихим волнам к освещенному острову, но только с темной его стороны, заросшей густым лесом.

Когда Константин, услыхав его голос, принес Сергею Петровичу его платье, он весело сказал товарищу:

— Вот теперь мы и поужинаем и крепко выспимся. Крысинский сейчас смеется над нами — завтра мы над ним посмеемся.

— А что, если полячок убежит с Гусиного?

— Побоится утонуть. Озеро вокруг острова глубоко, а местами имеет опасные водовороты. Хотя в этом случае он избавил бы нас от труда судить его и повесить. На другой день солнце озарило землю и напомнило товарищам, что пора покончить с Крысинским. Ночные размышления успокоили гнев Лисицына, и в душе его не осталось ожесточения. Предоставить свободу этому двойному изменнику наш герой не мог, потому решил взять его и заключить в надежном месте, откуда поляк не мог бы вредить обитателям Приюта.

Лисицын и Константин отправились на большой лодке к Гусиному острову. Крысинский, увидав своих преследователей, спрятался в чаще кустарника. Остров был довольно открытым, потому не представляло труда угадать, где скрывается беглец. Лисицын оставил Константина в лодке, приказав крейсировать поблизости, а сам вскочил на берег.

Крысинский пришел в ужас, когда понял, что теперь ему не поможет никакая хитрость. Выбежав из своего убежища на поляну, он все же приложил ружье к щеке, грозя выстрелом.

— Бросьте, Крысинский, — сурово сказал Лисицын. — Вам не удастся меня обмануть. Ваше ружье не заряжено, иначе вам гораздо удобнее было бы выстрелить в меня из кустов.

— Ошибаетесь! Мое ружье заряжено двумя пулями. Если я еще не застрелил вас, то единственно из благодарности за ваше гостеприимство и спасение моей жизни.

— Я так невежлив, что этому решительно не верю, и так невеликодушен, что застрелю вас, если не бросите ваше оружие и не сдадитесь добровольно. Крысинский с досадой бросил ружье, но обнажил кинжал.

— Ну, попробуйте взять меня! — вскричал он надменно.

— Еще минута — и я размозжу вам пулей голову. Вы знаете, я промаха не делаю, — прибавил Лисицын, наводя ружье на противника.

Эта спокойная речь и зловещий блеск вороненого ствола произвели ожидаемое воздействие на труса.

— Остановитесь, ясновельможный пан! Я сдаюсь, сдаюсь, — пролепетал беглец, дрожа от страха.

— В таком случае бросьте ваш кинжал и не шевелитесь, пока Константин не свяжет вам руки.

Константин исполнил поручение Лисицына. Вместе они накормили врага и привезли на Приют. Лисицын приказал поместить его в пустой амбар под строгий надзор часовых. На другой день был назначен суд.

Лисицын подробно рассказал Гедеону и Володе о вчерашних похождениях. Володя пришел в восторг, а Гедеон с уважением пожал руку друга. В то же время Константин удовлетворял любопытство остальных, собравшихся близ фермы, не упуская случая блеснуть красным словцом и преувеличить опасности, каким подвергались они с Сергеем Петровичем. Одобрительные восклицания храбрых, но суеверных людей часто прерывали рассказ казака.

На следующий день, в семь часов утра, прибежали с фермы объявить Лисицыну, что Крысинский бежал из-под запора, где содержался связанным. Многие верили, в том числе и Константин, что Крысинский колдун и при помощи ведьмы улетел с острова