Религия Библии. Христианство - Андрей Борисович Зубов

его полагают самым древним из евангельских текстов[59], хотя традиция предлагает считать временем его написания 60-е годы. Причиной нынешнего мне­ния о раннем написании этого Евангелия является его простой и безыскусный язык, а также то, что лишь семь процентов сообщаемого Марком не повторяется в дру­гих Евангелиях. Это короткое Евангелие, состоящее из 16 глав, большей частью повествовательное, а не собра­ние изречений. Более трети его объема — рассказ о по­следней неделе земной жизни Христа. Ученые думают, что другие евангелисты черпали из Марка свои сюжеты. Но для такого вывода нет никаких серьезных оснований.

Грубоватый язык Марка объясняется, скорее всего, тем, что он жил в западной части империи, сам не был ра­финированным интеллектуалом и в качестве разговор­ного пользовался не греческим, а латинским языком. Об этом говорит и его римское имя — Марк, к которому ино­гда добавляется и родное еврейское — Иоанн. В Деяниях Апостолов он присутствует под двойным именем Иоанн- Марк. Бытует даже мнение, что Марк написал свое благо- вестие первоначально на латыни, но с этим соглашаются очень немногие ученые[60]. Однако все отмечают присут­ствие латинизмов в тексте Марка. Вместо греческого во­инского звания — «сотник» (екатоутархц<;), как делают Матфей и Лука, он употребляет римское — «центурион», записанное в греческой транслитерации. Оруженосец у Марка — «спекулятор», ложе — «кравватос», вместо гре­ческого Kkivy. Примеры можно продолжать.

Также ясно, что Марк составлял свое благовестие не для евреев, а для людей, незнакомых с реалиями и тер­минами Палестины. Он объясняет своим читателям тра­дицию иудейских ритуальных омовений [7:2-4], суть пас­хального седера [14: 12]. Когда для создания колорита Марк вводит арамейские слова в свое повествование, он всегда тут же переводит их на греческий: Воанергес — «сыны громовы» [3: 17]; «талифа куми» — «девица, тебе говорю, встань» [5: 41]; Вартимей — сын Тимеев [10: 46]. Слова «корван» (дар), «еффафа» (отверзись!) также снаб­жаются переводом. Только у Марка гефсиманская молит­ва начинается с обращения «Авва Отче» [14: 36] — «А$3а о тоатур», где, понятно, второе слово является греческим переводом первого арамейского. Никакого родословия Иисуса Христа Марк не приводит — его читателей, про­стой народ необъятной империи, это мало интересова­ло. Зато Марк особенно любит описывать чудеса, твори­мые Спасителем, — их он упоминает более 20 раз, чаще, чем любой другой евангелист. Чудеса убеждали в бого- сыновстве Иисуса простодушных язычников больше, чем мало говорящая им череда еврейских имен родословия.

Скорее всего, Марк долго жил в Риме, думал на ла­тинском языке и писал для христиан, которым Иудея была чужой страной. Папий Иеропольский и Ириней Лионский говорят, что Марк был спутником апостолов Павла и Петра, что он записывал речи Петра и сразу же переводил их (мы не знаем, на греческий или на латынь), что опять же свидетельствует о свободном владении им основными языками империи. Об Иоанне-Марке мно­го раз говорится и в Деяниях Апостолов, и в посланиях

Павла. Апостол Павел называет Марка племянником апо­стола Варнавы [Кол. 4:10], того самого, послание которо­го так часто включалось в Новозаветный канон в первые века. Судя по тому, что дом матери Марка — Марии — был местом молитвенных собраний иерусалимской общины христиан [Деян. 12:12], семья евангелиста была зажиточ­ной и владела просторным жилищем.

По твердому церковному преданию, апостол Марк в последние годы жизни был епископом Александрии Египетской и здесь был убит врагами христиан в 63 или в 68 году. В IX веке, после занятия Египта мусульмана­ми, его тело было вывезено в Венецию и ныне пребывает в посвященном ему кафедральном соборе этого города.

По Луке

Как кажется, восполнением того, что не сделал Марк, ста­ло Благовестие, написанное Лукой. Традиционная хро­нология определяет создание обоих текстов приблизи­тельно одним временем: первой половиной — серединой 60-х годов. Возможно, оба Благовестия были созданы как ответ на потребность нееврейского населения империи больше узнать об Иисусе Христе тогда, когда стало ясно, что евреи, в своем большинстве, Христа не приняли. Но адресаты двух этих Благовестий различны. Если Марк пишет для простых и не особенно обремененных куль­турой людей, то Лука обращается к требовательным ин­теллектуалам, к культурной элите греко-римского мира, которую равно бы не удовлетворило ни простодушное повествование Марка, ни специфически ориентирован­ный на иудеев текст Матфея.

Само имя Лука — греко-римского происхождения. Скорее всего, оно происходит от латинского слова lux—свет, которое в родительном и дательном падежах дает фор­мы — lucis, lucas. В греческом мире — Аоикад, Лукиан, в ла­тинском — Луций, Лукия, Люсия. Мнение, что имя про­исходит от южноитальянской провинции Лукания, менее правдоподобно. Но и это не меняет сути. Лука — нееврей­ское имя, и у автора третьего Евангелия еврейского имени нет. Апостол Павел, который был близок с Лукой, как ка­жется, не включает его в круг «обрезанных» [Кол. 4:11,14] и тут же именует «врачом возлюбленным», ясно свиде­тельствуя о профессии евангелиста. Церковная традиция уверенно именует Луку живописцем и приписывает ему авторство множества икон. Стилистически относящиеся к разным эпохам, эти иконы не могут считаться написан­ными в I веке, но — дыма без огня не бывает. Скорее все­го, «возлюбленный врач» был еще и хорошим художником. И это уже свидетельство разносторонней образованности.

Язык третьего Евангелия — восточно-греческий койне, порой переходящий на чистый аттический диалект[61], — также явное свидетельство высокой образованности. На этом диалекте в I веке давно уже не говорили в быту. Его использовали только авторы высокой литературы и ораторы, когда обращались к культурной аудитории. В Деяниях Апостолов, написанных практически навер­няка автором третьего Евангелия, упоминаются между прочим «эпикурейские и стоические философы», а речи Павла в Иерусалиме к иудеям и в афинском Ареопаге, а также речь ритора Тертулла [Деян. 24: 1-6] построены по всем правилам ораторского искусства. Это также го­ворит об образованности Луки. Крупнейший немецкий востоковед и библеист Эдуард Мейер (1855-1930) считал евангелиста Луку одним из лучших греческих писателей своего времени.

Отвечая высоким запросам интеллектуальной эли­ты греко-римского мира, Лука включает свой рассказ об Иисусе в хорошо знакомое образованным людям истори­ческое пространство. Именно из Евангелия по Луке черпа­ем мы точные указания на рождение Иисуса и на начало Его проповеди. Эпоха Августа и Тиберия была еще совсем недалека от читателей, и они прекрасно понимали, когда происходили описываемые события. «В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею» [Лк. 2: 1-2]. «В пятнадцатый год правления Тиверия ке­саря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее, Филипп, брат его, четвертовластником в Итурее и Трахонитской области, а Лисаний четвертовластником