Смертные тени - Мелисса Марр

Он полез в ножны, замаскированные под боковой карман брюк, и достал оттуда нож.

— Вот, возьми. Я знаю, у тебя есть свои, но… мало ли что.

Эни взяла нож.

— Девушка никогда не бывает слишком вооруженной, — усмехнулась она.

Девлин взял у нее рюкзак.

— Тебе еще нужно разбудить коня.

— Девлин. — Эни с предельной серьезностью поглядела на него, потом приложила ладонь к его груди. — Я буду очень внимательно обращаться со всем, что ты мне даешь.

Девлин не знал, как на это ответить, и просто кивнул.

Эни взялась за дверную ручку, однако Девлин ее опередил. В коридоре вполне могли находиться фэйри, желавшие ее смерти.

— Позволь мне выйти первым.

— Сегодня, но не всегда, — улыбнулась Эни. — Ты же знаешь: случись что, я не буду жаться в уголочке и ахать, как какая-нибудь дурочка из Высокого двора.

— Ты же дочь Габриэла. Другого ответа я и не ждал.

Девлина захлестнуло волной счастья. Еще никто не выражал желания сражаться бок о бок с ним.

Королевский ассасин должен действовать в одиночку. Жить один и сражаться один. Так он и жил. Сорша всегда подчеркивала важность двух этих требований. Она позволяла ему учить солдат и стражников, передавая им свои навыки. Но в отличие от других дворов, Высокий двор не допускал в армию женщин. И еще: Девлину дозволялось только обучать, показывая свою силу и ловкость на турнирах, но не в бою. Его утаиваемое от всех умение убивать быстро и бесшумно было наследством Бананак. Сорша ненавидела кровожадность сестры, одновременно поощряя ее в Девлине.

Сама того не желая, Эни замахнулась на все ограничения, веками определявшие жизнь Девлина. Только сейчас он понял, какой унылой и бесцветной была эта жизнь, пока в нее вместе с Эни не ворвались краски и чувства. Он мысленно представил, как учит ее всем премудростям сражения. Ведь навыков тоже никогда не бывало слишком много. Если они сумеют уйти от Сорши и стать одиночками, им придется быть очень сильными. Сильнее всех возможных противников.

Ему казалось, что Эни создана для жизни фэйри-одиночки. Она унаследовала это от Габриэла, который веками служил левой рукой Темного короля, карая тех, кого Айриэл считал заслуживающими наказания. До него были другие Габриэлы. Эни была очень похожа на них. Единственным, что сдерживало ее отца, что мешало по-настоящему учить ее и затем позволить ей иметь свою стаю, было опасение, что в Эни слишком много смертной природы. Но Девлин не сомневался: когда кровь фэйри поглотит последние капли смертной крови, Эни сможет противостоять очень и очень многим.

Он подумал о волках, сопровождавших Эни в ее снах. Эти волки были вестниками охоты. Они видели в девушке вожака стаи и ждали, когда она их поведет.

«Может быть, ты это видела, Сорша? — мысленно спросил Девлин. — Испугалась, что Эни станет сильной? Или ты не желала, чтобы она была моей?»

Когда Высокая королева пробудится от сна, Девлин обязательно задаст ей эти вопросы. Он обязательно должен получить ответы, прежде чем… покинуть Высокий двор.

Рей вернулась в зал, где под стеклянным колпаком спала Сорша. Мир за окнами дворца неумолимо лишался красок. Они смывались, выцветали, исчезали. Не было ни дня, ни ночи, а только нескончаемые сумерки. Сумерки означали для Рей возможность свободно бродить где вздумается, однако в исчезающем мире эта независимость была слабым утешением.

— Разве вы не можете вернуться обратно в мир смертных? — спросила Рей у двух девушек, постоянно находившихся при спящей королеве.

Ее удивляло, что свои довольно миловидные лица обе прячут вод вуалью. Наверное, этого требовал этикет Высокого двора.

— Нет, — ответила одна из них. — Мы остаемся с нашей королевой. Если умрет она, мы тоже умрем.

— Почему? — недоумевала Рей.

— Нам нечего делать в мире смертных. Наша королева поселила нас здесь. А там нас никто не ждет. Наши родные и друзья давно умерли, нет больше прежних манер и правил… Теперь этот мир для нас чужой.

Тем не менее в голосе девушки Рей уловила глубоко спрятанную тоску.

В сумеречном свете, лившемся из окон, стеклянный купол опочивальни отбрасывал серые тени. Кровать Сорши уменьшилась в размерах и теперь больше напоминала открытый гроб. Рей не знала, связано ли это с общим исчезновением Страны фэйри или здесь кроется что-то еще. Чем бы это ни было, зрелище вызывало у нее неподдельную тревогу.

Оставалось лишь ждать полного растворения этого мира. Но Рей должна была передать королеве ответ Девлина, и потому она вновь вошла в сон Сорши.

Крылатые львы сердито зашипели на Рей.

— Я не желаю тебя видеть, — не отрываясь от зеркала, сказала Сорша.

— Девлин обещал привести к тебе Сета. Но чтобы Сет смог сюда проникнуть, Страна фэйри должна вернуться в прежнее состояние.

Кивком головы Сорша указала на зеркало. В нем Сет шел по улице.

— Я его вижу. И это вовсе не Страна фэйри.

— Твой сын сюда вернется, — повторила Рей. — Быть может, тебе стоит подготовиться заранее.

На сей раз Сорша оторвалась от зеркала и так посмотрела на Рей, что та сникла.

— Запомни, дитя: мне достаточно мгновения, чтобы подготовиться. Я — Высокая королева, а не какая-нибудь смертная, которая тщится достичь совершенства. Едва он окажется здесь, я проснусь, но ни секундой раньше. Ступай и более не тревожь меня до самого его возвращения.

Больше она не сказала ни слова. Один из крылатых львов разинул пасть, и Рей показалось, что он насмешливо улыбается. Стражники сна Высокой королевы были продолжением ее воли, а воля Сорши в этом мире значила все.

Вздрогнув под взглядом крылатого льва, Рей вернулась в сумерки Страны фэйри.

Спустя несколько часов тишину дворца разорвал пронзительный крик, затем другой и еще несколько. Выглянув из окна, Рей увидела приближающуюся к дворцу фэйри крайне странного вида. Та на ходу размахивала боевым топором и бросалась ножами в редких прохожих, обращая их в бегство. С лица воинственной фэйри не сходила злорадная улыбка.

«Кажется, я знаю, кто ты», — подумала Рей.

За спиной фэйри виднелись массивные крылья; ее темные пряди представляли собой диковинное сочетание волос и перьев, а лицо было покрыто боевой раскраской. Взгляд у нее был хищный и оценивающий.

Фэйри остановилась, запрокинула голову и поглядела на Рей. Ее улыбка была искаженным подобием улыбки Девлина.

«Бананак, вторая его сестра», — догадалась Рей.

— Вот ты где, девка.

Слова Бананак проникали сквозь камень и стекло, словно были ядрами, пущенными внутрь. Рей отступила назад, к стеклянному куполу, невольно оказавшись между двух сестер Девлина. Разумеется, она никак не могла задержать Бананак; призрак бессилен остановить тех, у кого есть реальное тело. Вообще-то у Рей не было намерения защищать Высокую королеву: Сорша не сделала ничего, дабы снискать ее верность. Действия Рей были инстинктивными — уберечь ту, от кого зависел окружающий мир. Сорша создавала, Бананак разрушала. Одного этого было достаточно, чтобы в данный момент избрать сторону Сорши.