Невинные души - Крис Муни

— Они поднимали бочонки с алкоголем с помощью веревок, — качая головой, пояснила Вирджиния Кавано. — Электричества там, разумеется, нет. Я полагаю, в одном из ваших больших карманов должен лежать фонарик.

Дарби сунула руку в средний карман своей тактической куртки и извлекла маленький, но мощный фонарь «Маг-лайт».

— Думаете, что вас там ждут проблемы? Вы одеты так, словно собрались с кем-то воевать, а этот иностранный джентльмен, Серчи…

— Сергей, — поправила ее Дарби.

— О господи, да вы женщина!

Внезапно Дарби поняла, что Вирджиния видит только ее глаза, потому что ее лицо закрыто балаклавой.

— Не забывайте, что он вам сказал. Будьте дома на случай, если он позвонит. А если позвонит кто-то другой, не вздумайте рассказывать, что тут происходит. Нам не нужны зрители. Договорились?

Женщина кивнула и сказала:

— Люк с другой стороны точно такой же, как и здесь, только там нет лестницы. Ее роль играет земляной пандус, по которому в тоннель скатывали бочонки. Я говорила мистеру Сергею, что понятия не имею, как поступили с люком новые владельцы дома. Может, они его накрыли ковром, а может, закрутили болтами. Бывшие хозяева, Риццо, просто накрывали его ковриком, как и я. Конечно же, они не разрешали детям играть внизу. — Вирджиния одернула свитер. — Так жаль этого мальчика, Чарли. Вы знаете, что его похитили?

— Да, я это знаю.

Дарби села на край люка и свесила ноги.

— Он как сквозь землю провалился. Его так и не нашли. Как подумаю, что подобное могло случиться в таком спокойном районе, как наш, у меня мороз по коже идет.

Дарби начала спускаться вниз, чувствуя, как деревянные перекладины прогибаются под подошвами тяжелых ботинок.

— Я буду наверху, — сообщила хозяйка. — Если вам понадобится моя помощь, я буду смотреть телевизор. Только не подкрадывайтесь незаметно. Я не очень хорошо слышу, и меня легко испугать.

— Не буду, — пообещала Дарби, становясь на мягкий земляной пол. — Еще раз спасибо за помощь, миссис Кавано.

Она включила фонарь.

Тоннель представлял собой коридор футов пяти в высоту и приблизительно столько же в ширину. И еще он был очень и очень длинным. Стоять в нем, выпрямившись во весь рост, было невозможно, но ведь его не для этого выкопали. Дарби представила себе, как мужчины, а возможно, женщины и дети, сгорбившись под уже начавшей гнить дранкой потолка, катят по тоннелю бочонок за бочонком незаконно произведенного виски и пива. Время от времени бочонки натыкаются на расположенные вдоль стен через каждые восемь-десять футов деревянные опоры. Они не делали это в полном мраке. Из опор торчали ржавые крючки для керосиновых ламп.

Дарби поправила микрофон.

— Вы меня слышите? — окликнула она Сергея.

— Пока все нормально, — прозвучало в наушнике.

— Когда я углублюсь в тоннель, связь, скорее всего, прервется. Я свяжусь с вами, как только выйду с противоположной стороны.

Дарби наклонилась и по неровному земляному полу зашагала вперед. Холодный воздух был пропитан сыростью и запахами плесени и гниющего дерева. Изо рта у нее шел пар. На Дарби было полное снаряжение: ботинки, перчатки и пуленепробиваемый жилет под тактической курткой, карманы которого были набиты всевозможным оборудованием. К тому же она тащила рюкзак весом не меньше двадцати фунтов и к тому моменту, когда добралась до противоположного подвала, по ее спине и лицу струйками стекал пот.

Вирджиния Кавано оказалась права относительно земляного пандуса. Он вывел Дарби к точно такому же люку с противоположной стороны тоннеля. Дарби подобралась к люку на четвереньках, опустила рюкзак на пол и легла на бок. Прижав затянутую в перчатку ладонь к доскам, она осторожно нажала на крышку люка. Она приподнялась на два дюйма, прежде чем Дарби различила тихий стук металла — цифровой навесной замок.

Дарби извлекла из рюкзака и включила крошечную видеокамеру. Вначале на приборе вспыхнула ярко-зеленая лампочка освещения, потухшая, как только линзы видеокамеры приспособились к полумраку. Просунув камеру в щель под крышкой люка, Дарби осмотрела подвал. Бойлер и бак для горячей воды, а еще коробки. Деревянные полки Марка Риццо исчезли со стен подвала, сменившись горами коробок и пластиковых контейнеров.

Дарби увидела дверь, ведущую в другую часть подвала, и с облегчением вздохнула, убедившись, что она закрыта.

Теперь замок.

Она схватила спецназовские кусачки для болтов, сжала острыми стальными зубами ушко замка и перекусила, слегка сжав рукоятки. Вместо того чтобы руками вынимать ушко из петли, она перекусила вторую часть петли и, собрав обломки, бросила их на землю.

Потом она осторожно приподняла крышку, надеясь, что старые петли не будут скрипеть. Стараясь не шуметь, она втащила за собой рюкзак. Просунув камеру под дверь, она осмотрела оставшуюся часть подвала. Все чисто.

— Я в доме, — прошептала Дарби в микрофон.

— Не рискуйте, — ответил Сергей. — Наденьте противогаз.

Дарби сунула камеру в один из многочисленных карманов брюк, натянула на лицо противогаз и извлекла из рюкзака последнее устройство: маленький приборчик, улавливающий частоты, излучаемые подслушивающими устройствами и скрытыми видеокамерами. Она пристегнула прибор к внутренней стороне запястья левой руки.

Сергей дал ей оружие, каким пользовались бойцы подразделения ФБР по освобождению заложников. Это был пятнадцатизарядный «Глок-22» с патронами калибра 40 фирмы «Смит и Вессон». Дарби вытащила его из кобуры, присоединила глушитель, вытянула руки с пистолетом перед собой и, поглядывая на прибор на левом запястье, двинулась вглубь подвала. В настоящий момент лампочка экспонометра была желтой. Если бы ее свет хоть на мгновение стал зеленым, это означало бы, что где-то поблизости установлены подслушивающие устройства и/или видеокамеры. В этом случае ей пришлось бы вернуться в тоннель и встретиться с Сергеем, чтобы обсудить, насколько оправдан риск использования глушителей электронной аппаратуры.

Дарби осторожно пробиралась между грудами коробок и пластмассовых контейнеров. Этой комнатой явно пользовались. Она миновала кушетку и телевизор с подключенной к нему видеоигрой, повернула за угол и переступила через нечто, напоминающее груду деталей конструктора «лего».

На левом запястье продолжал светиться желтый огонек.

Сверху доносился гул какого-то двигателя. Больше всего это походило на включенную сушилку. Дарби начала подниматься по накрытой ковровой дорожкой лестнице и остановилась, увидев открытую дверь. За дверью виднелась кухня с выкрашенными желтой краской стенами и дубовым паркетным полом. Преодолев последние ступени, Дарби огляделась. Нигде никого. Она подошла к двери и сквозь гул сушилки услышала ритмичное «тик-так, тик-так». Дарби проверила мертвую зону за дверью — никого — и повернула налево, чтобы осмотреть прихожую. Паркет сверкал в ярких лучах солнца, а на запястье, ни разу не мигнув, продолжала светиться желтая лампочка.