Закон крови - Дмитрий Силлов

Неожиданно мутноглазый поднялся со своего места и подсел ко мне поближе, дружески положа руку мне на плечо.

– А ведь ты не такой, как они, человечина, – тихо сказал он, кивнув на пленников. – Не хомо и даже не ликан. Ты что-то другое. И, похоже, я знаю, что именно. Ты не боишься и поэтому пахнешь по-другому. И люди, и ликаны, и даже мы перед смертью пахнем страхом. Ты – нет. Ведь это не Охотник сейчас лежит в мешке, верно?

Я молчал. Я был слишком занят, глядя в окно и пытаясь запомнить повороты дороги.

– Верно, – ответил за меня вампир.

Его вонючее гнилостное дыхание щекотало мне ухо и достигало ноздрей. Не иначе кровосос считал ниже своего достоинства чистить зубы после приема пищи. А кровь имеет свойство гнить и вонять. Особенно кровь, смешанная со слюной и отрыжкой. Это я сейчас прочувствовал на себе, но сделать ничего не мог – ствол короткого автомата упирался мне в ребра, да и второй вампир не дремал, хотя, судя по его взгляду, не одобрял фамильярности однополчанина с низшим звеном пищевой цепочки.

– И пока яйцеголовые догадаются, что мы привезли им не пилюлю бессмертия для сильных мира сего, а просто кусок падали, я первым напьюсь твоей крови, Охотник. Потому что вряд ли простому солдату дадут ее когда-нибудь попробовать. Как ты думаешь, я прав?

Я думал, что мутноглазый был прав. Если каждый член абсолютно любой группы станет всемогущим, то в ней не останется вожаков. Такое положение вещей вряд ли устроит тех, кто стоит наверху. Поэтому вампиры с оборотнями не постеснялись пренебречь многовековыми законами Маскарада и Равновесия, лишь бы добраться до меня. И мутноглазый прямо сейчас впился бы мне в шею, если бы не боялся вопросов, которые непременно возникнут у его сородичей по поводу такого странного поведения.

И если бы он не сомневался в своих предположениях.

Я чувствовал, что вампир пытается если не вызвать меня на откровенность, то хоть немного расшевелить, заставить говорить и тем самым подтвердить его догадку.

Но я не доставил ему такого удовольствия.

Я повернул голову и прямо посмотрел ему в глаза. А потом сказал:

– Отвали, мутноглазый. И пасть закрой, несет из нее как из параши.

Я сильно рисковал – что стоило вампиру нажать на спусковой крючок или просто, не тратя патронов, снести мне голову ударом лапы? Но, с другой стороны, если нас везли куда-то, значит, на то были особые инструкции. За нарушение которых в любой военизированной структуре полагается взыскание с последующим разбором, что, да как, да зачем. И если вампир сразу не впился мне в горло, значит, с нарушителями у кровососов особо не церемонились.

Я не ошибся. Вампир зашипел, обдав меня зловонным выдохом вместе с каплями слюны, сорвавшимися с кончика длинного языка, но нарушить устав не посмел.

– Поверь, я очень постараюсь, чтобы через пару часов мы снова встретились с тобой, красномордый, – просипел он. – Я приложу все усилия!

– Давай-давай, один такой тоже недавно грозился, – пробормотал я, наблюдая, как, свернув в очередной раз, автомобиль снизил скорость и остановился у больших металлических створок, крашенных унылой серой краской. Такими обычно бывают въездные ворота следственных изоляторов или тюрем особого режима. Большими, надежными и унылыми, как врата в царство мертвых.

Вампиры передали нас внутреннему конвою, расписавшись в какой-то ведомости. Я был прав, дисциплинка у кровососов была на уровне. Оно и понятно, небось, за века отточили искусство выживания до мельчайших деталей. Поди ж ты, целый подземный город отгрохали под Москвой. Не в смысле в Подмосковье, а под Подмосковьем, в нескольких километрах от мегаполиса и его знаменитого метрополитена, который люди рыли больше чем полстолетия.

А сколько столетий выгрызали вампиры эту фабрику по производству своей страшной жратвы? Надо оно им было, ох как надо в свете их Маскарада! Иначе б люди давно заметили исчезновение большого количества соплеменников. И так народу пропадает каждый год немерено, все сводки милицейские в портретах сгинувших без вести. «Вышел из дома – и не вернулся». Но это единицы, а жрать-то кровопийцам, поди, каждый день надо…

Интересно, сколько таких подземных фабрик еще раскидано по миру? Небось, в каждой стране имеется, и не одна, а десятки, судя по вампирьей активности. И у ликанов такие же… Ох, мама дорогая! Это ж получается, если даже на сто человек по одному нелюдю приходится, то под каждым крупным городом должны две такие фабрики быть? Или кровососы кровь у людей выкачивают, а мясо – ликанам? Судя по их взаимоотношениям, непохоже. Значит, всё-таки по две на большой город… А на маленький? Там же, поди, тоже кровососы живут, более мелкие сферы влияния развивая. Получается, весь земной шарик застроен. Сверху – фермами для размножения и роста пищи, а снизу – фабриками для ее переработки…

Нас вели по широкому мрачному коридору, в стены которого были вделаны железные двери, покрытые той же серой краской, что и ворота, через которые мы въехали сюда. Обстановка сильно напоминала средневековый каземат, виденный в каком-то старом фильме про инквизицию. Казалось, что из темноты коридора вот-вот выйдет сонм фигур в черных балахонах, скрывающих лица, с факелами в руках и мечами у бедра…

Грубый окрик прервал новую порцию моих размышлений об устройстве мира.

Гремя ключами, один из конвоиров отпер ближайшую дверь, и нас без церемоний загнали в комнату без намеков на скамьи и уж тем более лежанки. Сырые стены в потеках, грязный пол, окон нет, лишь плафон под потолком, разгоняющий темень настолько, чтобы тому, кто стоит за дверью, были видны в глазок наши силуэты. И вонь. Нестерпимая вонь протухшего мяса, шибанувшая в ноздри почище нашатыря.

Дверь с грохотом захлопнулась за спиной.

– А вот и свежее мясо! – прозвучал голос из полумрака.

Я различил шевеление в глубине комнаты и резко нажал ногтем среднего пальца себе на правую ладонь: легкая боль – верный способ для быстрой адаптации глаз к недостатку освещения. Однако, похоже, немного переборщил, не учтя сильно повысившейся в последнее время твердости ногтей, с некоторых пор обладающих способностью превращаться в когти. Палец ощутил теплую каплю, выступившую из крошечной ранки.

И следом меня мгновенно прошиб холодный пот. Я явственно ощутил, как шевельнулся и моментально нагрелся браслет на моем правом запястье. Левый тоже подал признаки жизни, но менее явно.

Я замер, внимательно глядя на правый рукав. Нет, ничего… Браслет повибрировал немного – и успокоился. Наверно, разобрался, что это не магия крови, а просто кровь. Так, а почему правый активнее? Расстояние до места активности имеет значение?

– Ну чего замерли, мясо, проходите, – с издевкой проворчал голос. – Кто первым пойдет на завтрак, сами решите или мне подсобить?

Глаза уже привыкли к полумраку, и я различил огромного ликана, сидящего в углу рядом с кучей полуобглоданных человеческих костей. Судя по тому, сколько мяса оставалось на этих костях, оборотень не голодал и сильно привередничал при выборе самых лакомых кусочков.