Проснуться живым - Надежда Первухина

Зал был пуст. Все представители Силовых Структур были не столько дипломатичны, сколько высокомерны, терпеть не могли являться на заседание раньше других, а к толерантности их вообще вынуждала лишь действительно Глобальная Катастрофа…

Но сейчас из пустого зала стоит перенестись в небольшую комнатку, простенькую, зато согретую вполне человеческим теплом. Это гардеробная, где Элпфис, уже облаченная в строгий, цвета мокрого асфальта костюм с чуть оживляющей его строгость белой шелковой блузкой, помогает своему ненастоящему магу завязать бабочку на шее, избавиться от сеточки для волос, почистить (в последний раз) плечи и лацканы смокинга, а заодно набраться уверенности перед предстоящим мероприятием.

Но Викентия в данный момент не волнует мероприятие.

– Как ты смогла тогда, в той комнате, и оставаться в кресле, и спрыгнуть с потолка?

– А-а, так ты все-таки был потрясен моим появлением!

– Не то слово. А после того как ты пристрелила змею, мне вообще грозила опасность остаться заикой.

– Надеюсь, хоть не импотентом…

– Элпфис, бессовестная девчонка, ты невероятно цинична! Давай рассказывай, и побыстрей!

Элпфис отодвинула от трельяжа Викентия и, вперившись в свое отражение, придирчиво принялась сканировать области нанесения пудры и тонального крема. Удовлетворившись результатом, она извлекла из стоявшей на туалетном столике шкатулки с полдюжины блестящих патрончиков с губной помадой и, снимая с них колпачки, начала допрашивать Викентия:

– Эту? Или лучше эту?

– Элпфис!!!

– Все. Хорошо. Объясняю. Из моей «биографии» ты должен был понять, что я - не совсем человек.

– Это еще почему?

– Хотя бы потому, что я - всего лишь светлая ипостась, часть целого, бывшего когда-то субъектом Надеждой Абрикосовой. Надежда, впрочем, тоже практически не человек… Разделившись, мы тем не менее обладали и обладаем возможностью в какой-то степени копировать способности и жизненные пути друг друга. Иногда это было опасно для моей индивидуальности, особенно когда она вторгалась в мои сны и пыталась подчинить меня себе. Впрочем, в реальной жизни она тоже старалась это сделать. Надежда вообще если чему и выучилась у своей Озулии, так это умению подчинять - настырно, беспардонно вторгаясь в жизнь, в личность, в действительность. А я тоже училась у Надежды… кое-чему. И это кое-что было умение творить Заместителей. Помнишь, Надежда говорила тебе про то, что в пепел превратилась ее Заместительница?

– Да… Значит, все то время, до люстры, со мной была не ты, а клон какой-то магический, прости Господи!

– Вот и нет. Ты очень ненаблюдателен. Как, впрочем, и Надежда. Я сумела уйти, едва подойдя к убежищу, поняла, что оно провалено и там враги. И оставила с тобой Заместительницу, полагая, что мое появление в нужный момент будет гораздо важнее. Вызвать Заместителя, а самой незамеченной улизнуть - это тоже особое умение…

– А я-то за тебя трясся! Связанная, бедная, измученная, в кресле сидит-помирает!…

– А я тряслась за тебя,- серьезно сказала Элпфис.- Пока выясняла, как все произошло, пока связывалась с обспецназом, пока на потолке, точно над люстрой, специальным миниатюрным отбойным молотком дыру пробивала. Но я знала одно: Надежда не посмеет тебя убить. Ты ей очень нужен.

– Да уж, об этом они с Озулией мне массу приятных слов наговорили: и про жертву, и про громоотвод магический… Элпфис!

– М-м?

– Положи эту помаду! Сотри немедленно этот ужас! Скромный бесцветный блеск для губ - вот что нужно.

– Хорошо. Так?

– Да. А теперь скажи мне, радость моя: как давно ты сидишь на игле?

С Элпфис сразу слетела ее жизнерадостность, глаза словно выключились, губы задрожали. Но Викентий был неумолим:

– Эля! - Он крепко взял ее за плечи, заставил посмотреть в глаза.- Скажи мне правду! И не вздумай перекладывать ее на всяких Заместителей!

– Зачем тебе…- мертвенно прошептала Элпфис. И сейчас она напомнила собой ту, которая обессиленно падала в коридоре, рассыпаясь на атомы, если б не вовремя подоспевший поручик Кирилл.

– Надо,- со сталью в голосе сказал Викентий.- Если будешь молчать или врать, я… Я не пойду на эту встречу чертову, ясно?! Потому что ты для меня важнее, чем…

– Чем?

– Чем все. Весь белый свет. Я хочу, чтоб ты жила. И была здорова. И я могу, слышишь, могу тебя вылечить! Потом, у меня связи есть с хорошими наркологами, знакомства…

– С двенадцати лет,- тихо проговорила Элпфис- Первый раз - в двенадцать лет. Я пошла в бар, потому что в бары ходила тогда Надежда - она брала себе там кокаин… Она заметила меня и приказала своим парням, дескать, это моя сестра-близняшка, целочка, маменькина дочка, шпионит за мной! Затащите ее в сортир и угостите хорошей дозой секса и героина! Было погано… Ты даже не представляешь как. Но на наркоту я села крепко. Хотя бы для того, чтоб забыть, что я - только ее отражение, ее тень, пыль под ногами! Кололась, глотала колеса, курила дурь… Продавалась за пару граммов дозы. Из пай-девочки стала полным отстоем. Законченный набор пороков, чтоб представлять угрозу обществу. Я хотела перестать, но не могла, потому что там - там, где-то, в неизвестности, моя темная ипостась делала то же самое! И заставляла меня повторять все за ней! Чтобы не дать мне стать сильной… Чтобы привязать.

– С двенадцати лет…- потрясенно прошептал Викентий.- А сейчас тебе не больше двадцати.

– Двадцать один…

– За такое время ни один прочно севший не выживает. А если живет, то полным дебилом в психушке. Элпфис…

– Я же тебе говорила,- тихо произнесла девушка.- Я уже не совсем человек.

– Элпфис, Эля…- Он все стискивал ее плечи.- Я тебя прошу, нет, умоляю просто: перестань делать это. Я понимаю, трудно, но… Ты же сильная! Ты настоящая…

– Что?!

– Настоящая мечта такого идиота, как я,- обреченно раскрыл все карты Викентий.- И если тебе нужен такой идиот…

– Вик… Вик, я больше никогда даже не подумаю о дозе, если…

– Что?

– Тебе не будет неприятно поцеловать наполовину че…

Тщательно наложенный блеск для губ был окончательно и бесповоротно смазан. Да и тональному крему, кажется, настал конец…

В дверь гардеробной нетерпеливо колотили:

– Господин Вересаев, Высокие Лица собрались и ждут только вас!

Викентий с сожалением оторвался от Элпфис. Та сразу засуетилась, принялась пудрить запылавшие совершенно человеческим румянцем щеки:

– Ой, мы с тобой просто рехнулись! Заставлять ждать Высоких Лиц - это ужасно.

– Да ладно! - Викентий поправил чуть смявшуюся бабочку.- Подождут. Им я, кажется, тоже нужен.

– Не волнуйся. Если что, я буду тебе подсказывать. К тому же есть Распорядитель совещания.- С этими напутственными словами Элпфис почти втолкнула Викентия в описанный выше зал и скромной секретаршей вошла следом.