Запри все двери - Райли Сейгер

Я через силу улыбаюсь.

– Если я не загляну к вам раньше.

– А, так это соревнование, – говорит Грета. – Что ж, я принимаю вызов.

Она выходит и по пути к лифту машет мне рукой на прощание. Как только она скрывается из виду, я закрываю дверь и бегу в кабинет. Схватив с полки экземпляр «Сердца мечтательницы», который я заметила в свой первый день в Бартоломью, я открываю его на первой странице.

То, что я вижу, вызывает странное чувство у меня в груди. Как будто мое сердце разбивается на множество острых осколков.

Я дала Грете возможность сказать правду, но она солгала. Я не знаю, зачем. Не знаю, что это значит.

Знаю лишь, что в этой книге почерком Греты написано то же самое, что и в двух других экземплярах. Различаются лишь имена.

В одной книге – мое имя.

В другой – имя Ингрид.

А в этой…

Я твержу себе, что это ничего не значит.

Что Грета пишет одни и те же слова каждый раз, когда у нее просят автограф.

Что книги с такой подписью есть у сотен женщин.

Что Грета вовсе не завела дружбу с Эрикой и с Ингрид так же, как завела ее со мной. Что она не приглашала их к себе, не звала на ланч, не рассказывала про свое прошлое, чтобы потом… Что? Убить их? Похитить?

Разумеется, нет.

Она не способна на это. Ни физически, ни душевно.

По причине своего возраста и хрупкого здоровья Грета Манвилл совершенно безобидна.

Но почему она солгала? В самих автографах нет ничего сомнительного. Грета – писательница. Естественно, она раздает автографы. Если бы она просто признала, что подписывала книги для Ингрид и Эрики, у меня не возникло бы и тени подозрения. Меня напугала именно ее ложь.

Остается надеяться на то, что так Грета пыталась меня защитить. Она знает, через что я прошла. Я сама выложила ей все свои грустные истории. Вполне вероятно, что она жалеет меня и думает, что я почувствую себя менее особенной, если узнаю о других книгах. Будто бы если я стану любимицей Греты, мое прошлое перестанет быть таким дерьмовым.

Или, возможно, Грета знала Ингрид ближе, чем признает. И Эрику тоже. Она дружила с ними и теперь, зная, что они пропали, не желает быть втянутой в расследование. Это не значит, что она виновата в их исчезновении. И не значит, что ей все равно. У нее просто нет времени и сил искать их так же настойчиво, как это делаю я.

Но третье возможное объяснение заслоняет собой два других – Грета что-то скрывает.

Она уже говорила, что Ингрид приходила к ней, якобы с расспросами о пугающем прошлом Бартоломью. Что, если и это – очередная ложь? Что, если Ингрид спрашивала Грету не про здание, а про Эрику?

Это вовсе не так невероятно, как может показаться. Я пришла к Грете, чтобы расспросить ее об Ингрид. Вполне возможно, что та поступила точно так же, пытаясь найти Эрику. Может, как и у меня, у нее были причины полагать, что Грета и Эрика были подругами.

С другой стороны, Ингрид действительно могла спросить ее о Бартоломью – потому что подозревала, что об этом спрашивала Эрика. Маловероятно, но возможно. Чтобы подтвердить это предположение, нужно проверить, не интересовалась ли Эрика прошлым Бартоломью.

Я сажусь обратно на алый диван и открываю браузер на телефоне Эрики, чтобы проверить закладки и историю. В закладках – стандартный набор девушки, живущей в Манхэттене. Расписание общественного транспорта, прогноз погоды, меню ресторанов с доставкой. А вот в истории пусто – Эрика ее очистила. Ну конечно. Глупо было рассчитывать, что я увижу поисковые запросы о зловещем прошлом Бартоломью.

Вместо того, чтобы закрыть браузер (что мне следовало бы сделать) или швырнуть телефон через всю комнату (что мне хочется сделать), я открываю гугл. Да, Эрика очистила историю, но есть шанс, что она пользовалась функцией автозаполнения, которая запоминает наиболее частые запросы.

Я начинаю с Бартоломью. В ответ на букву «Т» поисковик немедленно предлагает знакомое имя: Томас Бартоломью – врач, спроектировавший и построивший здание, и полгода спустя сбросившийся с его крыши. Эрика явно успела про него почитать.

Я ввожу запрос, и на экране появляется список статей о несчастном докторе Бартоломью. Первая же ссылка ведет на статью, которую я прочла пару дней назад.

Я возвращаюсь к результатам поиска и листаю дальше, пока не нахожу ссылку, не связанную со смертью доктора Бартоломью. Нажав на нее, я попадаю на каталог недвижимости Манхэттена. В нем содержится лишь название, адрес и несколько скупых фактов о здании.

Год постройки: 1919

Количество квартир: 44

Владелец: здание принадлежит семье Бартоломью. В общем доступе отсутствуют данные о стоимости, доходности и приблизительной цене за квартиру.

Я закрываю браузер и возвращаюсь к сообщениям Эрики. Ничего интересного. Она просто болтала с друзьями и назначала встречи с Диланом. В журнале вызовов – то же самое. В последние дни перед своим исчезновением она звонила только Дилану и во Дворец Хунань.

Но третьего октября ей звонила Ингрид.

А на следующий день Эрика исчезла.

Я быстро возвращаюсь к голосовым сообщениям, пролистывая те, которые мы с Диланом успели послушать в парке. Чуть ниже – сообщение, до которого мы не дошли.

Я нажимаю на него и слышу голос Ингрид, приглушенный и взволнованный:

Я думала о том, что ты сказала мне вчера, и решила разузнать побольше. Ты права. Здесь действительно происходит что-то очень странное. Не знаю, что именно, но меня это по-настоящему пугает. Перезвони.

Эрика так и не перезвонила – либо поговорила с Ингрид лично, либо решила, что это не важно. Думаю, первое. Голос Ингрид звучал слишком обеспокоенно – Эрика не могла ее проигнорировать. Хотела бы я знать, что Эрика ей сказала и что Ингрид узнала потом. К сожалению, я не могу их спросить.

Я откладываю телефон Эрики в сторону и беру свой собственный. Потом набираю сообщение для Ингрид, хотя прекрасно знаю, что она не ответит. Меня подталкивает отчаянная надежда, что из десятков сообщений, которые я отправила за последние пару дней, она каким-то образом ответит именно на это.

Я кладу телефон на кофейный столик экраном вниз и смотрю на стену. В отличие от Греты, я не могу выбрать, на что смотреть. Я вижу лица, нравится мне это или нет.