Путин. Путеводитель для неравнодушных - Владимир Рудольфович Соловьев

Что удивляет во время личной беседы с Путиным — видеосъемки и фотографии не передают в точности то, каков он. Есть люди, которые на экране такие же, как в жизни. Путин совсем другой. Экраны и объективы его искажают. Не могу сказать, что делают лучше или хуже, он просто становится иным. В жизни Путин гораздо более естественный и на удивление домашний. Удивляет, что он очень вежлив при личной беседе. Наконец, он так слушает, что у тебя сразу возникает ощущение, будто он готовился именно к вашей встрече, да еще как готовился! Он, по всей видимости, обладает феноменальной памятью и завидной работоспособностью, что странно сочетается с расхожим представлением о нем как о здоровом пофигисте, относящемся к жизни легко и с достаточной степенью иронии.

Путин всегда готов к разговору. Когда журналисты обсуждали с ним Чечню, он владел информацией на уровне перехвата, и, как мне потом признавались многие чеченцы, Президент знал больше названий разнообразных чеченских пунктов, чем они сами. Путин вообще очень скрупулезно вникает в проблему. Когда случилась «газовая война» с Украиной, на пресс-конференции он очень долго и подробно, владея всеми цифрами и зная все нюансы, в том числе и чисто технические, объяснял, почему цена на газ должна быть именно такой, в чем суть конфликта и каковы возможные пути его разрешения. Было ясно, что Путин владеет информацией на уровне начальника отдела «Газпрома», который непосредственно ведет эту тему, настолько глубоко было его проникновение в предмет разговора. Кстати, именно поэтому, задав уточняющий вопрос, Путин огорчается, если не получает такого же глубокого и точного ответа. Ответ, не показывающий того, что собеседник достоверно знает затронутую тему, нередко заставляет Владимира Владимировича терять интерес к вопросу. Но если собеседнику удается, что называется, совпасть с Президентом по реперным точкам, то беседа будет продолжаться и станет более чем конструктивной.

Интересно и то, что, когда кто-то теряется, говорит неудачно или попадает впросак, Путин ведет себя благородно и не добивает оппонента, дает ему возможность подняться, делая скидку на то, что люди нервничают. Он даже позволяет спорить с собой и вносить изменения. Причем в споре он не использует методу, применяемую старшими по званию или по возрасту, — «я так сказал, потому что я так знаю». Хотя в положении корпуса, в улыбке, в движении зачастую сквозит намек на обладание неким иным знанием, исходя из чего все, что говорят Путину окружающие, не то чтобы ставится под сомнение, но как бы верифицируется. Президент сравнивает информацию с теми источниками, которые есть у него, и рассматривает, насколько ты в данный момент корректен или некорректен. Он всегда готов лучше, чем ты. Ему, конечно, проще подготовиться, ведь ты не знаешь заранее весь спектр вопросов, который будет затронут в предстоящем разговоре, а он о нем догадывается, благодаря чему ведет беседу, имея удобную возможность уйти с трудной темы и высветить ту, которая ему интересна. Положение Президента всегда более предпочтительно, из-за чего иногда возникают проблемы. Когда ты поднимаешь какую-то новую тему, он невольно пытается перевести ее к одной из понятных для него областей, к одной из существующих наработок: «Так, о чем мы говорим? Ага, понятно — система ПРО. Так, а это о чем речь? Понятно — журналистика, условно говоря, общественное телевидение. А это? Конфликт с Украиной». А когда Путин попадает на привычную территорию, ему самому становится несколько скучно. Потому что подобную беседу он ведет уже не одну неделю, и включается надоевший вариант наработанных ответов.

Во время беседы Путин очень внимательно на тебя смотрит. Далее, уже в зависимости от того, как ты к нему относишься — с симпатией или антипатией, — можно увидеть у него на лице либо холодные и ничего не отражающие глаза, либо, наоборот, внимательные, глубокие и голубые. Холодные и не отражающие достались, помнится, Виктору Шендеровичу, который был потрясен тем, что Путин отказался выказать участие к его проблеме. Вообще, это одна из трагедий — люди приходят к Путину со своим представлением о том, каким он должен быть. Им всегда хочется, чтобы Путин был немножко как они. И они здорово огорчаются тем, что, с одной стороны, это так, а с другой — в каких-то более глобальных вещах эта похожесть не прослеживается.

Когда журналисты НТВ пришли к Путину просить, чтобы канал не трогали, то их отличие от Президента состояло в том, что Путин очень хорошо знал, о чем на самом деле идет речь. Он был в курсе реальной экономики вопроса, а журналистов, как всегда, интересовало только сиюминутное интервью. Будучи великолепными профессионалами, телевизионщики не знали и не понимали экономической стороны вопроса, банально были не готовы беседовать на эту тему. Они начали было что-то лепетать о свободе журналистики, но это не прозвучало для Путина убедительно, так как он прекрасно знал, кем оплачивается эта псевдосвобода и сколько она стоит. Ну, а главное, он хорошо помнил, как многие журналисты защищали интересы чеченской стороны и делали это отнюдь не бесплатно. Так что разговор не получился, да и не мог бы получиться. Путин был готов дать журналистам возможность работать, во многом используя тот же принцип, которым он руководствовался и в силовых структурах, и в Администрации Президента, и в правительстве, давая возможность работать людям, хорошо «известным» еще с олигархических времен. Но он хотел, чтобы журналисты четко понимали — ситуация, при которой они будут брать деньги у олигархов, более неприемлема. Уж лучше пусть они берут деньги у власти.

Какая разница? Для Путина — глобальная! Для Путина олигарх — это человек, всегда ненавидящий страну, всегда предатель, в то время как государство — это разумный и естественный заказчик.

То есть Родина — всегда мать! А Путин из тех людей, у которых всегда будет один отец, одна мать, одно государство и один паспорт. Сложно представить себе Путина с двойным гражданством, и сложно представить, чтобы он испытывал симпатию к людям с двойным гражданством. Фраза: «Ну, вы же понимаете, что в этом такого? Это же нормально, это просто чтобы было удобно ездить!» — для Путина не прозвучит. Он этого не поймет. Он может понять, когда государство выдает тебе определенное количество паспортов, скажем так, по работе, но ни в коем случае не примет подобного, если это твоя собственная инициатива и ты меняешь гражданство добровольно.

В субботу[6] я работал — снимал передачу «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым»... Когда уже выходили из студии после съемок, пришло трагическое известие о гибели Анны Политковской. Хорошо, что я успел дать команду, — ребята вернулись, сделали на эту тему сюжет и вставили в передачу.

И, знаете, — было ощущение, что, кроме нас, это событие никого не волнует. Геронтофильская передача Познера вообще никак не отреагировала, — ну убили и убили. Человек продолжал делать тему по Грузии...

Я позвонил на «Эхо Москвы», попытался пригласить Алексея Бенедиктова, но мне сказали, что Алексей Алексеевич ненавидит Соловьева, поэтому к нему никогда не пойдет. Личное отношение оказалось выше, чем желание что-то сказать с экранов телевизоров.

Мы также позвонили в редакцию «Новой газеты», но оттуда, естественно, никто не смог прийти, потому что уже шли следственные действия, работала прокуратура.