Ловец тумана - Сергей Игнатьев

В этой истории должна быть поставлена точка.

Так решил Северин на совете, произошедшем между ним и уцелевшими заговорщиками. Мартузу отчаянная рубка, в которой им каким-то чудом посчастливилось уцелеть, казалось, вернула былое полнокровие и склонность к балагурству. Дарьян постепенно оправлялся от ран, излечением которых занимался сведущий в медицине магистр Циролис, новообретенный соратник, ранее знакомый как автор весьма полезных философских сочинений Форстан Мальвир. К совету ожидаемо примкнул неисправимый искатель неприятностей боевой маг-наемник Шедди Краснолист. И вот уж совсем неожиданно – Билкар, по которому тот же Шедди, помнится, однажды врезал убийственным заклинанием, но так и не зацепил, повезло тенабировскому вояке. Билкаром двигала извечная, присущая Мглистым Акробатам боевая ярость. В мрачных катакомбах под Хмарьевским кремлем он потерял чуть не половину своих товарищей. Жаждал отомстить той силе, изуверские плоды которой увидел собственными глазами в Тронном Зале Хмарьевского кремля. «А еще, – сказал он, – я кашеварить большой мастер, в походе пригожусь». Что и доказал, угостив будущих соратников наваристой ухой из скотки собственного приготовления. Это окончательно решило дело. Даже во взгляде Шедди после той трапезы появилось какое-то особое уважение к недавнему смертельному врагу.

О том, что дело должно быть доведено до конца, Северин условился еще до того, как собрал своих будущих спутников на военный совет, в тесной каморке, которую снимал на углу Второй Хмелеварской и Ящерикова Поля.

Об этом он условился с Жанной, еще в Костяном корабле.

Теперешние их отношения были странными, ни на что не похожими.

Жанна ненавидела Северина, это было ясно, как день. Ведь он убил ее отца. Отца, обманом утащившего ее из родного мира сюда, в Альтерру. В мир-сказку, в высокие сказочные палаты Хмарьевского кремля, где проворные служанки готовы были исполнять любые ее прихоти. Запер в золотую клетку, стал обучать зачаткам своего собственного ремесла – магии Хаоса. Он был негодяй и лжец, безумец и преступник, посягнувший на сам миропорядок. И, в конце концов, однажды он уже бросил ее мать. Этого ли недостаточно?

И все же – он был ее отец, ее родная кровь.

А Северин? Любил ли он ее теперь так же сильно, как раньше? Как любил ту мифическую девочку из своих снов, нежданно-негаданно воплотившуюся в реальности?

Любил ли по-прежнему? Даже несмотря на то что она пыталась убить его?

Северин пытался ответить себе на этот вопрос и не мог. Решил отложить это на потом. Тем более что у них и так теперь было, чем заняться и о чем пораскинуть мозгами.

Они готовили экспедицию в самое сердце Ада.

И Жанна согласилась помочь им в этом.

Не как почетная пленница, а как некий независимый добровольный консультант, равнодушный к самому предприятию, имеющий, возможно, свои виды на него. Но она сообщала все, что могло помочь им в предстоящем деле.

Жанна ткала свою паутину. Северин понимал, что она вполне может готовить им западню – там, в Аррете. А может быть, в действительности хотела увидеть своими глазами плоды трудов своего отца? Убедиться в том, что он действительно преступник и убийца и заслужил смерть? И все, что делал Северин, – защищался и пытался защитить чужой для себя мир.

Быть может, она вела их в западню. Но других независимых добровольных консультантов у них все равно не было.

Жанна поведала о том, что в мире Аррет еще остаются последователи Шахрияра, которые вполне могут продолжить дело Мурина-Альбинского.

Туда, в Аррет, накануне нападения Северина и его воинов, по личному поручению Мурина-Альбинского отправилась смутно памятная еще по Терре Гелена. Та женщина с постным лицом воспитательницы из закрытого пансиона, которую Мурин представил как «главную по кадрам» – как же давно это было!

Все то время, пока Северин пытался выживать в злом мире Альтерры, пока участвовал в противостоянии кланов и воевал с тварями Хаоса в степях, Гелена находилась при Жанне на правах наставницы и ласковой надзирательницы. Обучала, присматривала, развлекала, сообщала Мурину об успехах…

Невозможно было представить, какие соображения в действительности ведут Жанну на Аррет – собирается ли она сразу при встрече вцепиться ногтями в глаза своей наставнице и пособнице в ее, Жанны, похищении собственным отцом? Или за милую душу сдаст весь их отряд Гелене, чтобы та могла сполна насладиться местью за своего поверженного повелителя?

Избегая встречаться с ней взглядами, Северин вновь и вновь украдкой смотрел на ее лицо, наслаждаясь этими мгновениями – тем, что она просто находится рядом. Тем, что она жива. Тем, что она находится в поле его зрения. Украдкой бросал взгляды на ее стройную фигурку, облаченную в длинное темное платье с подолом до пола. Сшитое по последней хмарьевской моде, из старых запасов, из тех, что готовил для своей куклы, для своей драгоценной игрушки еще покойник Мурин-Альбинский.

Мурин-Альбинский. Несчастный идеалист, собиравшийся скормить три мира мертвому демону Хаоса, своему кумиру, увидев которого во плоти, верно, сошел бы с ума. Впрочем, Мурин всегда был безумцем. Иначе бы не затеял все это. Не выстроил этот механизм смерти и разрушения, продолжающий исправно функционировать даже после гибели создателя.

Теперь Северину было даже как-то странно считать Мурина своим врагом. Очередной эпизод его безумной жизни. Очередной каприз с претензиями на мировое господство. Очередной покойник.

О чем там вспоминать? Гораздо важнее разобраться с последствиями муринских деяний.

Но для Жанны все это выглядело иначе.

Даже глаза ее, некогда игриво-зеленые, кошачьи, подернулись теперь исключительно хмарьевским, унылым болотным оттенком. В глазах ее теперь не было даже ненависти. Только равнодушие. Мрачная готовность следовать своей судьбе.

Никого ближе Северина у нее на Альтерре не осталось. Хоть они и были, в сущности, совершенно чужие люди, шапочные знакомые, несмотря на безоглядную Северинову любовь-с-первого-взгляда, в теперешних обстоятельствах совсем уж неуместную. Было еще кое-что, самое важное – их объединяло нечто большее, чем любовь или дружба. Их объединяла Терра.

Северин не мог даже представить, что происходит у Жанны в голове.

Но хотя бы одно, несомненно полезное для предприятия дело она уже сделала. Указала Точку Перехода в хмарьевских подземельях, которой пользовался Мурин-Альбинский.

Ту самую Точку Перехода, на которую он хотел настроить свой мегапортал, в меру его понимания повторяющий некротический обряд Шахрияра – сказочный, легендарный.

Через этот портал Мурин собирался отправить в вольное плавание между мирами – с Альтерры в Аррет – Корабль-из-костей-Праведников, с командой покойников-преступников, посягнувших на основы миропорядка.

Ему это не удалось.

Но Точка Перехода, еще поддерживаемая тщательно сплетенной сетью его заклятий, функционировала исправно.