1977. Кошмар Чапелтауна - Дэвид Пис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Голубой занавес пополз вверх, загремели ударные, началась песня.
– «Ее здесь нет», – сказал бритый, глядя на сцену.
– Я в этой музыке не разбираюсь, – ответил я.
Он снова повернулся ко мне.
– Вот, почитайте на сон грядущий, – сказал он и передал мне под столом пакет.
Я взял его и начал было открывать.
– Не здесь, – отрезал он, потом кивнул в сторону. – Идите в сортир.
Я встал и пошел между пустыми столами, поглядывая через плечо на бледного юношу в черном костюме, качающего головой в такт синтезатору.
– Могу подсобить, если что, – крикнул он мне вслед.
Я закрыл дверь в кабинку, опустил крышку унитаза, сел на нее и открыл полиэтиленовый пакет.
Внутри него был еще один пакет, коричневый бумажный пакет.
Я открыл коричневый пакет и вытащил журнал.
Мужской журнал, порнография.
Дешевая порнография.
Любительская:
«Горячая сперма».
Уголок одной из страниц был загнут внутрь.
Я открыл обозначенную страницу и увидел ее:
Белые волосы и розовая плоть, влажные красные дырки и сухие голубые глаза, раздвинутые ноги и палец на клиторе.
Клер Стрэчен.
У меня встало.
У меня встало, а ее не стало.
Я вышел из туалета – обратно в зал, тощая женщина в длинном розовом платье танцевала в полном одиночестве перед сценой, сотня замерших белых лиц следила не отрываясь за четырьмя полицейскими, которые стояли у барной стойки и разговаривали с официанткой. Они показывали на наш столик.
Внезапно двое полицейских выбежали на улицу.
Двое других смотрели на меня.
Я держал в руках пакет.
Мне стало страшно, мною овладел самый настоящий, бля, ужас, и я знал почему.
Полицейские пошли между столиками в мою сторону. Они подходили все ближе и ближе.
Я пошел было в обратную сторону, к нашему столу. Кто-то взял меня за локоть.
– Чем я могу вам помочь? – спросил я.
– Господин, сидевший за вашим столиком… Вы не знаете, куда он мог пойти?
– Извините, не знаю. А что?
– Вы не будете против, если мы попросим вас выйти на минутку на улицу?
– Да нет, – ответил я и пошел за ними через заставленный столиками зал.
Музыканты все еще играли, розовая женщина все еще танцевала, призраки по-прежнему не сводили с меня глаз.
Снаружи опять шел дождь. Мы – все трое – стояли плечом к плечу под навесом.
Оба полицейских были молодые и нервничали, не зная толком, что делать дальше.
– Как вас зовут, сэр?
– Джек Уайтхед.
Один из них взглянул на другого.
– Вы из газеты?
– Да. Может, вы все-таки объясните мне, в чем дело?
– Мужчина, который сидел за вашим столом… Мы предполагаем, что он угнал отсюда «Остин-аллегро».
– Ну, вы меня извините, сержант, но я не имею об этом ни малейшего понятия. Я даже не знаю, как его зовут.
– Андерсон. Барри Джеймс Андерсон.
В моей памяти вспыхнула лампочка, вырвав из темноты прошлое.
Два других полицейских шли обратно через стоянку, промокшие и запыхавшиеся.
– Вот падла, – сказал старший из них, уперев руки в колени и опустив голову.
– Кто это у нас тут? – спросил второй.
– Говорит, что он – Джек Уайтхед из «Поста».
Толстый старый полицейский поднял глаза:
– Сукой буду. Вспомни черта, он и появится.
– Дон, – сказал я.
– Давно не виделись, – кивнул он.
«А я вот еще не успел соскучиться», – подумал я. День подошел к концу, чумовой день бессвязных видений и проклятых воспоминаний, все камни разбросаны, все мертвые поднялись из-под могильных плит, вернулись на этот свет, воскресли в живущих.
– Это – Джек Уайтхед, – сказал сержант Дональд Хамфрис.
Навес над нашими головами отяжелел от дождевой воды.
– Это мы с ним обнаружили Экзорциста в ту ночь, о которой я вам рассказывал.
«Ага, – подумал я. – Как будто он кроме той ночи никогда больше ни о чем не говорит, как будто он на секунду понял смысл того, что видел той ночью, той ночью, когда мы стояли перед холмами и фабриками, перед костями и камнями, перед мертвыми и живыми, той ночью, когда Майкл Уильямс лежал голый под дождем на газоне у своего дома, держал Кэрол в объятиях и гладил ее по окровавленным волосам в последний раз».
Но может быть, он вовсе и не рад был меня видеть, потому что его улыбка быстро исчезла за пасмурной гримасой, и он сказал, качая головой:
– Ну так что? Как дела, Джек?
– Лучше не бывает. А ты?
– Грех жаловаться, – сказал он. – Что, интересно, занесло тебя в эти края?
– Просто заехал перекусить, – ответил я.
Он показал на мешок, который я все еще держал в руке, и улыбнулся:
– И прошвырнуться по магазинам?
– До Рождества-то всего ничего, Дон.
Я ехал обратно, выжав все восемьдесят.
Я взлетел по лестнице, открыл дверь, скинул ботинки, повалился на кровать, открыл журнал, надел очки и уставился на Клер.
«Горячая сперма».
Выпуск номер три, январь 1975 года.
Я перевернул его – ничего.
Я открыл первую страницу – кое-что:
Журнал «Горячая сперма» издается компанией «Эм-Джей-Эм Паблишинг Лтд». Печать и распространение – «Эм-Джей-Эм Принтинг Лтд», 270 Олдхэм-стрит, Манчестер, Англия.
Я подошел к телефону и набрал Милгарт.
– Следователя Фрейзера, будьте любезны.
– Боюсь, он уже ушел…
Трубку вниз, обратно на кровать, обратно к… Кэрол, принявшей позу Клер.
– Вот это тебе нравится, да?
– Нет.
– Вот так твоя китайская сучка делает, да?
– Нет.
– Давай же, Джек. Трахни меня.
Я побежал в кухню, открыл ящик, вытащил мясницкий нож.
Она засунула пальцы во влагалище.
– Давай же, Джек.
– Оставь меня в покое, – заорал я.
– Ты что, собираешься им воспользоваться, да? – сказала она, подмигивая мне.
– Отстань от меня.