Тайна стеклянного склепа - Юлия Нелидова

Я внезапно вспомнил, что встречал лицо этого господина в похоронной процессии на Вудлонском кладбище в чреде лиц, явившихся проститься с Элен. Зои принялась уговаривать его сесть в авто, чтобы подвезти, — тот направлялся на Сорок вторую улицу, в метро, чтобы добраться на нем до Нью-Йоркской публичной библиотеки. После длительного обмена любезностями — а от Зои, которую величали «мисс», слышать такие слова, как «не будете ли вы столь любезны» или «премного благодарна», было удивительным, — господин с усиками уселся на заднее сиденье рядом с Бенксом. Тот взволнованно встрепенулся. Я поплелся раскручивать стартер.

— Эл, — приподнявшись над передним стеклом, сказала Зои, — господин Тесла — ученый из Сербии, тоже наш сосед и очень близкий друг. Ему принадлежит столько открытий в мире электричества, сколько не сделал ни один человек во всем белом свете. — А потом плюхнулась в кресло и с довольным видом добавила, отбросив локоть на спинку кресла: — Знакомьтесь, мистер Тесла, это Эмиль Герши, знаток восточной культуры, семнадцать лет прожил в Тибете.

Я поднял руку в приветственном жесте и сел. Мотор заработал, Зои завизжала шинами, и мы рванулись вперед.

— А рядом с вами — биограф моего отца, Эдвард Бенкс. — Но ветер и тарахтение авто поглотили ее слова.

Слова, относящиеся ко мне, произвели не только на знакомого Зои большое впечатление, но и на лжебиографа. Оба наперебой, точно так же как доктор Иноземцев, принялись допытываться о том, чему же меня научили восточные монахи. И точно так же остались разочарованными, услыхав, что я был всего лишь караульным. Зои оказалась редкостной болтуньей. Чтобы поправить положение в неудавшейся беседе, она выложила все, что со мной приключилось в доме доктора. Бенкс сидел с открытым ртом от удивления, то и дело приговаривая: «ну надо же», «вы только подумайте», косясь на меня и порой нескрываемо хихикая. Мистер Тесла же светился восхищенной улыбкой, будто знал, о чем шла речь не понаслышке.

Оказалось довольно неприятным слушать, что я вел беседы с воображаемыми буддийскими божествами, называл их пришельцами с иных планет и обитателями других миров, а себя — их младшим братом. Я едва удержался от того, чтобы не схватить себя за голову, когда она слово в слово выдала мой разговор с доктором и Элен о черной богине Кали. А этот рассказ, между прочим, мог быть причиной немедленного ареста, услышь его какой-нибудь проходящий мимо полицейский. И я поджал губы, ответив на насмешливые взгляды Бенкса хмурой миной.

Господин Тесла слушал девушку, и глаза его горели невиданным огнем. Будто все, что он слышал, было не только удивительным, но и истиной в последней инстанции.

— А вы знаете, — сказал он, сияя, когда Зои остановилась у выложенного плиткой входа в метро и заглушила мотор, — все это правда! Я полагал, что один считаю госпожу Элен пришелицей из других миров.

Я бросил угрюмый недоверчивый взгляд на джентльмена с усиками, полагая, что ученый тоже смеется надо мной.

— Доктор убил в вас вашу душу, — печально добавил он. — А между тем все, что вы видели, и все, о чем слышали посредством божественного ясновидения и яснослышания, — это все отголоски других вселенных.

Я промолчал, но выразительно посмотрел сначала на него, потом на Зои.

— А что ты так смотришь на меня, Эл? — рассмеялась она. — Я разве говорила тебе, что ты псих? Ну вспомни! Хоть раз? Хоть один раз назвала тебя сумасшедшим?

Я поджал губы. Она все время звала меня чокнутым, но перечить девушке было бессмысленно.

— Это невероятно! Мистер Герши, вы шли на тигра с голыми руками? А мадам Элен… Она что, действительно медиум? — недоумевал Бенкс.

Тесла развернулся к писателю и посмотрел на него теплым и улыбчивым взглядом, как на дитя малое.

— Я видел Элен и не только человеком, — сказал он. — Пару раз в толпе не помню каких именно городов и в каких своих прошлых рождениях… Ее лицо забыть невозможно. Один раз посчастливилось увидеться в Париже на выставке, она… эм-м… попросила одолжить ей одну вещицу — браслет со спрятанным в завитушках украшений альтернатором. Он бил током при попытке пожать кому-нибудь руку. Я изобрел его для празднования Дня дурака.

Я вспомнил, как в доме господ Михайловых она порой раздавала публике электрические разряды — тогда я полагал, что энергия бьет ключом из недр ее души.

— Вот и я о том же! — не унимался Бенкс. — Ее иллюзии — мастерство высшей степени, ну и без выдумок доктора не обошлось. Но… Да, да, прошу прощения, я вас прервал.

— А в следующий раз мы повстречались на Южной Пятой авеню, где в одном из домов на четвертом этаже я снимал помещение для лаборатории. Я сразу ее узнал. Ибо мы были знакомы многие и многие века назад. Вы верите в прошлые жизни? — Ученый чуть коснулся моего рукава. Я сидел вполоборота, взглядом обратившись к нему. Но то и дело мне приходилось поглядывать на мартышечьи ужимки писателя. — Ах да, зачем я спрашиваю, вы знаете об этом в тысячу раз больше, чем знаменитый Свами Вивекананда. Так вот я узнал ее… Вам известно, что многие миллионы лет тому назад, а точнее… мм-м… четыре с половиной миллиарда лет назад Земли нашей еще не существовало, а существовала другая планета. Отсюда, — Тесла поднял руку к небу, — она выглядит яркой белой искрой. Мы называем ее Утренняя Звезда, Венера. Но вблизи — это огненное светило желто-оранжевого цвета, покрытое плотной облачностью. Увидев ее однажды на небосводе, мне было не более трех-четырех лет, я вдруг вспомнил, совершенно отчетливо вспомнил, что всегда испытывал щемящее чувство благоговения, глядя на небо в час восхода или заката, затянутое облаками, когда солнце светит сквозь их толщу, окрашивая небесный купол в золото-лиловые оттенки. Тогда небо Земли и небо Венеры имеют особое сходство… Да, я жил прежде на Венере. И мне знакомы ее горы и ущелья, иссушенные русла рек, котлованы морей и океанов со скалистым, рваным дном, с голыми плитами, говорящими, что когда-то их омывали течения, широкие пространства застывших лесов, ныне походивших на острые пики, бесформенные громады величественных ротонд, лабиринты улиц. Жар, вырвавшийся из жерл вулканов, спек планету за несколько мгновений, превратил все вокруг в статуи наитвердейшего минерала. Так вот Элен — одна, как и я, из последних, кто еще застал жизнь на Венере, кто видел ее гибель.

— Гибель? — выдохнул писатель.

— Да, — наморщил лоб сербский ученый. — Венера погибла из-за переизбытка серной кислоты в атмосфере. Сейчас это почти что просто звезда. Мы последние из венерианцев.

Я слушал и чувствовал, как нижняя челюсть моя медленно начинает отъезжать вниз одновременно с нижней челюстью Бенкса. Я вовремя опомнился, закрыл рот. Тесла вещал самозабвенно, сосредоточенно сведя брови и едва дыша.

— Но увы, из жизни на Венере запомнилось немногое. — Он потер висок, снова болезненно скривившись. — Это удивительной красоты планета, на ней нашли пристанище лучшие сущности Вселенной. Они называли себя тхаторами — теми, кто восстанавливал утраченную гармонию. Тхаторы имели энергетическое тело, но могли по желанию менять свою плотность и приспосабливаться к жизни в любой части бескрайней Вселенной. Силой мысли, силой души, единением друг с другом они лепили из себя кого угодно, точно из глины…