Полночная аллея - Рэйчел Кейн

— Значит, Морганвилль — это что-то вроде заповедника и лаборатории. Амелия пытается найти лекарство и одновременно защитить всех вас.

— Правильно. — Мирнин потер руками лицо. — Я начинаю уставать, Клер. Дай-ка мне кристаллов.

Она высыпала несколько штук ему в ладонь. Их взгляды встретились.

— Еще, — сказал он. — Болезнь прогрессирует. Мне требуется большая доза, чтобы продолжать наш разговор.

Она высыпала около чайной ложки. Мирнин отправил их в рот, поморщился от горечи и проглотил. По его телу пробежала дрожь, зато усталость растаяла прямо на глазах, сознание обострилось.

— Превосходно. Вообще-то это, безусловно, изумительное открытие. Для доктора, правда, все кончилось плохо, а ведь у него действительно был блестящий ум.

О господи! Благодаря кристаллам Мирнина снова качнуло в сторону маниакального состояния. Это опасно.

— У тебя тоже блестящий ум. Ты, наверное, сможешь разобраться в моих записях.

— Я ведь только начала изучать современную биохимию…

— Чушь! Твои природные способности не вызывают сомнений. — Он кивнул на склянку в ее руке. — Давай, прими и ты тоже.

— Нет. Это ваше лекарство, не мое.

— Но оно поможет тебе идти в ногу со мной, Клер, а ведь у нас мало времени, очень мало. — Его глаза сейчас были блестящими и ясными, как у птицы, но почти настолько же холодными. — У тебя есть два способа помочь мне. Первый — принять кристаллы; второй — продлить мой период ясного сознания… по-другому.

— Вы же говорили, что не сделаете этого.

— Говорил. Но, видишь ли, болезнь делает меня сентиментальным глупцом. Поскольку я должен найти продолжателя своего дела и лекарство для своего народа, такие пустяки в счет не идут. — Он устремил на нее голодный взгляд. — Ты горишь очень ярко, знаешь ли.

Она ненавидела способность Мирнина за одну минуту полностью меняться, переходить от дружбы к вражде. Что из этого настоящее? Может, и то и другое?

Клер вытряхнула в ладонь половину чайной ложки кристаллов.

— Еще! — потребовал Мирнин. Она добавила парочку, но он вырвал у нее склянку и вытряхнул почти целую горсть. — Тебе так многому надо научиться, и лучше принять лишнее, чем потом сожалеть.

Она не хотела принимать кристаллы… Но в глубине души ее тянуло к ним — земляничный запах напомнил, каким ослепительно ясным и простым выглядел тогда мир. Трудно не желать этого ощущения снова.

— Принимай их, или мне придется «принять» тебя, Клер. Других ходов на нашей шахматной доске нет.

Она высыпала кристаллы в рот, и ее чуть не вырвало от горечи, даже земляничный привкус почти не чувствовался. Во рту остался гнилостный, холодный вкус; мелькнула мысль, что ее правда может стошнить.

А потом все вокруг разом обрело четкие, непогрешимо ясные очертания.

Мирнин больше не выглядел ни странным, ни жалким; он напоминал пылающий столб энергии, едва удерживаемой под кожей. Однако она каким-то образом видела, что он болен; тьма таилась внутри его, словно гниль в древесном стволе. Все в комнате феерически мерцало.

«Это нейротрансмиттеры, — подумала она. Мысль двигалась со скоростью миллион миль в час, что вызывало головокружение и затрудняло дыхание. — Мои реакции, наверное, в десять раз ускорились».

Мирнин вскочил, схватил ее за руку, подтащил к полкам и начал лихорадочно сбрасывать с них блокноты, учебники, обрывки бумаги, две тетради в черных обложках, скомпонованные из отдельных листов, — Клер писала в таких во время лабораторных занятий. Попалось даже несколько дешевых тетрадей в голубых обложках — такие она использовала для черновиков. И все это было густо исписано четким, прекрасным почерком.

— Читай! — скомандовал он. — Быстро.

Ей оставалось лишь переворачивать страницы. Глаза схватывали все сразу, словно камеры, а мозг работал так стремительно и эффективно, что она в случае надобности мгновенно переводила и понимала текст. Почти двести страниц промелькнули с той скоростью, с какой могли двигаться пальцы.

— Ну?

— Вот тут ошибка, — ответила Клер и пролистала обратно почти две трети тетради. — Здесь. Видите? Формула неправильная. Переменная не такая, как в предыдущей версии, и эта ошибка все время воспроизводится дальше…

Мирнин издал полный ярости крик, словно хищная птица, падающая на добычу, и вырвал у нее тетрадь.

— Да! Теперь я вижу! Какая глупость! Неудивительно, что он поддерживал мои силы всего несколько дней. Но ты, Клер… О, ты совсем другая!

Она понимала, что следовало бы опасаться этой его улыбки хищника, но ничего не могла с собой поделать и улыбнулась в ответ.

— Дайте мне следующую тетрадь, — сказала она. — И начнем делать кристаллы.

Когда действие препарата начало ослабевать, сперва это сказалось на Мирнине. Он принял больше Клер, но помогало ему меньше. Вот почему в прошлый раз он глотал кристаллы понемногу — чтобы продлить эффект, даже если изменения не будут так уж потрясающи.

А сейчас все для него закончилось так быстро, как если бы он на скорости девяносто миль в час врезался в кирпичную стену.

В какой-то момент Мирнин утратил равновесие и сбил с лабораторного стола поднос; попытался поймать его в воздухе, но промахнулся, хотя час назад подобный трюк дался бы ему без труда. Теперь же он смог лишь огорченно пнуть злосчастный поднос, который пролетел через всю комнату и с дребезжанием врезался в стену.

Клер в это время выкладывала новые кристаллы для просушки. Она тоже начала чувствовать, что эффект ослабевает, — мозг работал медленнее, в теле появилась болезненная ломота. Мирнин наверняка чувствовал себя еще хуже.

«Не нужно было принимать кристаллы», — подумала она.

Маниакальная фаза у него всегда заканчивалась потерей рассудка, он испытывал яростное, хотя невыполнимое желание быть самим собой.

Однако, как надеялась Клер, сушившиеся на другом подносе кристаллы могли изменить ситуацию. Ошибку допустил не Мирнин, а его последний помощник — неизвестно, умышленно или нет. Новые кристаллы будут действовать эффективнее и дольше.

Они смогут стабилизировать состояние Мирнина.

— Это еще не лекарство, — сказал он, как будто прочтя ее мысли.

— Нет, но они позволят вам выиграть время. Послушайте, я могу прийти завтра. Пообещайте, что вы не тронете эти кристаллы, — они еще не готовы. И они сильнее, так что вы сможете начать с меньшей дозы.

— Не учи меня, что делать! — буркнул Мирнин. — Кто здесь учитель? Кто ученик?

Знакомые симптомы — и опасные.

— Вы учитель. — Она опустила голову. — А теперь мне пора идти. Вернусь завтра, хорошо?