Естественная история драконов. Тайна Лабиринта. Мемуары леди Трент - Мари Бреннан

– Своими руками я не убила никого. Но раз за разом устраиваю так, чтоб за меня это сделали драконы.

– Драконы же не оружие, – возразил Эндрю. – Просто животные. Ведут себя, как всегда. А ты… ты всего-навсего этим пользуешься.

– Ну, и какая разница? Возможно, так даже хуже. Винтовка или сабля сделаны специально для убийства, им все равно, как пользуется ими хозяин. А драконы – живые существа. Есть ведь у них, кроме убийства, и другие цели, и я им – вовсе не хозяйка.

Эндрю опустил взгляд, уставившись на собственные ногти.

– Изабелла, ты то и дело подвергаешь себя опасности. Нужно же тебе как-то защищаться. Ну… хочешь, стрелять научу?

Подобного предложения я не ожидала. Не ожидала вовсе ничего – просто погрязла в раздумьях о содеянном, не слишком задумываясь о будущем. Эндрю же говорил с видом человека, понимающего, что будет навсегда отлучен от семейных торжеств, если о его поступке прослышат дома, однако вполне к этому готового.

А вот готова ли я?

Я живо представила себе эту картину: саму себя с винтовкой на плече или пистолетом у бедра. Я много раз попадала в опасное положение – и неизменно была вынуждена полагаться на заступничество окружающих. Если не драконов, то других людей – Эндрю, перерезавшего горло одному из бану сафр, Дагмиры, разбившей увесистую склянку о голову Гаэтано Росси, мулинцев, пригрозивших Велюа и охотникам-йембе… Даже мулинские «непорочные» не гнушались ни охоты ради необходимости, ни защиты собственной земли – просто сами воздерживались от насилия по религиозным соображениям. Разве вынуждать других драться за себя более этично?

Нет, так я не думала, однако… Имей я при себе оружие во время прошлых злоключений, как знать, чем все могло бы обернуться? Вполне вероятно, враги обошлись бы со мной куда жестче: ведь я представляла бы для них куда большую опасность, да и сама я также могла бы обойтись с ними куда жестче. Недаром в пословице говорится: возьмешь в руки молоток – все вокруг гвоздями покажется. Будь у меня огнестрельное оружие, я и мыслила бы иначе, в любой момент готовая решить дело силой. Возможность сия порой весьма и весьма соблазнительна, а посему вполне могла бы повлечь за собой много больше смертей, в том числе мою собственную.

Вооруженная или нет, в поле я могла погибнуть с примерно равной вероятностью. А если так, лучше уж умереть, не сумев выпутаться из беды силой ума, чем не сумев одолеть беду силой оружия.

– Пожалуй, уметь постоять за себя было бы неплохо, – сказала я, подумав и выбрав самое подходящее к случаю выражение. – Но не стрелять и не убивать: не хочу, чтобы это превратилось в стандартную реакцию на любую опасность. Я знаю, на свете существуют менее радикальные методы самозащиты. Вот их-то мне и хотелось бы освоить.

(Вскоре после возвращения из Ахии я вскользь упомянула об этом разговоре в Фальчестере, во время одного из публичных выступлений, умолчав о том, что предложение получила от брата. Благодаря той степени известности, которой я достигла к тому времени, слова мои были подхвачены великим множеством людей: одни сочли их объединяющим кличем, другие же – свидетельством окончательного падения людских нравов. О последних не имею сказать ничего. Что же касается первых – отмечу, что среди них нашлось немало энтузиастов, взявших на себя труд преподавать дамам простейшие навыки самозащиты. Я очень сожалею, что без этого не обойтись… но, пока необходимость в самозащите существует, осуждать дам, защищающих себя собственными руками, не могу. Тем более что и сама сделала тот же выбор.)

Однако сей разговор принес плоды отнюдь не сразу. Забот в Доме Драконов хватало, да и укромного места, где Эндрю мог бы учить меня чему-либо вдали от посторонних глаз, не имелось – разве что превратить в тренировочный зал собственную спальню. Тем не менее после этого разговора на сердце сделалось значительно легче, и я смогла спокойно, с ясной головой, продолжить работу.

История вредительства – Оцениваем шансы на успех – Будущее Дар аль-Таннанина – Вшестером в пустыню – Разумность и отсутствие таковой

Новости, привезенные Томом по возвращении, оказались неоднозначными.

– Нам разрешили остаться, – первым делом сообщил он, понимая, что без этого все сказанное не оставит в моей голове ни следа. – Хотя лорд Фердиган так и рвался отправить вас домой – на том основании, что мне может позволить рисковать головой, сколько заблагорассудится, а вот вам – нет.

– Как будто я прежде не рисковала головой без его позволения, – хмыкнула я. – Что ж, новость прекрасная, однако, судя по выражению лица, это еще не все.

– Так и есть, – подтвердил Том, устало плюхнувшись в кресло: в дороге он страшно спешил, и путь оказался нелегок. Возмущенное этаким обхождением, кресло пронзительно скрипнуло. – Теперь плохая новость: дополнительного финансирования нам не дадут. А может, и имеющееся урежут.

Урежут? Страшно было подумать, по каким статьям. Корм? Работники? Поместье нам предоставил калиф, и я даже не подозревала, кому мы платим за аренду – ему или же местному эмиру, однако переезд, безусловно, обошелся бы гораздо дороже.

– Да-а… Вот тебе и расселение самцов с самками на нужное расстояние! Но отчего он велит нам потуже затянуть пояса?

Том принялся тереть глаза.

– Такое чувство, будто песок всю роговицу стер подчистую. С точки зрения лорда Фердигана все это больше не научные исследования, а отвлекающий маневр, на каковой много денег не требуется. В этом отношении, если нас лишить средств, выйдет даже эффективнее: тогда йеланцы решат, что у нас нет ни шанса на существенный прогресс.

При таком подходе у нас действительно не будет ни шанса на существенный прогресс… Я подошла к своему креслу и тоже села, только куда аккуратнее, чем Том.

– Вам уже рассказали, что сделали йеланцы, пока вас не было?

Судя по тому, как замерла в воздухе рука Тома, мои слова были для него новостью. Таким образом, сообщить ему о поджоге, о схваченном поджигателе и обо всем, что тот показал на допросе, выпадало мне.

– Вредительство, – сказала я, – зашло много дальше, чем мы думали. Помните, как умирала Прима? Он рассказал, что кто-то прокрадывался к ней по ночам и кормил отравленным мясом, причем довольно долго. Мы думали, ее аппетит ухудшается единственно из-за нездоровья, но нездоровье было вовсе не случайным, а, кроме того, она получала дополнительный корм.

Плечи Тома словно свинцом налились: пожалуй, окажись кто-либо из отравителей рядом, ему бы не поздоровилось.

– После этого они решили отравить нас, – продолжала я. – Прибегли бы к этому раньше, но мы уехали в пустыню, и их командир предпочел свалить вину на бану сафр, не рискуя чем-либо выдать себя в Дар аль-Таннанине. Что может последовать дальше, даже не знаю. Одно могу сказать: ничего хорошего.

Я вздохнула и откинулась на спинку кресла. Плетеное сиденье прогнулось под моей тяжестью.