Народная тайна русской революции. Советы. 1905–1917 гг. - Илья Стрекалов

Не забыл об опыте Петербургского совета 1905 г. и, возможно, желал возрождения подобной организации член его исполкома Л.Д. Троцкий. О том, что Троцкий с интересом вспоминал Советы и революционные события 1905 года, участников тех событий, стремился опубликовать какие-то сведения о Совете и его членах, свидетельствует его личная переписка 1907–1914 гг. В августе 1907 г. он, сбежав в Германию из ссылки, послал из Вартенберга письмо члену исполкома Петербургского совета Д.Ф. Сверчкову. Троцкий отмечал, что, живя в бедном городе с А. Парвусом, думает зарабатывать изданием брошюр, в частности о событиях 1905 года: «Брошюра моя будет состоять из воспоминаний об октябрьско-декабрьских днях, главным образом о Совете Депутатов, из описания нашего процесса с приложением речи…. Если у вас есть какие-либо снимки берёзовских и обдорских нравов (группа ссыльных, изба, нарты, юрта, чум…), пришлите немедленно сюда. Я украшу этим свою книжку и заставлю издателя вам заплатить за это»[505]. Он также отмечал, что его статья «Совет и революция» из сборника об истории Петербургского совета, вышедшего в 1906 г., была кем-то переведена на немецкий язык и напечатана ещё до его приезда, за что он получил 42 марки. Троцкий полагал, что революция перешла лишь в «скрытое» состояние, социальные противоречия, составляющие её причины, не разрешены, а потому и реакция может быть лишь временной. Своё письмо Троцкий завершил тем, что обращается не только к Сверчкову, но и к другому члену исполкома Совета – П.А. Злыдневу: «Само собой разумеется, что это письмо в такой же мере относится к моему милому Петеньке, как и к вам, Дмитрий Фёдорович. Собственно говоря, следовало бы начать его так: “Отставной, но не менее любезный моему сердцу президиум!”»[506] Несмотря на то, что примерно в это же время Д.Ф. Сверчков совершил побег и, таким образом, не прочёл этого направленного ему Троцким письма, характерно, что последний с таким уважением относился к истории Совета и лицам, знакомым ему по ней.

В дальнейшем в переписке поднималась проблема состояния революционного движения и социал-демократической партии в России. 1907 г. был ознаменован окончательным наступлением контрреволюции по всей России. Д.Ф. Сверчков, совершивший побег из ссылки, отошёл от воззрений большевиков и считал, что в самой РСДРП наступил кризис. Однако Троцкий в своём письме, датируемом мартом 1908 г., призывал Сверчкова не критиковать партию, а стремиться понимать объективное стечение обстоятельств: «Мы живём в эпоху контрреволюции, вот основной факт. Через это не перескочишь». С сожалением там же Троцкий заметил, что «С. Раб. Деп. [Совет рабочих депутатов] сегодня не создашь»[507]. В этой фразе можно уловить некий намёк автора письма Сверчкову, который, как и сам Троцкий, помнил опыт Петербургского совета и вспоминал о том времени, глядя на происходящий в стране упадок революционного движения.

В послереволюционные годы ушли из жизни члены исполнительного комитета Петербургского совета – Богдан Кнунянц (в 1911 г.) и Пётр Злыднев (в 1913 г.). Троцкий, хорошо знавший их по работе в Совете, помнил о них и стремился к тому, чтобы память об ушедших из жизни его товарищах сохранилась. Об этом свидетельствует его письмо Д.Ф. Сверчкову и Я. Богровскому, написанное в Вене 8 июня 1914 г.: «О Злыдневе у меня никаких сведений, кроме газетных, не было. Я написал о нём фельетон в “К. М.”, дал его характеристику, вспомнил наше совместное житьё-бытьё. …И в № 2 “Борьбы” идёт моя статья “Памяти П.А. Злыднева”. Хочу ещё для № 3 дать характеристику Богдана, это у меня на совести, я о нём ничего не написал ещё, а грешно забывать его. Надо о нём напомнить – и себе, и другим»[508].

Таким образом, член исполкома Петербургского совета 1905 года Л.Д. Троцкий в своих работах после революции касался вопроса о Советах, об участниках тех революционных событий. Он отмечал историческое значение их деятельности, позитивно оценивал их характер как органов народной власти. Не исключено, что Троцкий надеялся на возрождение Советов, о чём косвенно свидетельствует его замечание о невозможности создания подобных организаций в современную ему эпоху контрреволюции, а также его усилия по созданию публикаций, связанных с деятельностью Совета или посвящённых памяти его депутатов, в западных или русских эмигрантских изданиях.

Не оставляли надежды на появление Советов после завершения Первой русской революции уже с новым революционным подъёмом и эсеры. В номере газеты «Знамя труда» от 1 июля 1907 г., написанной во время после разгона II Государственной Думы перед новыми выборами, с заголовком «Что же теперь?», было констатировано, что все массы не вывести теперь на открытое столкновение с властью: «Лишь в эпоху открытого существования выборных советов рабочих депутатов ещё была некоторая возможность выводить массы в строй немедленно, по произнесённым советами декретам»[509]. Однако авторы не оставляли надежду на то, что всеобщая политическая стачка когда-то снова произойдёт, нужна лишь подготовительная работа к ней – поэтому «неудачные попытки возродить советы рабочих депутатов свидетельствуют не о том, что они превратились в тени прошлого, которым нет возврата», а о том, что открытые рабочие организации следует до определённого времени создавать в «иной плоскости». Массовые движения будут частичными, но в какой-то момент, считал автор статьи, они перейдут вновь во всеобщую забастовку.

Интересно, что ссыльные члены партии социалистов-революционеров также сохранили память о Советах 1905 г. и, более того, очевидно, верили в возможность их возрождения. В ноябре 1913 г. в «Знамени труда» было опубликовано поступившее в редакцию газеты письмо от группы ссыльных эсеров Верхоленского уезда Иркутской губернии. Считая, что время правительственной реакции прошло, авторы письма полагали, что они и их современники находятся накануне «Великого социалистического Возрождения». Они подчёркивали, что единодушные выступления в прошлом русских социалистических партий дали определённый успех, призывали в том числе вспомнить «славное время Совета Рабочих депутатов, где вели совместную работу с.-р. и с.-д.». «Мы глубоко убеждены, что этот социальный опыт борьбы в будущих выступлениях революционного социализма сыграет ещё большую роль и будет богат новыми победными результатами»[510]. Ссыльные призывали не искусственно объединяться всем социалистам, а пойти на единый союз тогда, когда наступит соответствующий момент и представители партий сами этого пожелают. Собственно, в этом и состоял реальный опыт 1905 г., когда представители различных революционных партий, например, совместно входили в Советы.

Особой в среде социал-демократии была позиция, высказанная представителями самого рабочего класса. Можно сказать, с началом эпохи реакции появился некий проект создания Советов по образцу 1905 г. Его автором был Степан Голубь (Николай Глебов-Путиловский), депутат Петербургского совета рабочих депутатов 1905 года (именно он был делегатом от Совета на заседании Московского совета, где признался, что ему поручено ездить по городам страны и агитировать за создание в них Советов), арестованный, а затем – бежавший за границу и состоявший в Международном комитете помощи безработным рабочим в России наряду с М. Горьким, А.В. Амфитеатровым. Голубь опубликовал в конце 1908 г. брошюру под названием «Через плотину “интеллигентщины”. (Письмо рабочего к интеллигентам и рабочим нашей партии)». «Письмо» написано до Лондонского съезда РСДРП 1907 г. (с последующими правками и редакциями, о чём свидетельствует как сам текст, так и автор во вступлении к брошюре), где была подвергнута критике идея созыва рабочего съезда, что усугубило раскол между фракциями большевиков и меньшевиков. Плеханов призвал прислушаться к голосу самих рабочих, в частности внимательным прочтением «Письма» Голубя.