Казино "Шахерезада" - Брайан Фриман

После обеда он с чашкой кофе, черного, слегка попахивающего дымом, в точности такого, какой ему нравился, пересел на другое место. Джоанна научила его пользоваться пультом управления, и Страйд, отыскав станцию с музыкой кантри, увеличив громкость почти до максимума, блаженно откинулся на спинку кресла. Ему подумалось, что, наверное, здесь впервые звучит голос Трейси Берд, да еще с такой мощью. Добродушная Джоанна не делала ему замечаний. Он намеревался просмотреть в полете записи, касающиеся расследования, подготовиться к встрече с Уокером, во время которой собирался узнать как можно больше о его сыне. Однако несмотря на крепкий кофе, после сытного обеда, под монотонный успокоительный рокот двигателей Страйд незаметно для себя уснул. Сказалась усталость последних дней и регулярное недосыпание.

Сон унес его в Миннесоту. Страйд очутился на берегу озера, перед своим домом, на длинной узкой полоске земли, протянувшейся между озером Верхнее и мутной водой гавани. Он сидел в пожелтевшем шезлонге и смотрел, как разбиваются волны о берег. Рядом с ним стоял второй шезлонг, в нем полулежала его первая жена Синди. Они держали друг друга за руки. Лапки оправы, сжимавшие в ее колечке маленький изумруд, царапали Страйду кожу. Синди молчала. Страйд понимал, что все это ему снится, но так хотел опять услышать голос Синди, исчезнувший из его памяти. Но жена лишь смотрела на него любящим взглядом. Потом ему приснилось, будто он погрузился в сон, а когда проснулся, то оказался на берегу уже один. Ее шезлонг пропал. Куда-то исчезли дети, совсем недавно плескавшиеся на берегу в набегавших волнах, бегавшие по мокрому песку. Не было и баржи с углем, всего несколько минут назад стоявшей посреди озера, такой же, на которой когда-то работал отец Страйда, пока шторм не смыл его за борт. И баржа тоже куда-то скрылась.

Самолет попал в воздушную яму, его сильно тряхнуло, и от толчка Страйд проснулся. По спутниковому радио Монтгомери Гентри исполнял хит «Минувшее», и Страйда охватила тоска.

Джоанна оповестила его о скором прилете. Страйд приник к иллюминатору, стал разглядывать заснеженные вершины гор на горизонте, за окраинами Ванкувера. Он догадался, почему ему приснилась Синди. Несколько лет назад, попутешествовав по Аляске, они оказались в Ванкувере. Провели в городе выходные, волшебные дни. Ранним утром бегали по дорожкам еще окутанного туманом Стенли-парка, потом, сидя на скамейке у берега, в окружении прожорливых чаек, ели крабовое мясо, купленное на рынке Грэнвилл-Айленда. Страйд вспомнил, что никогда прежде не был счастлив так, как во время этого путешествия. Вскоре после их возвращения домой исчезла молодая девушка, Керри Макграт, и для Страйда началось самое мрачное за всю его карьеру расследование, в середине которого его прекрасная Синди умерла, тихо и настолько стремительно, что он даже не заметил, как она угасает. Жена похудела, ее лицо изменилась, посерело и покрылось отталкивающими морщинами. Он едва узнавал ее. Позднее он сообразил, что метастазы поедали Синди уже во время их последнего путешествия. Нередко после ее смерти его посещали мысли о бренности жизни, но он старался гнать их от себя.

Страйд очень хотел опять увидеть Ванкувер. Ему нравился этот город, не терпелось вступить в схватку с его демонами, ну или хотя бы примериться к ним. Однако когда они приземлились, Страйд осознал, что единоборство пока откладывается. Уокер Лейн прислал за ним не шикарное авто, а вертолет, поджидавший его на площадке. Таможенный досмотр Страйд прошел, как только спустился на землю – таможенник сам поспешил к нему. Затем Страйд сел в вертолет, тот поднялся и увлек его на юг, прочь от города, в сторону островов, лежащих к северу от Виктории. Пролетая над водой, Страйд немного нервничал. Он знал, что вертолет отличается от самолета тем, что не может планировать и в случае отказа двигателя камнем падает вниз. Немного успокаивала прекрасная погода. Ему показалось, что летели они очень долго, на самом же деле полет занял не более двадцати минут. Вскоре Страйд увидел внизу голубую гладь воды, усеянную островками. Он заметил маленькие рыбацкие деревушки, полосы дубовых и хвойных лесов, покрывавших невысокие горы и плавно спускавшиеся к каменистым берегам. Над одним островом вертолет на мгновение завис и начал снижаться, лавируя между макушками высоченных деревьев. Когда вертолет пролетал над гребнем гор на южной оконечности острова, взгляд Страйда выхватил открытое пространство внизу и огромное, жавшееся к берегу поместье. Временами казалось, будто вода доходит до иллюминаторов. Темного цвета, выстроено оно было в викторианском стиле – с многочисленными фронтонами и внушительной главной башней, увенчанной остроконечной крышей.

Пилот провел вертолет над самой крышей дома и мягко посадил на бетонный круг, выложенный в центре дальнего сада. Когда пропеллер перестал вращаться, Страйд вышел. Его встретила служанка и повела вдоль зарослей фигурно подстриженного кустарника и деревьев, мимо фонтанов к веранде, расположенной в задней части дома. Они вошли внутрь. Страйд увидел массивную старинную мебель, стены, облицованные крупной керамической плиткой кремового цвета.

– Мистер Лейн сейчас появится, – возвестила она и удалилась, оставив его одного.

Страйд постоял у дверей, чувствуя, как в спину ему дует холодный ветер, пронизывающий остров. Он обдумывал предстоящий разговор, гадал, чего ему следует ожидать от Уокера Лейна. Страйд видел много его фотографий, но все они были сделаны десятилетия назад и на них Уокер очень напоминал своего сына: такой же долговязый, с буйной нестриженой шевелюрой, похожий на юношу-переростка. Однако уже тогда Уокер владел многомиллионным состоянием, с годами превратившимся в многомиллиардное. Ни разу еще Страйд не видел живых миллиардеров. Судя по голосу в трубке, Лейн представлялся ему высоким, дородным и суровым, с императорской сединой в волосах, в свитере, с бокалом портвейна в руке.

Прав он оказался только относительно свитера.

– Добро пожаловать в Канаду, – произнес Уокер, въезжая на веранду в инвалидной коляске. – Рад видеть вас. Спасибо, что согласились прилететь.

Страйд поймал себя на том, что неотрывно смотрит на Лейна. Голос его, похожий на рокот бури, он узнал, но в описании внешности явно ошибся. Половина лица Уокера представляла собой застывшую, странного вида маску, будто в какую-то секунду он вдруг потерял контроль над ней и мышцы застыли в момент сокращения. Правый глаз смотрел в одну точку, и Страйд предположил, что он искусственный. Нос Лейна был свернут набок, перебит и, судя по количеству едва заметных швов, не просто восстановлен хирургами, а собран по кусочкам. Улыбаясь, Лейн демонстрировал безукоризненно белые зубы. «Вставные», – подумал Страйд.

– Немного не то, что вы ожидали увидеть? – сухо заметил Уокер.

Страйд продолжал разглядывать хозяина, от изумления не находя ответа. Он протянул руку, и Уокер пожал ее. Страйд отметил, что хватка у инвалида очень крепкая.

– Я не афиширую свои немощи, детектив, – добавил Уокер. – И надеюсь, что могу рассчитывать на ваше благоразумие. Большинство моих гостей дают подписку о неразглашении всего, что тут увидят. Вас я от подобной процедуры избавлю, поскольку доверяю вам.

Страйд еще не оправился от шокирующего впечатления, которое оказала на него внешность Уокера.