Схватка Бессмертных - Екатерина Шельм

Ретт как никогда чувствовал себя одиноким и чувство это ему остро не понравилось.

«У волка нет другой семьи кроме стаи» — все чаще вспоминались ему слова матери, а мечты об одиноком житье вместе с Терезой в маленьком домике подальше от всех людей казались все глупее и несбыточнее.

Оторванный от дома, Ретт впервые почувствовал насколько ему нужна была стая. Его стая.

Когда он воевал, вокруг все равно хватало и Шефердов и других волков, приятелей по академии, старших офицеров и молодняка. Простая четкая субординация армии напоминала о стае, и там Ретт не чувствовал себя одиноко. А тут… Пыльная Маркия раздражала его с каждым часом все больше. Ретт чувствовал, что задыхается.

Адар как будто видел, что с ним происходит. Старался держаться ближе, не оставлять его одного. Телохранитель и телохранитель. Ретт редко смотрел на материного прихвостня, а когда смотрел снова и снова раздражался.

— Желаете спарринг, граф? — предложил ему Адар после обеда в гостинице, в которой они остановились.

— Мы ночью идем штурмовать заставу. — напомнил Ретт. — Полагаю, там будет достаточно спарингов.

— Ты выглядишь раздраженным и взвинченным. Оборот успокоит тебя.

И снова этот менторский поучительный тон взбесил Ретта.

— Я не нуждаюсь в твоих советах. — резко одернул он, а сам припомнил, что ведь советовался с Адаром, только ответов не получал.

— Как прикажете. — и Адар замолчал, тихой тенью стоя в углу. Ретт отвернулся и тут же почувствовал вину.

— Извини. Да, спарринг был бы не лишним, но где его устроишь тут? — пробурчал Ретт и кивнул в окно, за которым шумела торговая улочка маркийского городка. — Да и привлекать внимание не стоит. Это неразумно. — Ретт отвернулся от окна. — Адар, насчет моего приказа.

— Да?

— Не уничтожай все. Ты должен добраться до сыворотки первым, я отвлеку остальных. Но когда найдешь, если найдешь, конечно, не уничтожай все. Мне нужен образец.

— Зачем?

— Ты знаешь зачем.

— Для мисс Доплер, я полагаю.

— И чтобы разобраться, как они его сделали. Забери пару образцов, но так чтобы Рабах не узнали. Они нужны мне, не Жану.

— Я понял. Что-то еще тебя тревожит, Ретт?

Эверетт остался стоять у окна, гладя как тащатся повозки и бегают разносчики чая и продавцы газет. В Маркии везде торговали фруктами с лотков и у того, что был на противоположной стороне улицы, стояла Джая Рабах в ярко-красном платье, которое ей по честному-то шло. Жан покупал ей нарезанную местную дыню, которая называлась… Ретт уже забыл слово. Этот проклятый маркийский не оседал у него в голове. Жан покупал фрукты на его, Ретта деньги, потому что сам взял в дорогу негодные бумажки. Но кто помнил о таких мелочах? Только не Жан. Творческий гений, у которого всегда-то находились покровители.

— Я ненавижу эту страну. — вырвалось у Ретта. «Я хочу домой» — хотелось ему добавить. Но это прозвучало бы совсем жалко, и он смолчал.

— И женщину. — добавил Адар.

Ретт смотрел как Джая ест дольки дыни. Что в ней было такого уж плохого? Сильная волчица, красивая женщина. Полнотелая, смуглая, черноволосая.

— И женщину. — согласился Ретт.

— Она задевает тебя. Это игры волчьей крови. Не переноси их на человека. — сказал Адар. Ретт отвернулся от окна.

— Что это значит?

— Она альфа стаи. Ты тоже. Ваша взаимная нелюбовь неизбежна, пока один не смириться с главенством другого или вы не разойдетесь подальше.

— Значит, я ненавижу волчицу, а не девчонку?

— Именно так.

— А она? Она меня как ненавидит? Как человека или как волка? — Ретт чувствовал, что заводится зря и нужно было бы держать себя в руках. В конце концов, Адар тут последний на его стороне. Но в нем бушевало что-то и он действительно ненавидел Джаю и Жана рядом с ней.

— Ревновать это нормально.

— Ревновать? — Ретт хохотнул. — Кого это мне тут ревновать?

— Своего друга, который бросил тебя и влюбился.

Ретт усмехнулся. Повернулся и посмотрел на Жана. Тот безудержно болтал о чем-то, в его стиле. Показывал на здания и так задрал голову, что с него слетела легкая соломенная шляпа, которой он обзавелся, когда его лицо совершенно сгорело под ярким маркийским солнцем. Джая со смехом подняла шляпу и нахлобучила Жану на голову.

Ретт закрыл ставни.

— Я не ревную. Я беспокоюсь.

— Одно не исключает другое. — заметил Адар спокойно, и Ретт не мог не признать его мудрость. Ну да, лучший друг и его невеста внезапно стали сладкой парочкой, а он отщепенцем. Ни семьи, ни друзей и перспектива получить в жены ненавистную Джаю. Было отчего злиться.

— И что делать? — Ретт понимал, что опять просит у Адара совета и от этого только сильнее злился.

— Пережить это. Но если хочешь сохранить дружбу алхимика, не препятствуй ему. Он не услышит тебя.

— А стоило бы.

— Мы становимся слепцами, когда влюбляемся.

— Я не стал! — ляпнул Ретт и прикусил язык. Не стал?.. Терезе никогда не быть деогенсой у Шефердов. И он все равно здесь в надежде раздобыть сыворотку и сделать ее волчицей.

Он резко обернулся и увидел, как подошедший Адар неловко отдернул руку, словно хотел положить ему на плечо. В таком раздрае, в каком был Ретт, он даже от него был бы рад получить утешение. Но естественно отошел подальше и уселся за стол, перебирать бесполезные бумажки Жана и злиться.

— Ты считаешь, она его использует? — спросил Адар.

— А разве это не очевидно?

— Это необязательно так. Возможно, она правда влюблена в него. Разве ты не чуешь, как они близки?

Ретт и правда чуял от Жана запах Джаи. Теплый, терпкий, говорящий о том как много Жану позволяла его невеста. Нет, они не спали, уж этот флер Ретт почувствовал бы издали. И все же от Жана пахло Джайе. Объятия, поцелуи, нежности — всем этим алхимика одаривали сполна.

— Это только подтверждает…

— Она бы не позволила нелюбимому мужчине себя касаться. Разве ты не видел ее обет?

— Эти уродливые рисунки на лице? И что они значат?

— Что она выйдет только за обещанного духами волка. То есть за того, кого укажет волчье влечение.

— Но Жан не волк.

— Как и мисс Доплер. — заметил Адар многозначительно.

— Мисс Фетаро, ты хотел сказать? — Ретт устало потер лицо ладонями. Почему в его жизни вдруг стало все так запутанно и сложно?

— Ты найдешь выход. Все, кто познал волчью связь, находят. Это неизбежное и неодолимое желание быть вместе. Его нельзя преодолеть. И если у Джаи Рабах такое влечение к Ла Росси, ты не устоишь между ними. Просто отойди в сторону и смирись. Если же нет, все закончится само по себе.