Заговор черных генералов - Вадим Хлыстов

Рейхсляйтер покосился на «росомаху», который продолжал стоять рядом как бездушный автомат, сел ровнее и бросил короткий взгляд в сторону двери.

Я чуть улыбнулся:

– Ваша охрана внизу пьяна до поросячьего визга, и вдобавок некие доброхоты поделились с ней кокаином. Так что не дергайтесь и отвечайте на мой вопрос.

Рэм вымученно помассировал виски:

– Кто вы такие?

В ответ я недоуменно откинул голову:

– Мы? Разве вы не видите, что мы просто так мимо проходили. А потом решили зайти на огонек. Но если мы вам мешаем, то можем уйти. Так нам уходить? – Я приподнялся со стула и вопросительно посмотрел на главу штурмовиков НСДАП.

Он резко побледнел и ладонью смахнул со лба обильно выступивший пот:

– Подождите. И не надо никуда отправлять эти документы.

Я придвинулся к нему и чуть понизил голос:

– Это просто пожелание, которое можно проигнорировать, или настойчивая просьба, к которой надо обязательно прислушаться, господин Рэм?

Он почти всхлипнул:

– Настойчивая просьба… Прошу вас…

– Можете обращаться ко мне как к Андрэ.

– Прошу вас, господин Андрэ…

– Ну, если вы так настойчиво просите, то почему бы не остаться и не выслушать вас, из-за чего этим документам не надо давать ход, – я опять удобно разместился на стуле и закурил.

Рэм несколько раз глубоко вздохнул и выдохнул, беря себя в руки. По-видимому, ему это удалось, так как он уже более ровным, тихим голосом произнес:

– Все же, кого вы представляете и что вы хотите, господин Андрэ? Я так понимаю, что если бы вашей целью была моя компрометация, то вы бы здесь не сидели, а документы уже находились бы на столе председателя партийного суда НСДАП.

Я нагнулся, поднял с пола его одежду и бросил ее ему:

– Для начала я хочу, чтобы вы надели штаны, господин рейхсляйтер.

Дождавшись, пока Рэм торопливо оделся, а «росомахи», завернув в одеяло, вытащили из номера его любовника, я жестом потребовал у подполковника:

– Документы по «Колибри».

Взяв переданную Стасом папку, я протянул ее затравленно глядящему на меня рейхсляйтеру:

– Знаете подпись Гитлера? Не ту стандартную факсимильную, а специальную, для особо важных документов, у которой последняя буква «р» имеет завиток вверх, а не вниз, как обычно?

Он торопливо закивал головой:

– Конечно, знаю. А откуда вы?..

– Неважно. Лучше возьмите и прочитайте вот это, – я протянул Рэму утвержденный Гитлером план по его убийству и уничтожению штурмовых отрядов.

По прогнозам наших психологов, начальник генерального штаба СА должен был сейчас «сломаться», не выдержав второго психологического удара. Вначале его поставили перед фактом, что за ним следят. И не просто следят, а документируют все его похождения, которые, в соответствии с идеологией нацистов, являются несовместимыми с членством в НСДАП. Если эти задокументированные факты будут преданы гласности – это не просто конец карьеры. Это жизненный крах честолюбивого и амбициозного рейхсляйтера, видящего себя в партийной иерархии, по меньшей мере, вторым после Гитлера человеком.

Ознакомление же его с ликвидационным планом должно было показать, что вся его жизнь висит на волоске. Что Гитлер хорошо осведомлен об амбициях главы штурмовых отрядов НСДАП и не собирается терпеть рядом с собой конкурента, в распоряжении которого находится такая грозная сила, как пятьсот тысяч штурмовиков.

И он действительно «сломался». Это было видно по тому, как явно задрожали его руки, как он поник, прочитав последнюю страницу, как безнадежно опустил голову. Теперь рейхсляйтеру надо было немедленно дать понять, что он не останется один на один с неизбежностью, а может приобрести могущественных покровителей, если сумеет реально оценить создавшееся положение. И что эти покровители – его единственная надежда. Поэтому, когда он безжизненно отложил папку, из-за моей спины раздался раздраженно-сухой голос Юргенса:

– Ну-ка встаньте, Эрнст.

Рэм недоуменно вскочил и начал всматриваться в темный угол номера, в который, по предварительной договоренности, сел неформальный глава промышленников и финансистов Германии, когда мы вошли в помещение. Чтобы рейхсляйтеру было лучше видно, кто с ним разговаривает, я убрал лампу от его лица, поставил ее на столик и накрыл абажуром.

Узнав Юргенса, Рэм чуть ли не вытянулся по стойке «смирно»:

– Господин…

Председатель совета директоров «Рейн-Сталь» резко перебил его:

– Не надо фамилий, Эрнст. Вы хотели узнать, кого представляют эти двое господ? Так вот они действуют по нашему поручению. Настоятельно рекомендую вам прислушаться к их словам. Считайте, что они говорят с вами от имени наших ДЕНЕГ.

Не дожидаясь ответа рейхсляйтера, Юргенс встал со стула и не спеша пошел к выходу. Уже приоткрыв дверь, он поднял трость и небрежно ткнул ею в сторону Рэма:

– Настоятельно рекомендую…

И вышел из номера…

Начальник генерального штаба СА проводил его затравленным взглядом, в котором читалась смесь почтения и страха, потом обессиленно опустился на кровать. Видя его состояние и, по-видимому, боясь, что рейхсляйтер сейчас впадет в истерику, Стас подхватил его под локоть и почти волоком перетащил в кресло рядом с журнальным столиком, на котором стояло в ряд несколько бутылок. Подняв одну из них на свет, подполковник удовлетворенно кивнул себе, наполнил доверху содержимым бутылки стакан для минеральной воды, протянул его Рэму и почти участливо произнес:

– Выпейте коньяк до дна, Эрнст. Сейчас это вам необходимо. Кстати, можете обращаться ко мне как к Нагелю…

Рэм признательно промямлил:

– Благодарю вас, господин Нагель.

Потом взял стакан дрожащей рукой и выпил коньяк одним махом. Спустя минуту спиртное начало на него действовать. Взгляд потерял выражение затравленного зверя, он более расслабленно разместился в кресле и ровным голосом человека, принявшего твердое решение, произнес:

– Что я должен делать, чтобы это, – он указал пальцем на папку с планом по его ликвидации, – не произошло?

Я придвинул свой стул к нему ближе и с доверительностью в голосе произнес:

– Для начала я вам объясню, как видится ситуация с нашей стороны. Надеюсь, вы поняли господина, который отсюда только что вышел, и отдаете себе отчет в том, что надо понимать под словом «нашей»?

Он суетливо достал носовой платок и вытер им ладони:

– Вполне. Я полностью осознаю, кем является покинувшее нас лицо, и какие круги оно представляет.

– Очень хорошо. Так вот, по нашему мнению, Гитлер начал забирать себе слишком много власти и в какой-то момент может решить, что ему все дозволено. Что совершенно недопустимо. Ему нужен противовес. Таким противовесом станете вы. Мы поможем вам разрушить его планы в отношении штурмовых отрядов и лично вас. Вынудим считаться с тем, что в НСДАП есть сила, которая ему не подконтрольна, – а значит, и власть его не безгранична.