Хребет Мира - Андрей Ветер

Индеец подождал, привыкая, и сел у самого края скалы. Тяжёлая рубаха из телячьей кожи опустилась складками у его скрещённых ног. Фигура Безлошадного застыла. Яркий гребень из крашеного конского волоса едва покачивался на голове Безлошадного, подобно сказочному цветку.

На несколько мгновений индеец закрыл глаза, затем вновь поднял веки, чтобы растворить взор в глубине плывущего пространства. Всплеснувшийся в эту минуту ветер плавно поднял длинные чёрные волосы Безлошадного и подвесил их в воздухе, придав им облик водорослей в качающихся волнах. Безлошадный глубоко вздохнул. Он не мог понять, что привело его на ту скалу. Какое-то смутное беспокойство, тревога.

Он выпустил воздух, следя за тем, как он скользит по полости рта. Дыхание — это маленький ветер. Нужно поймать этот ветер и погрузиться в него, тогда ветер отнёс бы на своих крыльях туда, где лежит ответ на вопрос, где можно увидеть причину тревоги Безлошадного.

Он закрыл глаза. Увидеть. Увидеть. Глаза не должны мешать смотреть. Увидеть. Понять. Он снова медленно втянул воздух. На мгновение он ощутил связь этой жизненной струи с пространством, которое охватывало его. Пространство. Оно раскинулось вокруг. А он — в нём. Глоток воздуха, который он сделал, это не глоток, не кусочек воздуха, а сплошной поток из бесконечного, его невозможно ограничить вдохом, он постоянен и непрекращаем. Не воздух в человеке, а человек в воздухе. Как чашка в море — она наполнена водой, но сама находится в той же воде.

Индеец выпустил воздух, выпустил медленно, незаметно для себя, и так же медленно вдохнул его, затем ещё раз и ещё. Движения лёгких становились эластичнее, всё больше сливались с колебаниями всего существа, с колебаниями пространства. Тело словно растворялось в вибрациях воздуха.

Он приоткрыл глаза и увидел свои руки. Тёмная кожа различалась невероятно отчётливо. Казалось, что каждая пора разрасталась, достигая размеров человека, затем становилась ещё больше. Через мгновение Безлошадный вдруг ясно понял, что проник внутрь самого себя, и увидел, что он вовсе не знакомый себе человек из племени Черноногих по кличке Безлошадный, а он — воздух. Он — воздух, он — ветер. Он мог быть повсюду и везде.

Краски сменяли друг друга, перерождаясь из формы в форму, открывая всё новые и новые каналы. Плавно протекали тени, очерчивая круглые стенки бесконечных тоннелей материи. Они наплывали, становились видимыми волокна, из которых они состоят. Волокна разрастались сплошной стеной живых стеблей, проявлялись их поры, убегающие спиралевидными проходами в мерцающие дали. Струясь по ним, Безлошадный вдруг попал в тёплый свет, который ослепил всё вокруг и растворил все возможные формы и контуры.

Казалось, всё движение прекратилось, так как нельзя было определить, оставалось ли что-либо, относительно чего двигаться. Он был нигде. Он завис в чём-то несуществующем. Но всё-таки в чём-то. Как только пропало ощущение движения, стали проявляться далёкие слабые тени. У них не было ни верха, ни низа. Они лишь едва наметились и неторопливо приближались. Приближались, значит, двигались. Или он сам двигался. Или всё двигалось.

Наконец Безлошадный различил какие-то знакомые черты.

Едва он осознал это, картина стала отчетлива и понятна. Он завис перед самим собой, сидевшим на скале.

Появление самого себя оказалось столь внезапным, что индеец растерялся. Ему захотелось потрепать сидящего Безлошадного по плечу, чтобы тот раскрыл глаза и увидел его — себя. Позади него стало подниматься золотое сияние. Оно выглядело большим, почти беспредельным, но при этом ясно угадывалось, что у него были конкретные формы и размеры. Выкатившись из-за плеча Безлошадного, сияние приняло человеческие очертания и сделалось женщиной. Волосы её были необычного жёлтого цвета и рассыпались по ветру, попадая в глаза шагавшим вокруг неё индейцам. Женщина была обнажена, и Безлошадный хорошо разглядел все детали её красивого тела.

— Эта жёлтая пыль засорит глаза многим достойным воинам, — услышал Безлошадный громкий голос, раскатившийся под густыми облаками.

Внезапно один из индейцев схватил тяжёлый топор и, сильно замахнувшись, опустил его на голову другого мужчины. Ещё чья-то мускулистая тень взвилась на коне поверх дерущихся и пустила несколько стрел. Золотоволосая женщина бросилась бежать, и волосы её оставляли в воздухе не то дым, не то пыль жёлтого цвета, а мужчины топтались на месте, подобно слепым, хватаясь за глаза, за грудь, за длинные, торчащие, как палки, половые члены…

Безлошадный вздрогнул и открыл глаза. Солнце выхватило далеко внизу вершины гор, окрасив их нежными тонами. Бездна под его скалой наполнялась рельефными формами.

Слева от индейца вниз по стволу дерева прытко сбежала белка и остановилась, глядя чёрными бусинками своих глаз на человека.

— Тебе пора ехать, — услышал Безлошадный её голос и поднялся на ноги.

Через несколько минут он остановился на тропе, различив впереди топот конских копыт. В его сторону молча ехал отряд человек в двадцать. Это мог быть Горный Ворон. Доносился и звук жердей, волочившихся по земле. Это означало, что в отряде имелись тяжело раненые. Вскоре он увидел первого всадника и узнал в нём Короткого Хвоста. Следом появились другие.

— Откуда ты здесь? — удивился Короткий Хвост, увидев его перед собой.

— Помните орла, кружившего над деревней в день вашего выступления? То был не добрый знак, но предупреждение, что вам следовало оставаться в стойбище и зорко следить, как это делал орёл.

— Что случилось? — не стерпел Горный Ворон, тяжело глядя из-под опущенной головы. Его рана оказалась тяжела.

— Две луны назад Кри напали на нашу деревню, — ответил ему Безлошадный. — Они угнали много наших лошадей и забрали десять женщин. Среди них есть и твоя жена.

— Что? Они взяли в плен Неподвижную Воду? — Горный Ворон выпрямился, на его лице появилась гримаса боли. Он прижал ладонь к боку, на котором виднелась привязанная мягкая оленья кожа с торчащими из-под неё листьями.

И тут Безлошадный вздрогнул. Позади въезжавших на косогор всадников появилась женская фигура, освещённая сзади солнечными лучами. Именно такой светящийся силуэт предстал перед Безлошадным в его видении.

— Откуда у вас она, братья? — спросил он, кивнув на всадницу.

— Горный Ворон забрал её из деревянного жилища сумасшедшего человека, — ответил Волчья Рубаха. — Из-за неё мы задержались в пути. Она два дня лежала и лишь сегодня села верхом.

— Два дня! — воскликнул Безлошадный. — Она задержала вас на два дня! Как раз, чтобы враги успели совершить своё подлое нападение!

— Надо было оставить её вместе с мёртвыми Отрезателями Голов или убить вместе с Волосатым Человеком, — подъехал Короткий Хвост, — но Горный Ворон первый дотронулся до неё, теперь она его пленница.

Безлошадный подъехал к девушке и заглянул ей в лицо. Оно выглядело измученным, зелёные глаза почти не отвечали на чужой взгляд. И Безлошадный понял, что никогда прежде ему не встречалось столь прекрасное лицо. Он отвернулся.